Крылья ворона, кровь койота - Ксения Баштовая

Хотя бы потому, что в тюремной камере очень сложно стать Первым.

Внезапно левая ладонь нащупала вместо уже знакомой пружинистой стенки пустоту. Парень покосился налево.

В сторону уходил чернеющий провал прохода. Основной коридор продолжал вести прямо.

Если приподнять руку с горящим на ладошке крошечным огоньком повыше, можно разглядеть, что ведущее вбок ответвление больше подготовлено для посещений, — впереди виднелось закрепленное в стене кольцо, в которое вполне можно было вставить факел. В подтверждение своей принадлежности крепеж всего через несколько мгновений сменился позолоченным настенным канделябром на три свечи.

Коридор, ведущий влево, был изменчив, как и все на островах. Дорога, ведущая прямо, напоминала о нестабильности лишь тем, что стены чуть пружинили под рукой. Если хорошо подумать, получалось, что нужно идти налево, — там больше шансов выбраться куда-то в знакомое место, на поверхность, и добраться до храма.

Хельдер задумчиво почесал голову… И пошел прямо.

Во втором коридоре намного больше шансов встретить хозяина этой темницы. И вряд ли он будет рад встрече с незваным гостем.

Минут через пятнадцать стало понятно, что Крапчатый выбрал неверное направление: стены начали сужаться, потолок, еще недавно расположенный на высоте пары человеческих ростов, навис над самой головой… Еще чуть-чуть — и точно застрянешь, как пробка в бутылочном горлышке.

Идти дальше было безрассудно, следовало развернуться и вернуться в боковой коридор.

Хельдер прищурился: кажется, впереди показалось светлое пятно…

Исходя из того, что оно не приближалось, шума особого от него не слышалось… Значит, там был выход!

Крапчатый рванулся вперед, успев по дороге поймать вьющийся над ладонью огонек и впитать его в кожу, погасив крошечный светильник.

Последние брасы парень преодолел с трудом — коридор сузился настолько, что пришлось склонить голову, а плечами он уже стесал обе стены.

Как удалось разглядеть, проход затягивала белесая пленка. Свет проникал через нее, но различить, что за ней, было невозможно. Особого сквознячка снаружи тоже не было, так что уверенности в том, что за пленкой — чистый простор, не имелось. Впрочем, какой смысл размещать в подземелье комнату с сильным источником света?

Хельдер осторожно коснулся пленки… Пальцы прошли через преграду с некоторым усилием. Но главное, что все-таки прошли.

Что еще не могло не радовать — с той стороны за руку никто не хватал. И криков на тему «А-а-а-а! Ловите-ловите-ловите!» тоже не слышно. Значит, по крайней мере, он не вылезет в особо людном месте.

Оставался, правда, вариант, что преграда не пропускала звуков, но парень предпочитал не задумываться о негативных раскладах.

Впрочем, проблемы все-таки были. Чем дальше просовываешь руку, тем труднее становится ею двигать. А значит, жесткость этой преграды усиливается с каждой минутой. То есть потихоньку, осторожно через эту пленку не вылезешь. Нужно вырываться быстро и резко…

Тут, конечно, стоило развернуться, отправиться по второму, более удобному коридору, но в голове внезапно всплыла короткая фраза, оброненная Первым. «Не ходи налево». А ведь второй коридор вел именно влево…

Получается, пленник знает, как устроены здешние переходы?

Нужно было, наверное, поточнее узнать у него дорогу…

Вот только времени остается все меньше.

А это подразумевает, что нужно как можно скорее выбираться наружу.

Учитывая тип преграды, можно с уверенностью сказать, что способ вырваться наружу только один — рвануться вперед, прорвать собственным телом пленку…

А вдруг это «окошко» расположено на высоте девятиэтажки? Из Хельдера тогда получится весьма симпатичная аппликация на асфальте.

Хотя… выход все-таки был.

Левитировать Крапчатый не мог — просто не хватило бы сил и умений. А вот чуть замедлить скорость падения — для этого его способностей достаточно. Парень повернулся боком, чтобы можно было хотя бы слегка пошевелиться, развел руки в стороны, выплетая кончиками пальцев паутину спасительного заклинания. Он, конечно, не Бурый, совсем уж плавно опуститься на землю, если там порядочная высота, не получится, но хотя бы носом в землю не спикирует.

Перед глазами закружилась тонкая алая паутина. Парашют, разумеется, вышел слабенький, но лучше уж такой, чем никакого.

Хельдер вздохнул, на миг прикрыл глаза, собираясь с силами, а потом решительно рванулся вбок, на волю.

Тело пробило тугую пленку, перед глазами мелькнул яркий свет.

А через секунду парень рухнул на землю, приземлившись на живот.

От сильного удара перехватило дыхание, Хельдер судорожно схватил ртом воздух, попытался перевернуться на спину… И понял, что проблемы только начинаются: он лежал на рыжих камнях основания острова.

Остается только надеяться — не Запретного.

За то время, пока Адам пытался сообразить, радоваться ему или огорчаться (с одной стороны, стало ясно, где искать подвеску, с другой — непонятно, что жители этой аномалии понимают под Запретным островом, и опять же неясно, что станет с кулоном, после того как искажение рассеется), обстановка в комнате успела смениться пару раз. Что не могло не радовать — зубодробительный цвет обоев в стиле «вырви глаз» сменился более приличными бирюзовыми оттенками, у стены появилась горка со стеклянными дверцами, заполненная фарфором, а на полу проявился паркетный узор. Он, конечно, уже давно требовал, чтобы по нему прошлись циклевальной машиной и вновь покрыли лаком, но лучше уж такая старина, чем меблировка в стиле поп-арт.

Адам не сомневался, что тем несчастным, что созданы искажением и существуют лишь краткий миг, пока аномалия воплощена в реальном мире, и картина Энди Уорхола покажется творением величайшего искусства, но сам он предпочитал классику. Слишком уж много неправильностей можно увидеть в повседневной жизни, чтобы еще любоваться на всякую белиберду.

Имке меж тем перестала призывать на голову своего непутевого братца все громы небесные и вновь повернулась к Майе:

— У моего балбеса-брата я еще успею выяснить, что он на Запретном острове забыл. Лучше ответь: я правильно поняла? Ты была у себя дома, ну, в родном мире, потом внезапно оказалась здесь, после того как столкнулась с этим. — Девушка мотнула головой в сторону Адама, пытавшегося перейти из горизонтального положения в более-менее вертикальное: то есть попросту усесться на диване.

Получалось пока с трудом, но помогать ему никто особо не торопился: Майя в очередной раз после смены обстановки вспомнила, что все вокруг — плод ее больного воображения, а Имке было не до того.

Впрочем, ответить Майе так и не дали — стоило ей только рот открыть, как ее тут же перебили, причем сама спрашивающая:

— Только не надо мне опять тут про галлюцинации рассказывать. Это я уже сто раз за сегодня услышала. Просто объясни. До этого ты с ним встречалась? Вообще когда-нибудь видела?