Я бы на твоем месте - Евгения Пастернак

Нужно было найти дело, которое делают хорошие мальчики. Не есть землю? Не плеваться? Не ковырять в носу? Все это он не делал, но разве этого достаточно?

Наконец он придумал. Нужно помыть посуду! Мама всегда вздыхает, что ей приходится мыть гору посуды. «Хоть бы кто помог».

Андрюша направился на кухню. Как назло, раковина была пуста. Но он не собирался сдаваться. Открыл холодильник и нашел блюдечко, на котором лежал кусочек сливочного масла. Сначала он съел масло – родители почему-то ужасались, когда он делал это в их присутствии, – а потом торжественно отнес блюдце в раковину… и понял, что не дотягивается до крана. Пришлось нести из ванной стульчик, на котором он мыл руки, устанавливать его, крутить кран (еле справился – папа, наверное, закрутил). Все это так измучило Андрюшу, что блюдечко он помыл из последних сил. А когда потянулся за полотенцем, случилось кошмарное.

Пальцы сами разжались, и блюдце грохнулось на пол. Секунду Андрюша стоял неподвижно, а потом сорвался с места и, рыдая, помчался к своей кровати. Там он забрался под одеяло прямо в одежде, накрыл голову подушкой и продолжал плакать, повторяя про себя: «Я плохой! Я плохой!» От ужаса он уснул.

Проснулся оттого, что мама его раздевала. Не открывая глаз и стараясь не расплакаться, он прошептал:

– Прости меня, мама! Я больше не буду! Я буду хорошим мальчиком! Только не выбрасывай меня!

На следующее утро Андрюша вскочил по маминому будильнику, заправил, как смог, кровать, переоделся, аккуратно сложил застиранную любимую пижаму.

Нашел программку, которую принесли родители. На ней действительно был дядя с крыльями. Андрюше картинка понравилась, и он положил ее себе под подушку.

Потом заметался, потому что не мог решить, что нужно делать сначала – чистить зубы или сказать «доброе утро» родителям. Выбрал второе.

– Доброе утро, мамочка и папочка, – сказал он.

– Угу, – отозвалась мама. А папа хрюкнул что-то неразборчивое.

К тому моменту, когда они встали, одетый Андрюша с чищеными зубами сидел на кухне, сложив ручки на коленях.

– Я сейчас попью чаю и пойду в садик, – сказал он, – и там буду очень хорошо себя вести.

Мама потрогала у сына лоб.

– Да нормально все, – зевнул отец, – просто раньше не надо было сопли жевать.

Всю следующую неделю родители не могли нарадоваться своему послушному сыну. А потом привыкли.

2023

– …Но уметь строить собственную судьбу – это полдела. Есть еще одна проблема… Кстати, про нее у меня тоже почему-то часто спрашивают во время тренингов и просто вот таких встреч.

Лазуркин обвел взглядом притихшие ряды. Все шло гладко, будущие акулы регионального бизнеса слушали его, приоткрыв рты от старания.

– Меня спрашивают, как строить отношения с большинством. Ведь в нашей стране большая часть людей относится к предпринимателям как к дармоедам и криминальным элементам. Тут я могу дать взвешенную и проверенную практикой рекомендацию. Запомните, а лучше – запишите!

Очередную драматическую паузу Лазуркин оборвал решительным:

– В задницу большинство!

Зал захихикал. Этот прием – грубое слово после пафосной подводки – всегда хорошо работал.

– Большинство лениво и инертно, – он говорил решительно и жестко, помогая себе жестами, – оно будет тянуть вас за собой. Сбивать с пути. Отвлекать от цели. Рано или поздно вам придется встать – одному против всех – и сказать: «Я не такой!» И поверьте моему опыту – лучше сделать это пораньше. Я пошел один против всех еще в школе. В пятом, кажется, классе.

1992

Идея сбежать с математики возникла стихийно. Математичку в 5-м «Б», мягко говоря, не любили. Она и так зверствовала, но сейчас, в конце четверти, когда все остальные учителя дали возможность расслабиться, ее самостоятельная по новой теме выглядела просто издевательством.

– Пусть сама пишет!

– В гробу я эту математику видела!

– А вот возьму и уйду!

– И я!

– И я!

– И пусть сидит одна!

Человек десять из класса, возмущенно размахивая портфелями, двинулись к выходу. Остальные неуверенно посмотрели им вслед.

– Вы что, правда уйдете? – робко спросила отличница Катя.

– А чё, слабо? – аргументированно ответил ей главный хулиган класса по кличке Серый.

«Слабо» – это был аргумент. В кабинете осталось буквально пять человек.

– Кто остался, то вонючка! – крикнул Серый, и весь класс с грохотом и хохотом ломанулся вниз по лестнице.

Андрюша рефлекторно пробежал пару пролетов, но на первом этаже понял, что ноги тяжелеют. Он не мог уйти с урока. Хорошие мальчики с уроков не уходят. А Андрюша был очень хорошим мальчиком. Ему очень нравилось быть хорошим мальчиком, и он не понимал, почему все вокруг не могут быть такими. Это же так просто. Поступаешь всегда правильно, и все тебя хвалят. Родители, учителя – все всегда хвалят. Он на секундочку представил себе, как расстроится учительница математики, когда увидит, что осталась одна. Как расстроятся родители, когда узнают, что он ушел с урока. Андрюша чуть не заплакал, развернулся и пошел обратно.

Самостоятельную он писал один. Получил заслуженную пятерку и очень собой гордился.

И когда на следующий день его перед всем классом хвалили на экстренном родительском собрании, он тоже очень гордился. И папа ласково потрепал его по голове, и мама обещала ему мороженое. И до следующего утра он был самым счастливым ребенком на свете, заснул с улыбкой и проснулся, предвкушая, как весь класс будет шестым уроком отрабатывать математику, а он пойдет домой. И ему даже домашку не надо будет делать, потому что добрая учительница его от нее освободила.

Но на подходе к школе случилось странное. Его догнал Серый, как-то нехорошо ухмыльнулся, а потом Андрюша споткнулся и упал. И его больно ударило по голове. Андрюша попытался встать, но вместо этого упал опять. А на этот раз его ударило по спине. Очень больно.

Андрюша вдруг понял, что лежит на грязной земле, что брюки испачканы и мама расстроится. Он увидел, как содержимое его портфеля полетело в грязь. Его идеальные тетрадки, библиотечные учебники, аккуратно завернутые в одинаковые обложки, его тонко наточенные карандаши и хорошие, немажущие ручки – все это валялось, раскиданное по двору. Андрюша чуть с ума не сошел, ему показалось, что он сейчас умрет.

– Еще раз заложишь, гаденыш, – сказал ему в ухо Серый, – вообще убью.

Андрюша стал на колени и в ужасе поднял глаза на одноклассника. Так это он его ударил? Так он специально?

– Шестерка. Вонючка. Шавка подзаборная… – Серый выплевывал страшные ругательства, и Андрюше хотелось закопаться в грязь. – Еще раз, шваль, рот свой раззявишь, брат мой придет и тебя уроет, понял?