Хэриб. Чужестранка для шейха - Маша Малиновская

не может она наследника господину родить… А ты! Неблагодарная. Дал тебе Аллах возможность, так…

– Что ты сказала, Фарида? – я прикрыла книгу и отложила её в сторону.

Женщина будто очнулась. Посмотрела на меня с удивлением. Привыкла бормотать себе под нос, не ожидала, что я вступлю с ней в разговор.

– Что сказала? – закудахтала она. – То и сказала, что из-за тебя господин теперь совсем другой. И что шанс, данный Аллахом, ты…

– Нет. Про шейху Рамиру.

Фарида занервничала. Не думаю, что она сболтнула какой-то секрет, никому не известный факт, но, видимо, оказаться сплетницей ей не хотелось. Хотя, как мне показалось, именно ею она и была. И только сейчас я поняла, насколько эта ворчливая тётка может быть мне полезной.

– Добрая она, замечательная. И господина любит. Но отец её умолчал, когда замуж выдавал за шейха, что бесплодна она. Потому и отдал младшую, а не старшую. Обязательным условием поставил свадьбу взамен поддержки шейха аль-Айада. А ему в тот момент никак без поддержки… Карим аль-Айад совсем озверел, шайтан его попутал…

В моей голове стала складываться определённая картинка. Противостояние братьев, по-видимому, лишь обострилось. Нафизу нужна была поддержка других влиятельных семей, и он заключил сделку. Политические браки способом достижения нужных договорённостей были всегда.

Я встала и подошла к Фариде. Взяла из контейнера одну из тряпок, окунула в ведро с водой и отжала под взглядом удивлённой женщины. Белоручкой я никогда не была, так что мне было это совсем не сложно, особенно если это поможет немного расположить к себе Фариду и разговорить её.

– А Саффана Хафури? Разве не она была его невестой? – спросила я, протирая письменный стол и снова ополаскивая тряпку.

– Даже имя её в этом дворце не называй! – исказилось от злости лицо Фариды. Кажется, я попала туда, куда нужно. – Эта вероломная …(дальше следовало арабское ругательство, которое я перевести у себя в голове быстро не смогла, а что смогла, было похоже на набор слов), пыталась пригреться возле шейха Нафиза, убеждала его, что ты его предала. А потом выяснилось, что она-то тебе и помогла сбежать.

– И шейх прогнал её? – спросила я, а сама наклонилась, чтобы тщательно протереть ножки стула. Фарида же была так увлечена, что совершенно не понимала, что я намеренно тяну из неё информацию.

– Да! Так она так на него злобу затаила, что вышла замуж на брата шейха!

От неожиданности и шока, я едва не ударилась головой о ножку стола, возле которой сидела.

Вот это новость.

Бедный Нафиз… Сердце сжалось. Ему было непросто. Горько от моего предательства, обидно от предательства Саффаны. Против него играли крупные игроки.

А милая и нежная Рамира стала его утешением…

– Но на то он и шейх Нафиз бин Абади аль-Айад, правитель эмирата Аль-Дахи, – она гордо вскинула голову и подняла вверх указательный палец. – Он всех этих змей разогнал по норам. Никто не смеет оспаривать его положение.

Фарида собрала инвентарь и гордо удалилась, даже не взглянув на меня, а я отёрла влажные ладони о платье и села на кровать, задумавшись.

Что я имела.

Очерствевший, всеми преданный, но одержавший верх Нафиз и его милая, любящая, но бесплодная жена. И мой сын – его единственный наследник.

И я. Ненужная, лишняя я.

От сложенного пазла и сформировавшейся картинки я почувствовала удушье. Я не ошиблась – он действительно плавно отдалял меня от сына и сближал со своей женой, которая не могла ему родить.

Как бы Петя меня не любил, он просто маленький мальчик, легко поддающийся манипуляциям взрослых. При плавной, осторожной, правильной подаче через время он отдалится от меня. У него будет на два часа в день появляющаяся мать, которая ничего не решает, а дети такое чувствуют, и будет прекрасная и добрая жена отца, которая на многое может влиять и может быть рядом столько, сколько захочется.

