Кристофер Клин и два короля - А. Рихтер

вместе с братом Марты. Возможно, они учатся вместе.

– Мастер Клин! – окликнула его наставница. – Рыцарю не подобает быть рассеянным. Продолжим. Покажите мне, как вы кланяетесь. Лучшее, на что вы способны.

К концу занятия Кристофер был так измотан, что едва сдерживался, чтобы не выбежать из класса.

– И помните, – сказала госпожа Жаклин с таким энтузиазмом, которому можно было только позавидовать. – К Балу Мастей вы должны танцевать эстампи так, будто всю жизнь только этим и занимались!

На этом занятие закончилось, и все, стараясь не шуметь, покинули класс.

«Неужели она считает свой предмет самым важным? – думал Кристофер, поднимаясь по лестнице. – Эти правила такие старые, зачем это всё вообще нужно?»

– Идёшь на историю? – услышал он голос Гилберта, который, пыхтя, пытался догнать его.

– А что, есть варианты? – проворчал Кристофер.

– Прости, что подставил. Я не хотел. Оно как-то само…

– Нет, что ты! – успокоил его Кристофер. – Я сам виноват, что не могу ничего запомнить. А ты молодец.

Гилберт просиял.

– Я рад, спасибо, Крис, – сказал он. – Я так жду занятий по истории!

Кристофер вздохнул. «Смогу ли я полюбить хоть какой-нибудь предмет так же сильно, как Гилберт любит историю?» – подумал он.

– Кто скажет, где мы находимся?

– Ну, это легко, – произнёс Саймон так, чтобы все слышали. – Мы у главных ворот Академии.

Занятие впервые проводили на улице.

– Правильно, – кивнул господин Роуланд, преподававший историю. – Теперь вопрос посложнее. Что на них изображено?

Кристофера буквально распирало. Он знал ответ, но ему, как всегда, не хватало уверенности.

– На воротах изображена вся история Лонгрена, – сказал Гилберт, поправляя очки.

– Правильно, – улыбнулся господин Роуланд. – Продолжайте, мастер Батт.

Гилберт заговорил с важным и немного отстранённым видом:

– Ворота не просто защищают Академию. На них сами собой возникают изображения важнейших событий в истории Лонгрена, которые происходили или происходят в этот самый момент… И все они связаны с рыцарством.

«Вот почему ворота такие огромные…» – пронеслось в голове у Кристофера.

Гилберт знал столько всего, что господину Роуланду в конце концов пришлось его остановить:

– Абсолютно верно! Этого вполне достаточно. История Лонгрена невероятно богата. И хоть я не должен давать оценку событиям, однако не могу не предупредить вас – в ней немало как великого, так и… отвратительного.

Все притихли.

– Но как понять, какое событие великое, а какое отвратительное? – подняла руку девочка, стоявшая рядом с Мартой.

Кристофер видел её в обеденном зале, но имени не знал.

– Это решать вам самим, – ответил господин Роуланд.

– Да, но как? – не унималась девочка.

– Это слишком обширная тема, чтобы ответить в двух словах, – сказал историк. – Дам лишь одно напутствие. На протяжении всей жизни с вами будут происходить самые разные вещи – хорошие и не очень. Постарайтесь не поддаваться эмоциям и из любой ситуации извлекать как можно больше пользы для себя. Позже, когда у вас будет возможность обдумать случившееся с холодной головой, рассудок поможет дать ему верную оценку.

– Тоска смертная… – прошептал Саймон на ухо Кристоферу.

Он весь урок стоял со скучающим лицом. Кристофер ничего не ответил.

– Только посмотрите… – повернувшись к воротам, господин Роуланд указал на одно из изображений. – Рыцарь Вильям убивает дракона, напавшего на деревню. А это, – он указал на другую часть ворот, – битва на Кипящем море. Оборона Трефового дворца, штурм замка Червон… – он оборвал себя на полуслове. – Об этом как-нибудь в другой раз. Обратите внимание на другой фрагмент… Это должно особенно пробудить ваш интерес, – он указал на рыцаря, сражающегося сразу с четырьмя соперниками. – Бертран Смелый, любимец королевского двора.

