Бесстрашный Пекка - Ханну Мякеля

Пекка присел на краешек топчана и призадумался. И чем дольше он думал, тем больше нравилась ему Лисонькина мысль. Почему бы и нет… Столовая станет местом, куда смогут приходить все лесные жители. Прекратятся наконец вечные распри — где кому питаться, чьи ягоды и грибы растут там-то и там-то… всё будет общее, всё будут доставлять сюда, готовить и есть… Но нет — не так-то всё просто, вспомнил Пекка.

— А какими деньгами мы будем платить за продукты? — спросил он, — Бесплатно ведь ничего не получишь, нужны деньги. Без них столовая и дня не продержится!

Медведь с изумлением воззрился на Пекку. По крайней мере, на этот счёт у него было твёрдое и определённое мнение.

— Как так — на какие деньги? — воскликнул он. — На медведеньги, разумеется! Одно блюдо в столовой будет стоить одну медведенежку. Два блюда — две… Очень просто! — Медведь ухмыльнулся, очень гордый собой. Первым делом он прикажет изъять из обращения волкоденьги и вместо них наделать побольше медведенег. И все трудности в лесу кончатся… «Сейчас же закажу образец у паука-крестовика, пусть сплетёт что-нибудь эдакое, особенное, что трудно подделать… а в центре — мои благородные черты…»

«Ну вот, — размышлял тем временем Пекка, — как у них тут всё образуется — уже не моя забота. Откуда возьмутся деньги, кто их будет хранить, кто будет выдавать зарплату и доставлять продукты… Это всё их собственное дело — жителей Зелёновой Рощи. Но может быть, здесь всё пойдёт легче, чем в мире людей? Еды в лесу пока хватает, и звери вроде бы кажутся покладистыми и работящими. А из Волчьего Замка наверняка выйдет отличная столовая! Может, и я буду иногда заглядывать туда — на чернично-молочный коктейль».

Филин был особенно доволен.

— Я мог бы организовать развлекательную программу и тому подобное, — щебетал он. — И одновременно моху быть метрдотелем: у меня есть собственный фрак, а это большая редкость… и к тому же этикет я знаю лучше других…

Лисонька счастливо вздохнула:

— Ах да, конечно! — и добавила ласковым шёпотом — ведь ее мечта сбывалась прямо на глазах: — Из тебя выйдет великолепный метрдотель! А я могла бы по хозяйственной части… бухгалтером… как-никак, я лисьей породы.

— Как начальник этого замка, я тоже могу кое-что сказать, — недовольно заметил Лисоньке Медведь, — Предлагаю назначить бухгалтером Бобра! У него деньги наверняка будут в сохранности, и он не перепутает свои купюры с чужими. А из тебя, Лисонька, получится замечательный оформитель — потому что у тебя есть художественный вкус! Ты будешь заниматься украшением двора, сервировкой, уборкой…

Лисонька сначала не совсем поняла, следует ей обидеться на Медведя или не стоит, но довольно быстро остановилась на втором. Медведь, в конце концов, прав: она одевается лучше всех барышень Зелёновой Рощи…

Сначала здесь нужно хорошенько убрать, потом она развесит повсюду восхитительные ткани, чтобы прикрыть грубые стены… На пол — плотные мягкие хвойные ковры, на небо — звёздочки, луну… Она чудно все устроит!

Лесовик тоже захотел принять участие в беседе.

— Я могу работать здесь ночным сторожем… не спать, когда столовая закрыта, и наоборот, — сонно пробормотал Лесовик и снова задремал. Он выбрал себе на редкость подходящую должность.

— Здорово! — воскликнул Пекка: эта затеи со столовой нравилась ему всё больше и больше. — Но где нам взять персонал? А волки, что с ними делать?

— И в самом деле… — Медведь почесал в затылке, — это мы ещё не решили.