Под ложечкой больно засосало от представившейся картины, как я наблюдаю из тени за счастьем троих: Нафиза, Рамиры и моего Пети. Моего любимого, ненаглядного мальчика, которому я больше не нужна…

Я не могла этого допустить. Не имела права. Петя – мой! Он мой! Я однажды уже выбрала между безопасностью сына и любимым мужчиной. И сделаю этот выбор снова, каким бы болезненным он ни был.

Я встала и силой воли выровняла дыхание. До боли вдавила ногти в ладони, выравнивая эмоциональный фон. Я пока не знала, как мне добиться этого, но знала, чего именно.

Мне нужно нацелиться на Нафиза. Я снова должна стать ему нужна.

С этой мыслью я провела весь день в ожидании вечерней встречи с сыном. Думала, размышляла. Старательно игнорировала противный голос совести, называющий меня расчётливой сукой.

Ему, этому голосу, стоило заткнуться. Слишком высоки ставки. Это мой ребёнок, и плевать мне на средства.

Вопрос только, как и в чём я могу стать полезной Нафизу настолько, чтобы он позволил быть мне с сыном чаще?

Начать соблазнять будет глупо. Нафиз не идиот. Да и подозрительно это, он сразу же заподозрит меня в неискренности. И вообще, с чего я решила, что он меня захочет? Я его предала, а милая и нежная Рамира отогрела и обласкала.

Мозгами? Однажды я уже ему помогла в важном вопросе. Но сколько мне ждать, пока представится случай? И представится ли вообще?

Я гоняла всё это по кругу в голове до самого вечера и не могла предположить, что случай сам представится. И довольно скоро – уже этим же вечером.

В условленное время я пришла к комнате Пети. Мы собирались немного поиграть во дворе, а потом идти укладываться спать.

Петя был очень рад меня видеть. Он, как и в предыдущие дни, выбежал навстречу и начал рассказывать, как провёл свой день и чем занимался. Петя вообще теперь болтал без умолку. Вот бы Марина удивилась, что не понадобились нам никакие нейропсихологи, логопеды и неврологи.

– А ещё я катался на лошадке. Большой! Настоящей! – Петя продемонстрировал мне, как именно двигалась лошадка, а я напряглась. – А вон и папа, смотри!

Он сорвался и вдруг побежал вперёд. К Нафизу. А в моей груди заледенел ещё один кусочек в сердце.

Нафиз вышел из арки, ведущей в открытую внутреннюю галерею дворца, и через секунду поймал Петю на руки и подбросил несколько раз, а потом поставил на землю. Я тоже подошла к ним и поздоровалась, учтиво кивнув.

– Здравствуй, господин.

– Здравствуй, Хэриб, – ответил он.

Попросив ребёнка вернуться в песочницу за ведёрком, я обратилась к его отцу.

– Нафиз, Хаджира сказал, что его катали на лошади. Мне кажется, он ещё слишком мал, ему и трёх лет нет. Это может быть опасно.

– Тебе не стоит беспокоиться. С ним был я.

– Пожалуйста, осторожнее. Он правда ещё слишком мал.

Это был первый разговор после того, как я снова оказалась во дворце, который в принципе был похож на нормальный. Я решилась спросить о том, кто присматривает за малышом, но тут у Нафига прозвучал сигнал сообщения. И так как смартфон его был в руке, то я краем глаза увидела мелькнувшую на весь экран фотографию мужчины.

Нафиз тут же отвлёкся от меня и набрал кому-то.

– Мне плевать, как вы найдёте его, – грозно сказал он. – Мне нужно хотя бы имя. Срочно! Обещайте любое вознаграждение за любую информацию.

Не знаю, что ему ответили, но он, отключившись, выглядел крайне недовольным, даже злым. Развернулся, чтобы уйти, но я, осмелившись, позвала его.

– Ты же ищешь этого человека? – от напряжения я аж дыхание задержала. – Я не знаю, где он и кто, но я слышала, как его называют.

И это было чистой правдой. Я видела фото на экране всего мгновение, но и его было достаточно, чтобы узнать в мужчину, который был за рулём машины, когда меня вывозили из Аль-Дахи. У него были две примечательные родинки, которые сразу бросались в глаза – сбоку возле носа и под бровью. И я слышала, как его называли другие, когда он отвечал по телефону. В этот момент мы как раз проезжали плавно, не газуя, и я смогла разобрать его имя – Абид Рабах.

Но Нафизу я его имя называть не спешила.

Он медленно повернулся и прищурился, всматриваясь