Война - дело семейное. Перехват - Инна Георгиева

Кажется, я начинала понимать, к чему клонит отец. Ни для кого не секрет, что один из членов совета директоров нашей организации является также первым заместителем главы Совета безопасности Союза. Да и другие директора имеют непосредственное отношение к государственной власти человеческого мира. Если присмотреться, наши представители отыщутся на позициях во всех трех ветвях. Выражаясь образно, МАРАП является самым крупным поставщиком нелюдей в человеческий мир. И отец прав: организация, которая имеет такое влияние, не может быть независимой.

— А партия воинов проиграла выборы… — пробормотала я.

Волк кивнул:

— Сейчас у аристократов есть десять лет на то, чтобы закрепиться во власти. Не такой и большой срок, если подумать. Особенно на фоне риска начала новой человеческой войны, во время которой поддержка их партии электоратом традиционно упадет. Единственный способ, которым они могут обеспечить себе защиту от нас, — это поставить своих нелюдей на максимальное количество ключевых постов. В политическом плане у них это получается довольно неплохо — наш замминистра уже подал в отставку.

— Как?! — ахнула я. — Мэтр Дикшит?!

— Да, Джейн. Буквально сегодня утром. Впрочем, это было предрешено с самого начала. Лорд Кавасаки приступит к исполнению своих обязанностей в ближайшее время. А на этой неделе он также войдет в состав совета директоров МАРАП.

Я потерла пальцами переносицу.

— Надо же, как интересно все складывается, — сказала напряженным голосом. Выходит, Фенрир — это так, цветочки. А вот отставка замминистра — уже такие ягодки, что впору задумываться о бункере. Впрочем, это ведь закон природы: если хочешь наполнить стакан вином, тебе сперва придется выплеснуть из него воду? Но уход Дикшита говорит о том, что рука у аристократов не дрогнет, и мир они под себя будут кромсать не жалея.

«Да… — с тоской пронеслось у меня в голове. — Кажется, я им не просто мешаю. Я им как кость поперек горла. Прямо нарушаю все каноны. Волчица-руководитель… конечно, они хотят меня заменить».

— Так дело, выходит, не только в моем нежелании браться за серьезные операции, — подняла на отца вопросительный взгляд.

Он ответил коротким пожатием плеч.

— Не только. Но… вот что я тебе скажу, Джейн. Если бы не твоя группа, тебя бы уже давно отстранили. Найти повод — это не проблема, можешь мне поверить. Но у тебя есть отличный козырь, который не позволяет вот так легко сбросить твою карту со стола.

Я улыбнулась.

— Да, моя команда уникальна, — сказала не без гордости. — Единственная в своем роде.

Отец слегка скривился:

— Это, конечно, тоже верно, но я сейчас о другом. Играть какую-то серьезную роль в человеческом мире могут только оборотни. То есть те нелюди, которые способны принимать форму гуманоида. Нам, волкам, к тому же помогает эмпатия. Именно поэтому мы являемся самой сильной и самой многочисленной группой нелюдей земного происхождения.

Эта информация была мне известна: такие факты сообщают на втором курсе академии. А потом на третьем, четвертом, пятом — и вплоть до выпуска. Воспитывают в нас таким образом любовь к своей расе. Но хотя я и слышала это раз пятьсот, отца перебивать не стала. Он редко позволял себе вот так со мной откровенничать. Такой шанс грешно было упустить.

— Но мы не единственные нелюди на этой планете, — продолжил волк. — Есть другие, так называемое «меньшинство». Им сложнее, но это не значит, что они не пытаются сражаться за свои права. Приплюсуй к этому еще инопланетян, которых с каждым годом в столице становится все больше, и ты поймешь, что нам не нужно открытое противостояние. В такой ситуации волки вынуждены идти на определенные уступки. И твоя группа — это прецедент. Она единственная, и поэтому о ней все знают. Если ее сейчас расформировать, будет грандиозный скандал, посыпятся обвинения в дискриминации. Но группа не может существовать без руководителя. По закону, если лидер, допустим, погибает во время исполнения боевого задания, группа временно расформировывается до назначения нового руководителя. На такое, конечно, можно решиться, но поскольку никто не знает, как тебе удалось свою группу собрать, никто не способен предложить тебе адекватную замену.

Я медленно опустила на стол руку, которой все еще потирала переносицу, и выдохнула:

— И тут на сцене появляешься ты!

Как же я была неправа насчет отца! Я-то думала, он меня с Фенриром жестоко подставил, а на самом деле он дал мне целых шесть месяцев, чтобы найти выход. Да и, если разобраться… мать лорда Танта дружит с Эленор. Сам он рассматривается как претендент на роль моего супруга. С одной стороны, ничего из этого не делает ему чести. С другой — он точно не пристрелит меня где-нибудь в укромном уголочке на отдаленном астероиде после того, как войдет в доверие к моей группе. Усыпить может, но не навсегда, что, учитывая все вышесказанное, — очень весомый плюс!

Но кое-что в этой истории все-таки оставалось для меня загадкой.

— Отец, почему ты рассказываешь мне об этом сейчас? — миролюбиво спросила я. — Ты ведь мог сделать это еще две недели назад!

Мэтр ухмыльнулся и ответил:

— Ты выполнила задание, Джейн. А значит, ты не собираешься сдаваться без боя. Я поддержал бы твой уход. Не буду врать, я считал этот выход самым приемлемым. Но я бы поддержал любой твой выбор, а ты выбрала борьбу. Поступила как настоящий воин. Это достойно уважения.

Сказать, что меня удивила его похвала, — не сказать ничего. Второй раз в жизни отец признался, что мною гордится. Первый — когда я решила учиться в академии. И вот сейчас. А ведь я могла провалить задание! Если бы кое-какой гад меня не усыпил.

— Нам будет сложно сработаться с Фенриром, отец, — призналась, опуская глаза.

— Ты справишься, Джейн, — без тени сомнения ответил мэтр. — Волки умеют работать в команде.

— Да, но в команде, которую возглавляет самец!

— Ты сама выбрала этот путь! — Он окинул меня строгим взглядом. — Тебе придется всю жизнь доказывать, что ты не хуже самца-вожака. И для этого тебе нужно быть в два раза лучше любого из них. Привыкай!

На этом наш разговор закончился. Я отключила систему и несколько минут сидела молча, откинувшись на спинку кресла. То, что сказал отец, давало два повода для размышлений. Во-первых, избавиться от Фенрира посредством его линчевания не получится. Вернее, получится, но результата не будет. Ко мне приставят кого-то другого, и не факт, что кого-то получше. А значит, с Тантом придется учиться работать. Потому что работать придется много.

Отец этого не сказал, но намекнул очень прозрачно: тактику нужно поменять. Ибо, выходит, это мой единственный шанс остаться — доказать свою незаменимость. Он, правда, довольно призрачный, но другого все равно нет.

«Вот только эта игра в примирение должна быть двусторонней, — подумала я. — Нужно заставить Фенрира увидеть во мне командира. А еще — так наказать за прошлую выходку, чтобы ему и в голову не пришло когда-нибудь это повторить!»