Инструктор-Зомби - Марк Фиттер

не побрезговал ещё раз объяснить тупящим заражённым, как обращаться с пистолетом и на личном примере показал, как стрелять, сводив группу и отметив правильный результат, заодно объяснив куда лучше стрелять. Зомби, словно студенты первокурсники, одобрительно мычали, кивали головами, но едва ли до них доходил смысл, пускай Кирилл и транслировал свои речи прямо им в сознания.

Лучший результат в стрельбе показал командир, его заместитель и как раз трое заражённых, которые обзавелись автоматами. Это сильно заинтересовало Генадьевича и он решил устроить расспрос взводного, пока стрелки набивали магазины, после стрельбы.

Старший лейтенант Георгий Иванович Крючков оказался практически таким же заражённым, как и Кирилл Генадьевич, только с тем отличием, что его укусила дочка. Отбиться он смог, даже остановить кровь, так же успев влить себе часть физраствором, при этом выкачав часть крови с заразой. Мужик был толковый, являлся сначала санитарным инструктором в развед-диверсионной группе, затем выбился в командиры. Речевой аппарат изначально был повреждён, но регенерировал и теперь Георгий мог вполне произносить одиночные слова. В остальном же, он сохранил память, знания и опыт, за одним исключением. Когда ему отдавал приказы Кирилл Генадьевич, Крючков попросту не мог противиться, нечто в сознании переключалось и единственное что он хотел, так это выполнить приказ.

Узнав, что его начальник так же являлся военным, пускай и бывшим, Георгий даже как-то приободрился. Он всё же не стал рассказывать, где его бойцы разжились оружием, но заверил, что выбранная троица наиболее опытные стрелки в группе и что по его приказу, они смогут открыть прицельный огонь короткими очередями в указанном направлении. Кирилл спорить не стал, просто дав добро на такую инициативу подчинённого и одобрив дополнительное вооружение группы.

После стрельб и когда хотя бы три четверти личного состава смогли попадать минимум двумя пулями из восьми в грудную фигуру с тридцати метров, инструктор решил повести народ на строевую подготовку. Здесь взвод показал себя уже куда лучше. Проявилась подготовка, которую гражданскому человеку сложно привить. Георгий разбил взвод на пять четвёрок, каждая из которых возглавлялась бойцом с автоматом. И, как ни странно, но четвёрки, видя действия командира малой группы, повторяли за ним, но с поправками на выданный им приказ.

Старик с неким удовольствием наблюдал, как вверенные ему заражённые, идут ромбом, с полноценным головным, тыловым, фланговыми дозорами и ядром группы. По команде «вспышка», все тут же залегали, укрываясь щитами и доставая оружие, при этом каждая группа контролировала свой сектор, указанный им командиром.

«Уже больше похоже на правду» ухмыльнулся инструктор, сложив руки за спиной и отдавая приказ. «Вспышка по фронту, правый фланг, обход, головной, оттягиваетесь назад, ядро, огневое прикрытие.»

Движение пошло, сохраняя тишину, четвёрки принялись перестраиваться. Какой там язык жестов, главнокомандующий передал приказ прямо в сознание, ведущий принялся исполнять, а ведомые его копировать, без лишнего шума и перекриков с задаванием тупых вопросов. Тактическая подготовка прошла в разы лучше, чем огневая, а ведь на стрелковку ушла практически вся ночь, к полноценным занятиям тактическими манёврами на плацу, Кирилл приступил только в десять часов утра воскресенья.

Выжившие даже не представляли какой кошмар их может ждать, ведь увидь кто, как заражённые учатся заходить к обороняющемуся отделению противника с тыла и накрывать их кинжальным огнём. Невольный зритель застрелился бы от ощущения тотального и беспросветного абзаца, что поджидал его, ведь рано или поздно, эта подготовленная группа, доберётся и до него.

[Вечер первого дня. 21:10. Дача Островых]

К счастью, Островы это видеть не могли. Ночь прошла спокойно и за неё всё что не сгорело, было растащено собаками из садоводства, ведь запах палёного мяса разносился на всю округу. Впрочем, пожар тоже было видно хорошо, так что некоторые соседи из основного посёлка, решили заглянуть на чай, но видя большое количество горящих трупов и собак, что терзали уже обуглившиеся остатки, соседи быстро сваливали обратно. Все, кроме Семена Аркадиевича Бурова, что всё же направился спасать свою старушку. Он прекрасно слышал стрельбу и наблюдал как орда заражённых пыталась прорваться к крепости Острова.

Старик, вооружившись офицерской шашкой и старой винтовкой Мосина, спрятанной ещё с времён лихой молодости его отца, направился к соседям. Видя, что центральный вход завален телами, мужчина двинулся в обход и чуть было не нарвался на засаду. Заражённый с перебитым позвоночником вынырнул из болота, пытаясь ухватить ещё живого человека за ногу. Тело среагировало само. Семен выхватил шашку, сразу занося её для удара. Грамотно точёный клинок рассекал воздух с характерным свистом. Полуживого рубанула от правого плеча до левой ключицы, от чего тот перестал подавать признаки жизни.

— Вот же погань какая, — недовольно проворчал старик, вытирая лезвие шашки специальной махровой тряпочкой и возвращая грозное холодное оружие обратно в ножны.

В гости он шёл уже на ночь глядя, так что дорогу подсвечивал себе фонариком и каково же было его удивление, когда в стороне от крепости, метрах в двухсот, ему показался блик другого фонаря.

Выключив свой, Семен Аркадиевич решил дождаться неизвестного, укрывшись за углом стены и на всякий случай дослав патрон в патронник. Мало ли кто это может быть.

Однако неизвестным оказался Анатолий Сергеевич Остров, который отходил куда-то в сторону и теперь тащил пару армейских баулов, при этом на груди у мужчины болтался автомат калашникова со складным рамочным прикладом.

— А ну стоять, басурманин! — рявкнул Аркадиевич, выходя из-за угла, уже вскинув винтовку и целясь в главу семейства Островых. — А ну, душегуб проклятый, отвечай, где жёнка моя⁈

— Етить! — вскрикнул Тоха, дёрнувшись и чуть не упав с тропы в болото. — Семен Аркадиевич, нахера так пугаете⁈

— Ты мне тут не выкай, щенок, отвечай, где карга моя! А то живо в тебе дырок наделаю, мать родная не заштопает, — пригрозил старик, качнув винтовкой.

— Да всё хорошо с ней, дядь Семен, у меня она, в доме, на ночёвку осталась. Времена-то не спокойные, эпидемия бешенства гуляет, вон, видели ж, какое сегодня нападение было! — начал отмазываться Анатолий. — Пойдём лучше к нам, у нас спокойнее.

— Ну ты иди-иди, чертехвост, а я бочком, следом, авось ты тоже из этих, как их… Толерантных к заразе, во! — злобно усмехнулся мужчина, не опуская ружьё.

Остров лишь пожал плечами, направившись к лазу в свою крепость. Как и положено, у его форпоста был свой чёрный ход, находящийся в мастерской, с выходом в брошенном старом погребе, на удалении в пятьдесят метров от стены, в болотах.

Оказавшись уже на территории крепости, Семен первым делом позвал свою жену и та, к его удивлению, вышла к нему, явно недовольная его столь не скорым появлением.

— Ты чего, козёл старый, уж думал, что меня эти