Ферзь. На грани - Елена Рейн

Но нет – не стоило. Чтобы я не сделал для нее, Мария будет считать меня монстром.

«Отлично. Посмотрим, как она справится без меня…»

⁂

Мария

Любовалась захватывающим видом из окна, восторгаясь красотой города. Облокотилась на небольшой подоконник в момент, когда окна открылись. В шикарном ресторане установлена уникальная оконная система, позволяющая им открываться на высоте 62-го этажа. Поэтому с восторгом смотрела на ночную Москву, отмечая светящиеся высокие здания, реку, дороги. Просторный зал ресторана удивлял роскошью и модным дизайном, а романтичная атмосфера и нежная музыка завораживали.

Но, даже наблюдая эту красоту, чувствовала себя странно и неуютно. Кинула взгляд на свое бордовое платье до колен и с грустью скривилась, сожалея, что выбрала его. Мой спутник постоянно пожирал глазами мои ноги, отчего бледнела, не зная, куда деться.

Да и зачем я согласилась на свидание?

Глупо.

Прошла уже неделя. Я подала заявление в суд и ждала дату судебного заседания. Адвокат, Ретохин Егор Александрович, с которым пришла сюда, позвонил в дверь на следующий же день, как мы вернулись в город. Он составил заявление и примерно обрисовал дальнейшие события, учитывая несколько вариантов развития дела. В светлом костюме с папкой в руках и доброй улыбкой на лице мужчина располагал, вызывая ощущение спокойствия и уверенности. Вежливый и невероятно-приятный Егор с первого взгляда стал проявлять огромное любопытство к моей жизни, показывая свое беспокойство и возмущение недостойным поведением отца моего ребенка. Он сочувствовал и обещал, что все будет хорошо. Мужчина стал приходить ежедневно, и это сильно пугало, но я старалась не прятаться, чувствуя, что он хороший человек.

Вероятно. Или мне так казалось?

Была уверена, ведь Медведев Олег не доверял бы корыстному и подлому человеку. Поэтому надеялась, что все будет хорошо.

Когда Ретохин первый раз пригласил на свидание – я отказалась, как впрочем, во второй раз и третий. И лишь сегодня согласилась, обещая себе, что после ужина сразу попрошу отвезти домой.

На первые предложения я отнекивалась, добавляя, что не могу оставлять дочь одну, но сегодня Егор привел улыбчивую младшую сестру, которая работала воспитателем в детском саду. Лиза предложила посидеть с моей девочкой, и я, смущенная всей обстановкой, дала согласие.

Чувствуя терпкий запах туалетной воды, поняла, что ко мне подошел Егор. Он некоторое время молчал позади меня, будто давая привыкнуть, что он рядом, а потом я услышала:

– Одно из самых моих любимых мест. Буду счастлив показать все.

Смутилась, чувствуя себя неблагодарной и не отзывчивой, но ничего не могла с собой поделать. Или я привыкла прятаться и бегать, а тут общественное место? Возможно. Потому что других объяснений не было.

– Предлагаю вернуться за столик. Я сделал заказ. Уверен, ты оценишь: суп из краба и молодой кукурузы на кокосовом молоке и на десерт – морковный пирог.

Обернулась, понимая, что он перешел на «ты» и, кивнув, медленно направилась к столу у панорамного окна с правой стороны.

– Присаживайся, – с улыбкой попросил мужчина, отодвигая стул, тут же обращаясь к подошедшей официантке, вежливо добавляя: – Принесите, пожалуйста, вазу для цветов.

Совсем забыла… Посмотрела на букет белоснежных роз, которые лежали на соседнем стуле, и выдавила улыбку, не понимая, почему я не могу расслабиться. И даже про цветы забыла. На свидании так девушки не поступают… Вроде понимала, что Ретохин добрый и хороший, но воспринимала его только как человека, который занимается моим делом. Лишь адвокатом. Присела и посмотрела по сторонам, вновь возвращаясь к телефону, желая позвонить Лизе, чтобы спросить, все ли в порядке. Егор лишь улыбался, давая понять, что понимает мое беспокойство, а мне хотелось домой.

– Не переживай, все будет хорошо. Моя сестра любит детей и моментально находит с ними общий язык, – он замялся и спросил: – Надеюсь, ты не против, что я перешел на «ты». Очень этого хотел.

Егор шикарно улыбнулся, отчего стал моложе на несколько лет. Он выглядел старше своего возраста, и в темно-русых волосах проглядывала седина, но он не считал нужным ее закрашивать. Как он говорил, это придает ему шарма. Мужчине через два месяца исполнится тридцать пять лет. Вдовец. Есть сын, который постоянно обитал у тети, в школе и на тренировках. Позавчера Егор предложил пойти с детьми в парк, но я нашла причину отказать.

– Да, буду рада, – проговорила и опять посмотрела на телефон, заставляя себя успокоиться и не думать каждую секунду о дочери. И зачем согласилась пойти? Почувствовать себя желанной и нужной? Не знаю. Наверное, не хотела. Ферзь это очень хорошо показал, пусть и в своей манере.

От мысли об этом мужчине стало нечем дышать. Я будто окоченела, пытаясь не думать о нем, но все старания летели в бездну.

Дикий мужчина спас мне жизнь. Мне и дочери. Без него нас бы не было, а я…

Закрыла глаза, вспоминая свое сообщение. Очень грубо. Но я так боялась дать ему намек на то, что может быть продолжение нашей связи, что отправила обдуманную на сто раз строчку импульсивно, вдруг подумав, что он явится за благодарностью.

Задумалась. Нет, в его постели мне не было плохо. Совсем наоборот. За что корила себя. Хотя, что это я о постели заговорила? Этот мужчина брал там, где хотел и как хотел. Ему абсолютно наплевать, как это видят другие и что хотят.

По коже побежали мурашки, грудь потяжелела, а соски застыли бусинами, упираясь в мягкую ткань бюстгальтера. Краска пошла по лицу от стыда, что Егор может увидеть и не так понять.

Во мне вмиг поднялось раздражение. И почему так? Мое тело предавало меня, стоило оказаться рядом с этим мужчиной или подумать о нем. И после расставания легче не стало. Иногда ночью я лежала без сна, чувствуя, как низ живота горел томлением, превращающимся в потребность. Надеялась, что угнетающее состояние пройдет. Еще немного времени и все образуется. А пока… я презирала себя и не могла ничего поделать.

Да, когда борешься с собой и проигрываешь, словно теряешь часть себя. Я чувствовала вину перед дочерью, перед всем белым светом, потому что походила на наркоманку. Меня ломало и тянуло вновь и вновь. И к кому? Преступнику! Киллеру! Но как бы не ужасно звучали слова, стоило только ему прикоснуться к моему телу, мир терялся в пространстве, и я ничего не соображала.

Стокгольмский синдром?! Стало мерзко лишь от одной мысли.

Попыталась отвлечься и слушать монотонную речь Ретохина, рассказывающего о грядущих изменениях с ипотечной кредитной ставкой Центробанка. Снизится. Это хорошо. Наверное. Но зачем он мне это говорит? Ничего не понимала.

Подумала о жилье. Если все получится, как сказал Егор, то можно продать свою квартиру и купить в Москве однокомнатную. Но тут цены огромные. На данный момент мы жили у Лисиной Ирины. Подруга ночевала у Медведева и была счастлива, что я видела по ее лицу. Она буквально светилась, но внутри о чем-то переживала. Надеялась, что у нее все будет замечательно.