Какой-то волкохран услышал, что разговор идёт о них, и жалобно заскулил в своей каморке. Пекка взглянул на волков. Они бродили из угла в угол, поджав хвосты, жалкие и беспомощные… Те самые волки, которые ещё вчера были такими жестокими и страшными! Если бы они остались такими же тихонями, как сейчас, то с ними бы не было никаких хлопот… Если бы только не обижали других зверей…

И тут взгляд Пекки случайно упал на фонарик Лесовика. Пекка даже рассмеялся: дело в шляпе! Он так обрадовался, что принялся насвистывать песенку — единственную, которую знал, — «Пусть бегут неуклюже», из мультика про Чебурашку. А потом закричал:

— Поставим волков обслуживать столовую! Сделаем из них официантов, поваров, уборщиков, гардеробщиков. Они ведь именно этим занимались на службе у Великого Волка.

— Нет-нет! — в ужасе застонал Медведь, он ещё слишком хорошо помнил вчерашние события. — Они опять начнут вытворять всякие гадости…

— У нас же есть Лесовик со своим волшебным фонариком! — с жаром воскликнул Пекка. — Лесовик заколдует волков — и всё! Они тут же станут хорошими. Увидишь, как это просто!

— Я против! — заявил моментально проснувшийся Лесовик. — Никогда в жизни больше этого не сделаю! С меня хватит и одного помешанного на поэзии волкохрана! Мне от волков жизни не будет. А их вон сколько!

— Что ты, не волнуйся, Лисовик! — принялся горячо уговаривать Пекка, — Ты колдуй вполсилы, или можно как-нибудь уменьшить воздействие фонарика. Например, накроем его Лисонькиным шарфиком, а? Свет сразу будет слабее. И волки выйдут наполовину хорошие, а наполовину — плохие, как и все мы. Тогда мы с ними справимся сами. Даже если Медведь когда-нибудь отправится в свою Лапландию. Ну, как ты считаешь?

Лесовик теребил бороду. Не очень ему это всё нравилось, но ничего другого не придумаешь. Можно, по крайней мере, попробовать. Он кивнул и нехотя щёлкнул кнопкой выключателя. Шарфиком Лисоньки обмотали фонарик, и всё было готово. Лесовик поднялся и на негнущихся ногах заковылял к волкохранам.

А Пекка во всю глотку завопил:

— Внимание-внимание! Сейчас начнётся повторное выступление прославленного мэтра поэзии Лесовика! По просьбе публики! Он прочтёт свою знаменитую оду! Из сборника «Грёзы Лесовика»… Важнейшее лесокультурное мероприятие!

Лесовик ходил от одной каморки к другой, направлял луч фонарика на морду волка, бормотал заклинание, и ждал самого худшего! Но шарфик, похоже, помогал. Волки даже не думали кидаться к Лесовику с распростёртыми объятиями. Когда Медведь открыл двери каморок, они вышли во двор — смирные и степенные, точно всегда такими были. Когда очередь наконец дошла до Великого Волка, тот выступил на свет, такой пристыженный и виноватый, что Лесовик не мог не усмехнуться про себя.

«Странный и чудной мир, — думал он, — только что Великий Волк был таким страшным, насквозь пропитанным злобой, а сейчас он вроде примерного ученика воскресной школы… Но и его всё-таки нужно заколдовать — на всякий случай!»

И Лесовик в последний раз включил фонарик, осветил Великого Волка и медленно произнёс привычные слова заклинания:

Когда фонарик погас, Великий Волк застыл на месте, вроде бы ничуть не изменившись, разве что выражение глаз стало помягче. Он взглянул на Лесовика, потом на Медведя, на Пекку и Филина тоже, но ничего не сказал, а скользнул к остальным волкам. И уже вскоре первым, как самый старательный сержант, выносил под началом Лисоньки из замка всякий хлам. Потому что Лисонька решила сразу же начать ремонт и заранее предвкушала результат своих трудов. Эта кошмарная пещера превратится в уютное и приятное место.