Ребус старого пирата - Борис Бабкин

– Слушай сюда, Маркиза ангелов. Если ты сделаешь так, как говорю я, ты наплюешь с высокой колокольни на этого Вадика. Он тебе…

– При чем тут Вадим? Дело в том, что…

– Надо увидеться, – перебил Кок. – И про братца кое-что новенькое узнаешь. Думаю, ты не откажешь мне в моей просьбе насчет Катьки.

– Слушай сюда, Степа, мне плевать и на Катьку, и на Валентина, и на тебя. Я тебе ничего не должна и ничем не обязана. Ясно?

– Сомневаюсь, что так же подумают сыскари из МУРа. Потерпи минутку…

– …должен, – узнала она свой голос – и прилично. Ты бы разобрался с ним…

– И как тебе это? – спросил Кок.

Рассмеявшись, Анжелика отключила телефон.

– Да, конечно, я это смонтировал, – вздохнул Кок. – Но она рассмеялась и трубку выключила. Так что пустой номер… Знаешь, это уже твои проблемы, сам их и решай. – Он отключил телефон и выругался. – Дал бы бабки сразу, другой базар был бы. А то ходит вокруг да около!..

Магаданская область, Колымское

– Привет, Лука. – Длинноволосый здоровяк пожал руку молодому чукче.

– Здравствуй, Иван! – Кивнул тот. – Сергей Дмитриевич дома?

– Да где ему быть-то…

– О! – Из дверей вышел высокий седобородый старик. – Как жизнь, Лука?

– Да потихоньку-полегоньку, – улыбнулся тот. – Я к вам по делу, Сергей Дмитриевич.

– Ну, если по делу, то заходь. Надюша, накрой-ка на стол, Лука пришел. Как там твои?

– Дед болеет, – вздохнул Лука. – На маме все хозяйство, а я снова с геологами уйду. Я вот зачем пришел… – Лука прислонил карабин к стене. – Помните, вы…

– Негоже так, Лука, – сказал старик. – Посидим за столом, закусим, а уж потом начнем разговор. Да и тебе пару-тройку вопросов задам. – Заходи. А ты, длинноволосый, будешь лопать? – посмотрел он на сына.

– Да ну тебя! – обиделся тот. – Я же месяц по сопкам лазал, медведя выслеживал. Он уже порвал двоих, а ты сразу…

– Кто тебе мешает к парикмахеру сходить? – недовольно спросил отец и выругался.

– Не сердись, папа, – улыбаясь, вошла в комнату русоволосая крепкая женщина.

– Да ладно тебе, Надюшка! – Сергей Дмитриевич поцеловал жену. – Чё ты к словам цепляешься.

– А ты говори по-человечески, и я цепляться не буду.

– Вот так и живу, Лука, – сокрушенно проговорил Сергей Дмитриевич. – Сыны, конечно, богатыри, да и есть в кого. И умом не обижены, и во всем с батькой схожи. Но…

– Да уж не приведи Господи, чтобы у них такая судьба была, как у тебя. Правда, освободился и в лагеря эти больше не ногой!.. – Женщина перекрестилась.

– Да я что, сам на нары ложился? – проворчал муж. – Меня первый раз в семнадцать упрятали за то, что батька бандеровцем был. А я, по мнению чекистов, был связным. Вот и впаяли десятку ни за хрен. И забили бы там хлопца Сережку Тарасенко, если бы не добрый человек. Он и смертью своей для меня добро сделал. Сынов я в его честь назвал, по его имени и по отчеству. И помню, и всегда помнить его буду. Да заходи, Лука.

– Я поэтому и зашел, – заговорил Лука. – Понимаете, Сергей Дмитриевич, был я неделю назад в Оленьем, к знакомому заходил. А там мне наши оленеводы сказали, что ходят тут пятеро и спрашивают про самолет, который в сорок пятом из Америки прилетел. Про него и про тех, кто в самолете был, выспрашивают.

– Значит, объявились родственники, – вздохнул Сергей Дмитриевич. – А я ведь два раза в эту проклятую столицу писал. Просил, да никто не ответил. А тут, значит, говоришь…

– Да в том-то и дело, – перебил Лука, – что не похожи они на родственников. Все место ищут, где самолет упал.

– Вон как, значится?.. Выходит, граф не байку по ушам катал, шарить начали. Ну что ж, надо будет посмотреть на этих искателей приключений на свои задницы. Значит, они их нашли.

Стоящий у двери Иван довольно улыбнулся.

– Куда это ты собрался? – нахмурилась жена. – И не думай даже…

– Помнишь, я тебе о графе рассказывал? – перебил ее муж. – Ты же за его здоровье свечки ставила и Бога благодарила, что он тогда был со мной. А теперь, значит, хрен с ним? Пусть эти шакалы ищут то, что он… – Сергей Дмитриевич замолчал.

– Погоди, Сережа, – сказала Надежда, – так это Графа касается? Но ты горячку-то не пори, может, действительно родственники какие. Если это из-за Графа, дай ему Бог там всего хорошего.

– Ну ты даешь! Не понимаю этого! Икон понавешала и…

– Они тебе мешают? – возмутилась жена.

– Да нет, но я думаю, что и без них жил и ничего…

– Поэтому и жил, что я Бога просила не оставить тебя, – прошептала Надежда. Муж не расслышал, но уточнять не стал.

– А где эти ухари сейчас могут быть? – спросил он Луку.

– Женька, отец в карательную экспедицию собирается. – Иван подмигнул рослому бородачу.

– А ты чего радуешься? – спокойно спросил тот.

– Одного отца я не отпущу. Надо вот маме это объяснить. А где они?

– Лука там, – кивнул на дом Иван. – Едят и разговаривают.

– Ну слава Богу! – Евгений увидел вышедшую из дома мать.

– Ребята, – обрадовалась она, – хорошо, что вы оба тут. Отец собирается идти в тайгу, там какие-то люди рассказывают про самолет, на котором прилетел граф, который отца спас…

– И что? – спросил старший.

– Он идти хочет. Лука с ним, наверное, пойдет. Но Лука-то его не удержит. А какой он, вы знаете. Не зря же его и в лагерях Вулканом звали.

– Да мы знаем – усмехнулся Иван.

– Вот и пойдете с ним, – сказала мать.

Сыновья поняли, что решение это далось ей нелегко.

– Так-так, – кивнул Моретти, – что вы помните?

– Да что я помню, – пыхнув дымом из самодельной трубки, ответил сидящий перед чумом старый чукча. – Брата моего забрали тогда милиционеры и пограничники. Мол, проводник ты для шпионов. А он…

– В то время так и было, – поддержал его Моретти. – Много честных и хороших людей незаслуженно посадили в лагерь и там погубили. Ваш брат был одним из…

– А чего это ты его хоронишь? – неожиданно обиделся чукча. – Он еще и тебя переживет. На медведя с рогатиной той зимой ходил. Так что рано ты его на тот свет отправляешь…

– Ничего себе, – по-английски пробормотал Моретти.

– А ты иностранец, что ли? – спросил чукча.

– Из Прибалтики он, – ответил за Антонио Эдуард. – Жил там, а потом уехал, там же Россию на все корки ругают.

– Что и говорить, – согласился чукча. – Жили все в дружбе и в коммунизм верили, и фашистов били, а сейчас… – Он снова пыхнул дымом.