Циолковский - Валерий Демин

Как-то отец послал меня к Константину Эдуардовичу и сказал: „Попроси его прийти ко мне“. Константин Эдуардович жил тогда в маленьком трехоконном домике против церкви. Одна комната была разделена не доходившей до потолка тонкой перегородкой, оклеенной светлыми обоями. В большой части около окна стояли стол, два стула, у стены — кровать, во второй половине жила его семья.

Константин Эдуардович встретил меня очень радушно, расспрашивал, что меня интересует. Я указал на книжку, и эту книжку он тотчас же, к большой моей радости, подарил мне. После этого я стал часто бывать у него, помогал ему при работе, приносил инструменты. Из этого времени мне вспоминается такой случай. Однажды летом 1894 года ко мне в комнату зашел Константин Эдуардович. Как всегда, снял пальто, шляпу, поставил палку в угол. Я ему показал оригинальную машинку, купленную накануне на рынке.

Константин Эдуардович, увидев ее, страшно обрадовался, взял с собой домой. На другой день, когда я пришел, с помощью этой машинки он наделал много волнистых полос из латуни и жести, которые были уложены на столе. Это значительно уяснило ему характер образования волн и упругость волнистого материала».

Сохранились и письма Константина Эдуардовича к Александру Ассонову. В 1908 году он просил о покупке и отправке из Москвы в Калугу сначала 75 листов белой жести (с точным указанием размеров и толщины), а затем ещё 40 листов (всё это — для конструирования моделей дирижабля). В письмах 1911–1913 годов к Александру Ассонову содержатся просьбы о присылке свинца и стали. Кроме того, ученый советовался с молодым инженером, как устранить неполадки в сконструированных моделях.

* * *

Совсем ещё молодым пришел однажды вечером к Циолковскому и калужский провизор Павел Павлович Каннинг (1877–1919). Он поднялся в «светелку» хозяина дома, о котором узнал от знакомых, и с этого момента связал с ним свою судьбу навсегда. Каннинг (его отец был обосновавшийся в России англичанин, а мать — русская) принадлежал к той категории людей, которые, увлекшись какой-нибудь идеей, готовы сделать все мыслимое и немыслимое для её осуществления. Сам он постоянно что-то изобретал, но не афишировал плоды своей конструкторской деятельности. По свидетельству близких, он был одухотворенной личностью с кристально чистой душой. А Константин Эдуардович называл своего младшего друга «человеком с возвышенными наклонностями». Вместе с тем чутье предпринимателя подсказало Каннингу, что внедрение проектов Циолковского способно принести (хотя бы когда-нибудь) солидную прибыль, и он не жалел денег на поддержку изобретателя. Впрочем, деньги эти были не такие уж и большие. Каннинг владел аптекой, приносившей неплохой доход, но надо ведь ещё было содержать дом, семью, устраивать приемы, путешествовать и т. д. и т. п. При всех своих незаурядных качествах Павел Павлович оставался типичным русским буржуа и обывателем, любившим шумную и веселую компанию, пикники, комфорт и обильное застолье.

Каннинг был другом Александра Ассонова, оставившего о нем теплые воспоминания:

«Одним из друзей Константина Эдуардовича был мой товарищ Павел Павлович Каннинг, личность интересная и оригинальная. Сначала аптекарский ученик в Калуге, затем, после ученья на провизорских курсах при Московском университете, он открыл маленький аптекарский магазин в доме своей тетки в Никитском переулке в Калуге. Небольшого роста, с маленькой бородкой, темными редкими, гладко причесанными волосами, вечно жаждущий нового и сильно увлекающийся, он с самого же начала, как я привел его к Константину Эдуардовичу, заинтересовался его работами и стал активным помощником Циолковского. Возможность постройки аэростата не внушала ему никаких сомнений. Постройка же ракеты была для него делом завтрашнего дня. Вопрос только в том, на какую планету лететь раньше? Это свойство его ума не отделять фантастическое от реального мешало ему в коммерческих делах. Но зато он был хорошим агитатором за новые мысли, так как своей верой заражал и других. Помнится, в его комнате около стола висел чертеж сложного аппарата с трубками, колбами, электропроводами — это был прибор, как он говорил, для „расшатывания атома“ — то, над чем он много лет работал в своей аптекарской лаборатории. (…)

На свои средства во дворе дома он [Каннинг] с товарищами построил под руководством Константина Эдуардовича лодку системы Циолковского, которую потом свезли к реке по частям и на месте собрали. Эта лодка представляла собой подобие современного катамарана. Доски, из которых состоял корпус лодки, суживались к концам, стенки были просверлены и стянуты проволокой и гайками — получалась полусигара. На двух таких полусигарах была платформа, на ней — скамья. Мы садились и двигали коромысло. Передача была на гребное колесо сзади лодки, руль помещался спереди. Однажды после неудачной поездки по Оке, когда лодку вертело, несло по течению и она совершенно не слушалась руля, я и Константин Эдуардович шли домой. Он задумчиво сказал: „Руль спереди не действует, странно!“ После этих опытов руль перенесли на корму. Вскоре один любитель поставил на лодку керосиновый двигатель, но он постоянно останавливался. Когда начиналась починка, лодку тем временем несло по реке».

Как видим, романтизм органически уживался в Каннинге с расчетливым умом. Но к жизни он был приспособлен плохо (что особенно роднило и сближало его с Циолковским), часто ошибался в людях и нередко терпел крушение своих планов. Тем не менее именно Каннинг помог Циолковскому издать ряд его брошюр, их он продавал наряду с другой печатной продукцией в своей аптеке. В 1915 году, профинансировав издание двух брошюр своего старшего друга, скромно указал на их обложках: «Издание лица, пожелавшего остаться неизвестным». В 1904 году П. П. Каннинг сумел убедить калужскую техническую интеллигенцию поддержать воздухоплавательные идеи Циолковского и разрабатываемый им проект цельнометаллического дирижабля. Двенадцать калужских инженеров после ряда собраний в двухэтажном доме Каннинга подготовили и опубликовали обращение к российской общественности:

«У нас в России существует давно вполне разработанный проект металлического управляемого аэростата на 200 человек, рассчитанный на скорость курьерского поезда, а в случае надобности даже ещё большей, так как сила двигателей может быть значительно увеличена. Автор проекта, как показывают многие его печатные труды, строго и всесторонне изучил и разработал всю теорию воздухоплавания, произвел множество математических и опытных изысканий в этой области, взвесил все существующие принципы воздухоплавания и, создавая свой проект, руководствовался лишь неоспоримо верными принципами, установленными на основании добытого и разработанного им громадного материала. Воздушный корабль К. Э. Циолковского есть результат упорной работы, фанатического преследования одной идеи. Позволительно думать, что настоящая заметка не пройдет бесследно, и как общество, так и печать вспомнят о существовании проекта нашего соотечественника г. Циолковского и окажут содействие его осуществлению.

Инженер-механик Лалетин. Инженер Путей Сообщения М. Гордеенко. Инженер Путей Сообщения, кандидат математических наук Ермаков. Инженер-механик П. Незнанов, кандидат математических наук, инженер И. Цыганенке Инженер-электрик А. Уздеников. Инженер Путей Сообщения В. Яковлев. Техник Д. П. Нациевский. Артиллерии Генерал-Майор Ивановский. Инженер-механик Малахов, кандидат математических наук архитектор Н. Сытин. Инженер-технолог С. Соколов. Гражданский инженер Меньшов. Инженер-механик Олимпиев».