Диверсант №1 - Сергей Самаров

Астахов слегка раздраженно пожал плечами.

– С тех пор как Костромин получил паспорт «гражданина мира», он перестал быть гражданином России. Но давайте не будем спорить, а перейдем к делу.

– Я согласен, товарищ генерал. Спор бездоказательный. К делу…

– А дело обстоит так… Я коротко ознакомлю вас с сутью, чтобы составить представление. Вы, возможно, уже встречали в печати сообщения об этом. Определенным политическим силам очень хочется придать истории широкую огласку с вполне определенной целью. Скоро выборы, и есть у нас деятели, которые пытаются на шумихе сыграть, показать себя в выгодном свете. Итак… В Конаковском районе Тверской области в одна тысяча девятьсот пятом – девятьсот шестом годах была сильнейшая эпидемия ящура. В результате эпидемии было сооружено около тридцати скотомогильников. Сразу обращаю внимание! В печати речь идет о двухстах скотомогильниках. На такое количество могильников в районе просто не хватило бы скота. Эта информация опять носит политический предвыборный характер. Кроме того, говорят об эпидемии сибирской язвы. В действительности была эпидемия ящура. Павший скот складывали в ямы, обкладывали торфом и поджигали. К настоящему времени, сто лет спустя, могильники не представляют опасности. Даже споры сибирской язвы умирают в земле через десять лет. А ящур значительно слабее язвы. Но… Шум идет. Союз некоторых известных сил взялся за счет бюджета своей партии забетонировать, как они говорят, самый опасный могильник – на Дуниной горе, которая находится на берегу Иваньковского водохранилища. Деньги лишние – пусть бетонируют. Там, в этом месте, вообще скотомогильника нет и не было никогда, потому что скотомогильники устраивали не на горе, а в ямах. Но информация запущена. Дескать, всего в нескольких метрах от водохранилища находится скотомогильник, где до сих пор законсервированы споры сибирской язвы. И достаточно мощного ливня, чтобы споры ушли в воду. А из водохранилища частично идет снабжение питьевой водой Москвы. Обыкновенная политическая реклама, граничащая с беспардонной глупостью лидеров некоторых партий. Поддержку в районных властях они нашли моментально, потому что любая районная власть желает получить в свой бюджет материальные средства из федерального бюджета.

– Вы, товарищ генерал, предлагаете нам выступить в качестве противовеса политическим силам? – с улыбкой спросил Басаргин. – Нас, в отличие от них, не финансируют нефтяные магнаты.

– Нет. Этого я вам не предлагаю. У нас с вами другая задача. Лаборатория, в которой работает Мадина Хамидовна Бадамова, в числе других работ занималась исследованием этих скотомогильников. Хотя сама Бадамова не имеет к ним никакого отношения. Результат исследования – могильники в настоящее время не представляют опасности. По агентурным данным, мы знаем, что большой интерес к Дуниной горе внезапно проявили люди из окружения Басаева. И естественно предположить, что именно их эмиссары появились вчера в квартире своей землячки. Им нужны точные сведения о местонахождении этих могильников. Я уже сказал, что на Дуниной горе их нет.

– Значит, вы контролировали ситуацию и без нашего сообщения, товарищ генерал?

– Конечно. Работа у нас такая – опасные ситуации контролировать. Я открою вам оперативные планы, надеясь на сотрудничество. Мы контролировали ситуацию, как нам казалось, полностью. Более того, мы даже приложили усилия, чтобы не мешать политикам делать свое «черное» дело и пугать народ, хотя симпатий к таким людям не испытываем. Наша задача – выманить террористов из логова. Когда они в горах и пещерах, мы не можем до них добраться. Пусть выходят на солнечный свет, пусть готовят взрыв Дуниной горы, доставляют взрывчатку. Пусть даже произведут этот взрыв. Мы их поджидаем с распростертыми объятиями и отслеживаем все контакты и линии связи, которые могли бы сработать в действительно опасной ситуации. Обезвредить их сейчас – значит, предотвратить следующий теракт. Ради этого мы даже провели большую работу по подготовке фальсифицированных данных в компьютерах лаборатории и убрали на недоступные носители всю информацию, которая может представлять для них интерес.

– И что же? Я не совсем понимаю нашу роль в этом деле.

– А вы спутали все наши карты.

– Каким образом? Мы пока не предприняли никаких действий. Мы только сообщили вам о визите земляков к Мадине Хамидовне Бадамовой.

– Запрос из-за границы…

Генерал Астахов выделил свое уточнение голосом.

– Мы настолько уже привыкли к верности ваших утверждений, что сразу поверили. Тем более что и Тобако, как вы говорите, самостоятельно пришел к аналогичному выводу. Потому я и прошу вас объяснить основание, позволившее вам так утверждать.

– Это достаточно просто.

Басаргин повторил выводы, которые они сделали с Андреем.

– Это убедительно, – Астахов согласился. – Подождите минутку.

Он набрал телефонный номер. Судя по количеству цифр, звонил кому-то на сотовик. Ответили быстро.

– Владимир Владимирович, это Астахов. Вы нашли Бадамову? Хорошо. И что? Ни одного не опознала? Странно… Ладно. Другой вопрос. Требуется уточнение. Пусть дословно, как можно точнее вспомнит разговор с вечерними гостями. Да… Передайте ей трубку. Да-да… Добрый день, Мадина Хамидовна. Вас беспокоит генерал Астахов из управления антитеррора «Альфа». Вы сейчас с моим сотрудником беседовали. У меня к вам настоятельная просьба. Как можно точнее, слово в слово, попытайтесь вспомнить разговор. Это очень важно. Нас интересует формулировка сказанного. Вы абсолютно уверены, что гости говорили «passport», а не «код»? Это очень важно. Хорошо. Спасибо. Пусть Владимир Владимирович запишет на диктофон весь разговор, как вы его вспомните. Еще раз спасибо. До свидания.

Генерал положил трубку и задумался. Басаргин ждал, не прерывая размышлений Астахова. Наконец тот откинулся на спинку кресла.

– Вы опять были правы. И я не знаю, что по этому поводу предположить…

– А по-моему, товарищ генерал, – поднял голову от карты один из офицеров, – все ясно. Еще какие-то силы пытаются вмешаться в ситуацию. Политики так разрекламировали свой шаг, что о нем уже знают за границей. И кто-то еще желает совершить аналогичный поступок, слегка поконкурировать с нашими старыми друзьями. Может быть, даже другая чеченская группировка. Самостоятельная.

– Нет, – сказал Басаргин. – Это не чеченцы. Это именно иностранцы. Не владеющие русской компьютерной терминологией. Чеченцы, даже проживающие за границей, в любом случае сказали бы правильно. И нет никаких оснований для предположения, что дело касается именно Дуниной горы. Их может интересовать любая другая закрытая информация.

– Что вы предлагаете? – спросил генерал, сам недовольный, что ему приходится обращаться с этим вопросом к сотруднику Интерпола.

– Как превентивную меру, я предлагаю попросить Интерпол отследить адрес электронной почты. Шансов мало, если клиент аккуратный и осторожный. Но все же это возможность.

– Пусть так, – согласился Астахов. – Я сегодня же подготовлю запрос. Что вы еще можете предложить?