– Отец Саймона… – зашептали вокруг.

Саймон сохранял невозмутимость, но Кристофер понимал, чего ему это стоило.

– Я учился вместе с ним, – сказал, погружаясь в воспоминания, господин Роуланд. – Отважный юноша, ловкий, смелый. Того же Академия ждёт от его сына. – Он доброжелательно посмотрел на Саймона.

Кристофер заметил, как у того дёрнулся уголок губ.

– Ты как? – вполголоса спросил он Саймона.

– Когда-нибудь, Кристофер, здесь будут наши с тобой изображения, – с неожиданной резкостью сказал тот. – Обещаю!

Кристофер молча смотрел на него, чувствуя растущее волнение. Он вдруг с необычайной ясностью понял – именно этого он хочет больше всего на свете. Однако признаться в этом было трудно даже самому себе.

Занятие тянулось невероятно долго. Господин Роуланд рассказывал много интересного – например, Кристофер узнал, что бестелесные рыцари, которые охраняют Академию, когда-то учились здесь и погибли на её территории в доспехах. Или то, что внешний мир не был таким безобидным, как ему казалось, пока он жил на Краю Света, ведь многие чудища, и с моря и с суши, нападали на поселения, и если бы не рыцари, защищавшие Лонгрен, всем пришлось бы несладко…

Гилберт ловил каждое слово господина Роуланда, но Кристофер всё равно никак не мог сосредоточиться, и настроение у него окончательно испортилось. «Может, это всё не моё?» – подумал он и украдкой обернулся, чтобы посмотреть на остальных оруженосцев. Все они теперь виделись ему другими, не такими, как при первой встрече. Даже прихвостни Саймона были словно озарены каким-то особым светом. Каждый из присутствующих казался Кристоферу умнее и лучше него самого.

Ему вдруг стало очень холодно, и он засунул руки в карманы плаща, которого не надевал с самого приезда. Кабаний запах наконец-то выветрился. Внезапно Кристофер нащупал пальцами что-то круглое и металлическое. Он вытащил часы и уставился на них, как будто впервые их увидел.

«Стрелки показывают не время, а то, насколько верное решение ты собираешься принять».

– Точно! – воскликнул он, и все к нему обернулись.

В том числе и господин Роуланд, прервавшийся на полуслове.

– Простите… – смутился Кристофер.

– Этот Клин – чокнутый, – прошептал Робб Саймону, но так, чтобы Кристофер тоже слышал. – Как ты с ним только общаешься?

Саймон неодобрительно посмотрел на него.

– Вообще-то, это мой друг, – сказал Саймон, и Робб притих. – Так что тебе лучше помолчать.

Повернувшись к Кристоферу, он проговорил:

– Робб придурок, не обращай внимания.

– Всё в порядке, – улыбнулся Кристофер.

– Что случилось? – Саймон кивнул на руку Кристофера, в которой тот сжимал часы.

– Кое-что вспомнил, потом расскажу.

Когда господин Роуланд наконец всех отпустил, Кристофер уже знал, что делать, но всё-таки решил посоветоваться с Саймоном.

– Ты идёшь? – спросил его Кристофер.

– Не могу, обещал с ребятами потренироваться. – Саймон указал на свою свиту, которая ждала его в стороне.

– С кем? С Роббом? – Кристофер моментально разозлился. – Ты же сам сказал, что он придурок!

– Эй, полегче. – Саймон выставил вперёд руки, успокаивая его. – Может, он и придурок, зато сильный. А я хочу быть лучшим на испытаниях в этом году. Хочешь с нами?

Кристофер скривился.

– Нет, спасибо. Я не очень-то вписываюсь в твою компанию.

– Не говори ерунды! Если Робб