Бывшая - Надежда Мельникова
Шрифт:
Интервал:
От звука сексуального хриплого голоса внутри всё сжимается, чтобы отвлечься, истерично тру губкой тарелку.
— Сходил бы со «своей» в ресторан, — злюсь на себя за слабость, а грублю ему.
— Нет никакой «своей», Варвара, заканчивай, — вздыхает Макар.
— А куда же она делась? — Оборачиваюсь, продолжая натирать посуду. — Ах, не говори, дай я угадаю. Уехала на лифте?
Смотрю на него через плечо, Макар выглядит уставшим, тр?т лицо ладонями, закрыв глаза. Мне становится стыдно.
— Ладно, мой руки, покормлю.
Слышу, как скрипит стул, дальше звук шагов.
— У тебя там до сих пор нет мыла. — Тянется через меня к мыльнице над раковиной, но на этот раз он никуда не уходит, так и стоит за моей спиной.
Меня это нервирует, и я не выдерживаю, поворачиваюсь. Наши взгляды встречаются. Как же тяжело ненавидеть мужчину, от которого подкашиваются колени. Макар смотрит мне в глаза, потом на губы, снова глаза-губы, глаза-губы, наклоняется, касается своим носом моего и, улыбнувшись, целует.
Этот поцелуй гораздо нежнее того, первого, в подъезде. Макар ласково тянет мои губы, а я, забыв обо всем на свете, привстаю на цыпочки и обнимаю его за шею мокрыми, испачканными в пене руками. За спиной шумит невыключенный кран. Посуда, переполненная водой, со звоном съезжает в мойку. И постепенно мы оба увлекаемся. И вот уже его руки гладят мою спину, а я в прямом смысле повисаю на нем и тихонечко постанываю от удовольствия. Так сладко.
— Мама, а когда мы будем кушать? — Влетает в кухню Машка и мы резко отскакиваем друг от друга. — Я хочу курицу, у тебя есть курица, ма?
Дрожащими руками убираю за уши волосы, растерянно ищу сковородку, лезу в морозилку за мясом. Макар берет мыло и уходит в ванную, я на автомате выключаю кран. Блузка наполовину расстегнулась и вылезла из юбки, но я в полном раздрае, вообще ничего не соображаю - ни как выгляжу, ни что делаю. Голова в тумане, только руки активно готовят еду. Медленно приходит осознание — если в первый раз ещё можно было скинуть на Макара, то сейчас-то я полноценно участвовала.
Бывший садится за кухонный стол, вытягивая ноги, я чувствую его прожигающий взгляд. В процессе готовки мне приходится то наклоняться к нижним ящикам, то тянуться к верхним полкам. Он же все мои телодвижения тщательно отслеживает. Делаю вид, что не замечаю, а у самой уже явно дыра на между лопаток, а может и где пониже.
— Ты только с работы пришла? — спрашивает он неожиданно изменившимся голосом.
— А что?
Разворачиваюсь, мне не нравится тон его голоса. Начинаю застегивать блузку, одергиваю узкую, подлетевшую вверх юбку.
— Для кого ты так вынаряживаешься, Варвара? Твоя юбка обтягивает задницу так туго, что ты еле передвигаешься, а через эту блузку все сиськи видно! Бабы одеваются так, только если хотят, чтобы их трахнули!
— Что за бред? — К горлу подкатывает злость. — Во-первых, я не обязана отчитываться. Мы давно не женаты, а во-вторых, я ни для кого не вынаряживаюсь.
Масло щ?лкает на сковороде, курица не хочет разрезаться, и я почти наваливаюсь на стол, пытаясь её разделать.
— Ты спишь с режиссёром? — хрипит Макар.
Разворачиваюсь с ножом в руке. Смотрю на него со злостью, меня аж распирает от возмущения. Но он не даёт мне и слова вставить.
— Так ты получила эту роль, Варвара, ту, за которую тебе так все аплодируют?
Его глаза выглядят иначе — белки покраснели. Он сам себе что-то придумал, теперь сам себя уговорил и похоже разозлился тоже сам. Я одеваюсь для себя, хочется быть красивой и всё.
— Я получила эту роль, потому что лучше всех её играла на репетициях! — рычу ему в ответ.
— Да, конечно, поэтому этот Богомолов тебя так жал после спектакля? Если бы мы не пришли, вы бы…
— Он бы развернул меня раком и трахнул прямо на туалетном столике перед зеркалом! — Швыряю нож на стол.
Макар встает и зло сжимает губы. Затем, выматерившись, уходит.
А у меня аж руки дрожат, я поднимаю нож и кидаю его снова. За кого он меня принимает? Я даже от ролей с обнаж?нкой отказывалась. Никто ко мне не прикасался.
— Вот поэтому я был против всего этого театрального цирка! Потому что знал, чем это всё закончится! — Возвращается Макар, а затем снова уходит.
Хлопает дверью. Я тру вмиг занывшие виски, отворачиваюсь к мойке, потом к плите и, плюнув, возвращаюсь к готовке. Не плакать! Главное, больше не плакать!
— Мама, а куда папа ушел? — Снова приходит Машка.
— Опять позвонили, — Ожесточенно режу курицу, мрачно представляя на её месте Макара.
Варя
«Признаю, я перегнул палку».
Закрываю сообщение, оставляя его неотвеченным. Опускаю глаза в тарелку, продолжая ковыряться в рыбных палочках. Мне почему-то не по себе от нашей с Заболоцким ссоры. Это идиотизм, мы ведь не пара, мы просто родители общих детей. И сколько я себя в этом ни убеждаю, сердце всё равно не на месте. Я уже вообще ничего не понимаю.
— И вот, этот старый пень, — хохочет Элка на всё кафе, — показывает мне свой маленький стручок и начинает орать, якобы это моя вина, что он такой вялый, мол, потому что я недостаточно ласковая. А я ему говорю: «Фёдор Михайлович, окститесь, он у вас уже лет тридцать вот в таком нерабочем состоянии».
Ребята из нашей труппы дружно гогочут, а Элка продолжает травить байки.
«Давай встретимся без детей, поужинаем и поговорим нормально, как взрослые люди», — пишет мой бывший.
И я снова ему не отвечаю, но как любой баран, он не может успокоиться и продолжает засыпать меня сообщениями.
— Варь, а ты на гастроли почему отказалась ездить? Деньги-то больше.
— Просто не хочу сейчас мотаться, — улыбаюсь худощавому парнишке напротив. Статист Вовка ко мне явно неравнодушен, он всё время пытается заговорить со мной, но после взрослого крупного, мускулистого мужа меня вряд ли привлечёт худенький сверстник. — Хочу с детьми побыть.
— Понятно, — улыбается он, — такая молодая, а уже двое детей.
Усмехаюсь.
— Ты просто не видел её мужа, — влезает в разговор Элка, переж?вывая свой салат, — я бы ему с десяток нарожала, да он мне не предложит.
Все дружно смеются. Я грустно разглядываю вилку.
А Макар пишет мне очередное сообщение, и я, разозлившись, печатаю ему огромное послание, которое не собираюсь отправлять:
«Я никогда ни с кем не спала из-за ролей. Я слишком уважаю себя и своё тело, чтобы поступать с собой подобным образом. А если ты считаешь, что мать твоих детей способна на такое, то нам не стоит даже просто общаться. Пожалуйста, сделай так, чтобы мы больше не виделись. Дети не должны страдать и видеть наши разборки, а я не могу выносить подобных разговоров. Ругаться больше не хочу, так что давай разделим время общения с детьми и на этом всё».
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!