Прекрасна и опасна - Кэрол Мортимер

Элизабет не знала, что тут можно сказать. Она уже высказалась по поводу своих суждений о собственном отце. Повторение тривиально. Не упрекать же Рогана, в самом деле!

А Роган почувствовал, как у него что-то сжалось в груди, стало трудно дышать. Ему вспомнился последний, пятнадцатилетней давности, спор с отцом. Обвинения, которые он ему тогда бросал. И последовавшее за этим долгое, очень долгое отчуждение.

И он оказался не прав. Ох, как не прав!

Что-то нужно делать с тем, с чем разбирался отец. Один.

Он холодно взглянул на Элизабет и увидел наполненные слезами сочувствия глаза.

– Полагаю, ты уже уложилась и готова к отъезду?

– Я… А с тобой все в порядке, Роган? – озабоченно поинтересовалась она.

Кое-что Рогана беспокоило. Надо было заглянуть в собственную душу и как следует все обдумать. Но в данную минуту он не был готов этим заниматься.

– А почему я не должен быть в порядке? – возразил он. – Просто вдребезги разлетелось все, во что я верил! Но, черт возьми, ведь дело не в этом, правда? Как сказал отец, мы все совершаем ошибки.

Элизабет уже знала, что за небрежным тоном Роган прячет огромную боль, вызванную письмом, из которого он узнал, что именно стоит за смертью матери. Такой у него способ прятать чувства.

Если бы только у них были другие отношения! Если бы Роган любил ее так же, как она любит его! Тогда Элизабет подошла бы к нему, обняла бы, успокоила. Поддержала бы в горе, которое он, несомненно, переживает после того, как узнал правду.

Но ведь их свели случайные обстоятельства, и близки они по-настоящему были только один раз. И Роган своими словами «Ты уже уложилась?» совершенно ясно дал ей понять, что готов забыть об этой близости.

Она неохотно призналась:

– Нет, еще не уложилась, но это недолго. – Элизабет собралась было уйти, но опять повернулась к нему: – Если спустя какое-то время ты решишь, что каталог все же нужен, то я могла бы кого-нибудь порекомендовать для этой работы.

– Я еще не знаю, что буду делать и с домом, и с библиотекой, – ответил Роган.

Он выглядел таким незащищенным, словно весь был поглощен болью. Таким одиноким… Элизабет с трудом удерживалась, чтобы не броситься к нему с утешениями, которые, она в этом нисколько не сомневалась, он ни за что не примет…

Она кивнула:

– Я всего лишь высказала мысль. Может, ты не захочешь, чтобы я беспокоила тебя перед отъездом?

Он с недоверием переспросил:

– Беспокоить меня? Элизабет, ты меня беспокоишь с первой же встречи.

– Сожалею…

– Я тоже. Если б ты знала, как сожалею!

Ну вот и все! Больше говорить не о чем. У Элизабет стало тяжело на душе.

Роган с головой погружен в раздумья об отце. Ей следует уехать как можно скорее.

Все кончено. И не важно, было что-то или не было…

– Я еду с тобой.

Элизабет оторвалась от сумки с вещами и увидела Рогана. Он стоял в дверном проеме спальни, которую она занимала во время пребывания в Салливан-Хаус. Большие пальцы рук засунуты в карманы вылинявших джинсов.

– Прошу прощения?

Он отлепился от косяка и вдвинулся в комнату, в которой все уже было убрано так тщательно, что и следа не осталось от пребывания в ней Элизабет.

– Я сказал, что еду с тобой.

Она безучастно смотрела на него:

– Куда едешь?

– Понятия не имею. Наверное, туда, где живет твой отец.

Она озадаченно тряхнула головой:

– О чем ты говоришь?

«Поделом тебе, Роган! Час назад, когда она разыскала тебя в комнате матери, ты был не слишком-то с ней вежлив», – подумал он.

Но ведь тогда в самом деле было не до политеса! Ему необходимо было справиться с горечью, и тут Элизабет ничем ему помочь не могла… Только вот незачем было срывать свое раздражение на ней.

Просто ему очень трудно было привыкнуть к мысли, что в самоубийстве матери отец не виноват. А ведь он верил в это целых пятнадцать лет! Тайна, которую отец хранил долгие годы, чтобы защитить память любимой жены, вызвала глубокое отчуждение между отцом и сыном. Теперь эти годы уже не вернешь…

Он долго сидел в спальне Мэгги и горевал. Постепенно до него дошло, что отец защищал не только жену, но и самого Рогана. Ведь сын сохранил самые светлые воспоминания о красавице матери.

Дорогой ценой досталось это Брэду.

Слабости человеческие. У всех есть слабости…

Отец так любил Мэгги, что готов был на все, и пошел на все, лишь бы защитить ее память. Роган вознес мать на пьедестал и не желал даже подумать о том, что и она может совершить что-нибудь неправильное. Он предпочел во всем обвинить отца, чем поверить в ошибку матери или увидеть хоть пятнышко на ее репутации. А Мэгги, добрая и обаятельная Мэгги, была так придавлена собственным проступком, что не могла с этим жить и покончила с собой.

Как только Роган это понял, он понял еще, что, возможно, теперь и Элизабет пребывает в сомнениях, потому и решила немедленно навестить отца.

– Я еду с тобой навестить твоего отца, – твердо повторил он.

Элизабет моргнула.

– Но-о… зачем? – наконец смогла спросить она.

– Слишком много поводов думать, что мы оба неверно судили о своих отцах. И я считаю, что рядом с тобой кто-то должен быть, если все-таки окажется, что твой отец действительно такой негодяй, как ты о нем всегда думала.

Интересно, с чего это он взялся ее опекать? По мнению Элизабет, это было лишено всякого смысла. С другой стороны, в побуждениях Рогана всегда было трудно разобраться. К сожалению.

Элизабет покачала головой:

– Не думаю, что это так уж необходимо, Роган. Сейчас мой отец живет в Суррее, это в нескольких часах езды отсюда.

– А по мне, так лучше ехать в Суррей, чем оставаться здесь одному.

Ах вот оно что! Ему не хочется оставаться в Салливан-Хаус наедине с воспоминаниями о роди те-лях.

– Это очень любезно с твоей стороны, Роган…

Он прервал:

– Ты сегодня весь день была рядом со мной, Элизабет. Я тоже хочу поддержать тебя, только и всего.

Только и всего? Ну конечно – только и всего! Не думает же она, что ему не хочется с ней расставаться?

Она пожала плечами:

– Рада была помочь.

– Конечно, а теперь позволь помочь тебе.

Элизабет слишком давно жила самостоятельно и привыкла все решать сама, поэтому весьма неохотно прибегала к чьей-то помощи.

Даже если помощь предлагает Роган. Тем более – Роган. Еще никому не удавалось проникнуть за пределы ее обороны, а он сумел. И секс у них был такой, о каком она даже в книжках не читала. Лучше всего сбежать из Салливан-Хаус. Сбежать от Рогана и от своих чувств к нему.