Калямбра - Александр Покровский

Главному штурману флота контр-адмиралу Владимирову В. В. было поручено разобраться и доложить.

Разобрались. Б-28 перед автономкой замеряла шумность или что-то там такое и ходила мимо СФП (судно физических полей). Так вот, это судно стояло на якоре с ошибкой по широте в пять миль от заданной точки. Лодка определяла свое место не по навигационным ориентирам, а (охренеть можно) по пеленгу и дистанции до этого долбанного судна. В итоге и получилось, что лодка под перископом шлялась непонятно где. Это хорошо, что так все завершилось, и никто никого не утопил.

И вот после доклада главного штурмана вице-адмиралу Ясакову, отчаянному грубияну, начали раздавать «пироги»:

– Командира лодки от боевой службы отстранить! Флагманскому штурману бригады подводных лодок – неполное служебное соответствие! Командиру дивизии ПЛ – строгий выговор.

И так далее, и так далее. В общем, досталось всем. Но все – старшие офицеры, от капитана третьего ранга до адмирала. Один я стою неоприходованный – капитан-лейтенант у стеночки с тубусом, а в нем наши карты, из-за которых все во всем и разобрались. Все свое получили, теперь смотрят на меня. Нехорошая пауза.

– Сынок, – говорит мне вице-адмирал Ясаков, несусветный грубиян, – а ты кто такой?!

– Флагманский штурман 165 бригады ракетных катеров капитан-лейтенант Чичин, – сказал я голосом как-то по-особенному тонким.

– Сынок, – говорит он мне опять тоном старой маркитантки, – доставь старику тихую радость: посиди-ка ты трое суток на гарнизонной гауптвахте, а то как-то нехорошо – все свое получили, а ты – нет.

– Есть посидеть на гауптвахте! – говорю я. А что еще на это сказать?

Ясаков выдвинул ящичек письменного стола. Стол красивый, дубовый, резной. В таком столе только чековые книжки на миллион долларов держать.

И вот из ящичка появилась записка об аресте, печать и подушечка с красными чернилами.

С такой красной печатью на губу без очереди пускают.

А «уазик» для доставки на посадку любезно предоставили подводнички, ети иху мать!

И старшина гауптвахты мичман Колибеда (кличка «Полпидара» за гнусность, маленький рост и голос портовой шлюхи) принял меня в свое заведение в тот же день, как родного, с распростертыми объятьями.

Четвертый

Было это летом 1980 года.

Лейтенант Дубровский – трехгодичник, выпускник ЛЭТИ имени Владимира Ильича Ульянова (Ленина) – мой друг Сережа. Симпатяга, душа компаний и кают-компаний. Сообразительный и, как сейчас бы сказали, предприимчивый малый. Мог выполнить любое задание, не прилагая особых усилий.

Так вот, Серега, командир БЧ-4 и начальник РТС «Т-116», остался старшим на катере, который был выведен из состава постоянной готовности и находился в навигационном ремонте.

От чтения произведений Чейза его отвлекла команда: «Боевая тревога! Угроза ПДСС! Фактически!»

ПДСС – это «преодоление диверсионных сил и средств», а произнесение слова «фактически» всегда приводит все вокруг в тот ритм, какой и должен быть при объявлении настоящей боевой тревоги.

Все разбежались по боевым постам и доложили о готовности к бою, хотя два дизеля из трех ремонтируются, то есть привязаны к пирсу накрепко.

При угрозе ПДСС выставляется вахта на верхней палубе с оружием. Оружие хранится в пирамидах в рубке дежурного по дивизиону. Прибегают бойцы и докладывают Дубровскому, что карабинов на всех не хватило. Тем не менее вахта выставляется для наблюдения за надводной, и если сильно присматриваться, то и за подводной обстановкой.

Дубровский вооружает лишь одного матроса с редкой фамилией Ыппын. Вооружает он его выброской.

Ыппын – чудно эта фамилия не только слышится, но и выглядит написанной – на катере комендор, а вообще-то он из оленеводов малых народов Дальнего Востока, поэтому выброска в его руках еще и аркан. Получив инструктаж любого водоплавающего у борта арканить и звать на помощь, Ыппын заступил на вахту.

Выполнив все, что мог, Дубровский завалился в каюте спать, не раздеваясь, но спать ему не дали: через некоторое время офицерский отсек наполняется офицерами штаба бригады с их начальником – капитаном третьего ранга Ефременковым Ю. Я.

– Так, студент, где вахта?

– Вахта ПДСС выставлена. Вооружен один. Карабинов не хватило, так что вооружил лассо.

– Че-е-ем?

– Лассо, тащ начальник штаба, арканом со скользящей петлей.

– Иди ты? Ну пошли, поглядим.

На шкафуте (правый борт) нес вахту матрос Ыппын с выброской через плечо.

Проверив знания вахтенного действий по сигналу «ПДСС», ЮЯ (именно так мы звали своего НШ) решил проверить и практические навыки.

– Ну-ка, Ыппын, покажи, как ты владеешь этим лассо. Зааркань-ка мне вон тот грибок, – показал НШ на вентиляционный грибок метрах в семи.

Ыппын с нескрываемым удовольствием на плоском лице снял с плеча выброску и, картинно вращая ее над головой, запустил в цель. Все получилось в лучшем виде, а иначе и быть не могло.

– А ну давай теперь во-он тот грибок, – оживились офицеры штаба.

Ыппын с радостью выполнил еще пару результативных попыток.

– Хорошо, а по движущейся цели?! Цыганков, – обращается ЮЯ к флагманскому радисту, – побегай-ка по юту, а Ыппын тебя будет отлавливать, как джейрана. – ЮЯ потирал руки от предстоящего удовольствия. Хоть какое-то разнообразие в серых флотских буднях.

Но связист быть джейраном не захотел, да и за акваторией Ыппыну надо было наблюдать.

Утром прилетели вертолеты, полетали над бухтой Улисс и вернулись к себе. С кораблей бросали в воду гранаты – никто не вынырнул и не всплыл. Прибыли водолазы, попрыгали за борт, осмотрели все катера и пирсы – ничего.

Но это только середина истории, а начиналась она так: незадолго до полуночи вахтенный у трапа малого ракетного корабля «Вихрь» решил пойти и отлить. Подошел он к левому борту и увидел в момент отливания, что под бортом кто-то плывет. Присмотрелся, а тот «кто-то» в этот момент нырнул и пропал из поля зрения.

Боец вызвал звонком дежурного по кораблю и доложил, что видел, как кто-то сначала плыл у борта, а потом занырнул. Дежурный по кораблю доложил дежурному по дивизиону, тот – оперативному бригады (ОД).

– А пузыри видели? – спрашивает ОД.

– Да вроде видели.

ОД бригады докладывает ОД флотилии.

– А пузыри были?

– Были.

ОД флотилии – ОД флота.

– А пузыри видели?

– Видели.

– Боевая тревога! Угроза ПДСС! Фактически!

Так и началось то ПДСС.

А до всего этого было вот что. Около 17 часов того же летнего дня. Новостройка – малый ракетный корабль «Тайфун» (заказ 1002), обмотанный кабелем, стоит в бухте Улисс на стенде размагничивания. Флоту он еще не передан. Находится на стадии ходовых испытаний. Командир корабля капитан-лейтенант Соболевский приглашает своего друга, командира ракетного катера «Р-2» капитан-лейтенанта Валова отужинать в кают-компании.