Встретимся в Силуране! - Ольга Голотвина

Кто же хочет его смерти? Хотелось бы думать, что местные разбойники решили поживиться за счет проезжих господ…

Взгляд упал на путника, назвавшего себя Никто. Во сне капюшон сполз с курчавых темных волос, открыл молодое скуластое лицо и крепкую бычью шею…

Во сне? Полно, так ли? Дрогнули ресницы… чуть шевельнулась рука под головой… поза слишком напряженная… Да он же притворяется спящим!

Ну и что? Не толкать же его в бок с вопросом: не ты ли, парень, только что у реки запустил в меня ножом?..

Сокол вернулся к кораблю, пинком разбудил бдительного часового и свирепо потребовал поднять капитана. Поблизости бродят подозрительные личности, надо усилить охрану… да н и сам поможет, все равно спать уже не хочется. Отоспаться можно и днем – все равно в «беседке» нечего делать, только глазеть по сторонам да скучать…

Орешек и не подозревал, как заблуждается насчет завтрашнего дня!

«Что сейчас думает обо мне госпожа Арлина? Сказал ли ей Хранитель, что я вор? »

Ильен уныло обвел глазами просторное помещение с низким потолком (хозяйка гордо называла его – «зал»). Дубовые столы, широченные скамьи – мальчик уже знал, что на этих скамьях им и придется спать. Комнаты наверху – для женщин и знатных господ.

Сквозь шум голосов донеслось тонкое мемеканье. Мальчишка оживился. В углу, на соломенной подстилке, лежала хорошенькая черная козочка с двумя малышами. Ильен уже пробовал гладить козлят, но мать, угрожающе наклонив острые рожки, живо прекратила эти дерзкие попытки.

Ильену захотелось устроиться поближе к симпатичной семейке и понаблюдать за ней, но он сдержался. Стыдно! Не ребенок уже – ученик алхимика!..

Мальчик отвел глаза от черной красавицы – и его веселье погасло, потому что взгляд натолкнулся на человека, в одиночестве сидящего в углу и молча поглощающего кашу с мясом из глиняной миски.

Лицо этого человека не было знакомо Ильену. Зато мальчик узнал темно-зеленую рубаху, грубо сшитую на груди (уж Ильен-то видел, как появилась на рубахе эта прореха!).

А главное – на поясе у путника висел небольшой кинжал с золоченой рукоятью.

Ильен еще не признался учителю, что великая тайна попала к подозрительному и опасному человеку (да человеку ли?). Нес какую-то чушь о похищенном у него талисмане, без которого он ни за что не решится начать важное дело…

Вполне понятно, что учитель на него сердится!

Айрунги Журавлиный Крик действительно сердился на мальчишку с его капризами. Талисман какой-то… нелепое преследование незнакомого наемника с тупой физиономией…

Хозяйка постоялого двора, некрасивая крепкая женщина, поставила на стол глубокую миску с кашей и мясом. Вытяну, тое, с квадратным подбородком лицо женщины выглядело озабоченным; густые сросшиеся брови нахмурились, превратились в прямую линию.

Ильен набросился на еду. Айрунги небрежно вертел ложку в длинных желтоватых пальцах, покрытых пятнами от старых ожогов. Он отгонял мысль о том, что не только непонятное упрямство мальчишки портит ему настроение. И не только путешествие в глубь Силурана, хотя в любой момент могут встретиться люди, помнящие королевского мага, повелителя чудовищ, который подбил Нуртора начать поход против Грайана… ой, лучше не вспоминать, чем дело кончилось…

Нет, была еще одна причина для раздражения. Незначительная, нелепая, смешно кому и рассказать… Сон!

Приснилось то, что хотелось бы забыть навсегда: детство в фургоне бродячих циркачей. Стоит Айрунги в кругу восторженно ржущих зрителей, фокусы показывает. Вокруг ярмарка шумит… А фокусы-то простенькие: с лентами, с платочками, с шариками… Но публика довольна, в ладоши хлопает. Ну, Айрунги старается, руки так и мелькают. У какого-то крестьянина курицу из шляпы вытащил… Глядит, а это не крестьянин, а сам король Нуртор Черная Скала – хохочет, по плечу фокусника бьет:

– Ну циркач, ну молодец! И зачем ты в колдуны поперся? Тебе ж самое дело – народ потешать!

– Пра-авильно! – подхватывает другой голос – и Айрунги узнает Хранителя крепости Найлигрим. – Проворонил ты, бедняга, свою истинную судьбу…

Глупый сон! Умыться да забыть! А вот не отпускает, царапает душу!

Сколько лет прошло с тех пор, как жажда знаний увела его из цирка! Он был тогда чуть старше Ильена и искренне верил в постижимость мира. Протяни руки – и раскроются самые сокровенные тайны мироздания! И не примешивалось к этому желание денег, власти, славы… Или примешивалось? Он уже не помнит. Интересно, Ильен представляет себя во главе народов или по колено в золоте?

Ненадежно это все, ой как ненадежно!.. Несколько раз были в руках Айрунги настоящие сокровища, и власть была в двух шагах, и слава о нем шла… Ну и чем каждый раз дело кончалось? Богатство – вот оно, в тощем кошельке позвякивает, только-только за ночлег заплатить. О власть так обжегся – до сих пор больно! А слава… боком она еще выйдет, эта слава: по сей день Айрунги ловят по всему Силурану… и по Грайану тоже… да и в Наррабане он, помнится, наследил…

Не изменило лишь стремление к знаниям – горячее, до комка в горле.

И не изменило, как ни странно, прежнее ремесло. Хоть Айрунги его и стыдился, а потайные карманы балахона все же набил всякой всячиной – любой фокусник позавидует! И пальцы тренировал каждый день, чтобы остались быстрыми и ловкими. И это не раз выручало Айрунги в его сумбурной, отчаянной жизни…

Громовой хохот заставил Айрунги передернуться. Ну и противных соседей принесла сегодняшняя ночка! Три парня явно разбойничьего вида и жуткая бабка с коротким кистенем, заткнутым за пояс. Не из-за этой ли горластой компании хмурится хозяйка?

Дагерта Дорожная Сума и впрямь была порядком встревожена. Не испугана, нет, ведь не первый год держит она постоялый двор, всякое повидала… но кому нужны неприятности?

Насколько все было бы проще, будь сейчас дома Кринаш!

При мысли о муже у Дагерты потеплело на сердце. Уж при нем-то всегда порядок! Даже разбойничьи шайки держатся подальше от постоялого двора. Понимают, рвань лесная, что если Кринаш Шипастый Шлем всерьез на них рассердится, то им лучше бежать, не останавливаясь, до самой столицы, а там кинуться в ноги городским стражникам и попроситься в тюрьму на цепь…

И почему Кринаша именно сегодня понесло на вырубку?

Хотя насчет дров он, конечно, придумал хорошо…

Женщина вспомнила, как вчера муж советовался с ней:

«Долг с дорогих соседушек не получишь, это ясно. Мужик лучше нагишом в дупло с дикими пчелами залезет, чем хоть один медяк… Ну, не в рабство же их за долги продавать! Их родственнички в отместку постоялый двор подпалят… да и не по-людски оно как-то… А вот отработать долг они могут, пусть попробуют не отработать! Себе дрова на зиму рубят – пусть и для нас расстараются! »

Она сама настояла, чтобы муж взял с собой Верзилу: мало ли что в лесу может случиться, а по хозяйству ей хватит и Молчуна.