Моя Ж в искусстве - Валерий Зеленогорский

Деньги, полученные на работе, держала в банке под проценты, иногда подкатывала к мужу подруги и жалостливо просила денежку на мелкие расходы, на крупные вещи деньги давала подруга, желающая помочь бедной женщине, стесняясь своей успешной жизни.

Дочь, потерявшая свой угол в родном доме, стала болтаться с дурной компанией и попробовала несколько запретных плодов (пиво, травку и секс с мальчиком из неблагополучной семьи).

Плод этих усилий обрел форму небольшого животика, который мама заметила случайно, когда дочь мылась в ванне. Через пять месяцев дочка сделала маму бабушкой, и остро встал вопрос детской для матери-одиночки.

А что делать с БД?

БД платить за комнату не хотела, а жить в одной комнате с плачущим младенцем — тоже небольшая радость. Она подумала и предложила, что будет больше работать и приходить позже, а раскладушечку можно поставить в общую спальню, где она будет лежать как мышка и никому не помешает.

Уехать домой она не могла — привыкла, да и кто еще потянет целую прорву ртов в ближнем зарубежье.

Подруга была в отчаянии, помочь дочери поднять ребеночка — святое дело, спать с мужем и БД в одной комнате тоже невозможно. Голова шла кругом. Как-то в эти смутные дни она встретила своего старого начальника из министерства и рассказала о своей проблеме.

Начальник когда-то любил ее, брал в командировки за границу, была у них любовь служебная, да ничем не кончилась, но дружба осталась, и он следил за своей воспитанницей. Послушал он ее и сказал ясно и четко: «Откажи ей от дома, хватит, она уже встала на ноги, а теперь уже сидит на твоем горбу и ножки свесила. Пусть едет домой или снимает угол — иначе потеряешь дочь и мужа».

Подруга понимала, что по сути он прав, но как сказать об этом, она не знала, надо было что-то решать, и решать немедленно.

Каждый вечер она приходила домой и не могла начать тяжелый разговор. БД вела себя как всегда, звонила домой и продолжала жить на птичьих правах со всеми удобствами.

Позвонил бывший начальник и спросил, что она решила, когда эта женщина уезжает. Узнав, что она все еще тянет, он решил исправить все сам и позвонил БД на работу.

Что говорил старый хозяйственник, умеющий найти слова, никто не знает — он построил на Севере не один город со словами из нелермонтовского лексикона, но вечером, до прихода хозяев, БД упорхнула с насиженного гнезда, мигом найдя комнату у охранника своего склада, которому обещала вместо оплаты неземную любовь по субботам и четвергам. Он жил один, и платная любовь ему была не по карману, а тут гарантированный вариант по месту жительства — такое счастье само упало в руки, как золотое яичко в центнер весом.

Все чудесным образом устроилось: мальчик вернулся к девочке-матери, вместе с ней и бабушкой катает коляску с внучкой, подруга рада за дочь и за себя, но часто ходит в церковь, отмаливая грех за БД.

БД живет с охранником душа в душу, но часто по вечерам говорит ему, что подруга сволочь и бездушная тварь, выбросившая ее на улицу в холодную зиму.

Так порядочные люди не поступают, эти богатые вообще твари, и их покарает судьба за все их преступления.

Сергееву позвонили из прошлого, причем из такого глубокого, что пришлось напрягать память — этот файл давно был стерт за ненадобностью с жесткого диска и мягких тканей двух полушарий, включая спинной мозг и гипофиз.

Звонок от девушки из закончившегося десять лет назад романа не испугал — Сергеев не боялся, что ему вдруг покажут десятилетнего ребенка или девушка попросит на операцию бабушке из Чимкента: срок давности и для бывшего романа — точка невозврата.

Он, конечно, помнил эту девушку, он даже знал по отрывочным данным, что у нее все хорошо: муж поднялся на лекарствах по госзаказу и всё у нее есть. А оказалось, всё, да не всё.

Сергеев заметил странную особенность в отношениях с людьми: с мужчинами общее прошлое ничего не значит, ни армия, ни совместный бизнес не связывают так, как половые отношения с противоположным полом. Стоит только с кем-то переспать, как возникает нечто, позволяющее женщине требовать участия в ее судьбе, даже если в этой связи не было высоких отношений, а только низкие.

Что-то возникает, какая-то термоядерная реакция с последующим параличом мозга, она гнездится в организме, как спящая бомба, у которой ключ на «Старт» остается в руках у террористки, когда-то внедрившейся в твое окружение и ждущей приказа, как зомби.

Отношения как качели — то мозг вверх, то член, а голова не знает, кого слушать, и кружится. А потом наступает равновесие, и качели замирают, и глаза находят реальные объекты и ориентиры, все становится на свои места на земле — полет окончен.

Их полет начался в салоне красоты, куда Сергеев пришел подстричь свою буйную гриву. Делал он это нерегулярно, исключительно по пьяному делу — только в этом состоянии ему хотелось быть лучше. Он это за собой давно заметил: как напьется — сразу в парикмахерскую, видимо, связь какая-то была, но неочевидная и науке неизвестная.

Салон был модный, и там уже наливали клиентам разные напитки, можно было курить во время процедур. Сергеев не любил, когда стригут долго, просил покороче и побыстрее, но тут его ждал небольшой сюрприз: он производил на окружающих положительное впечатление, и ему предложили новую услугу — стрижку в VIP-зале с мастером без верхней и нижней одежды, то есть его должна была стричь голая девушка в отдельной комнате.

Сергеев удивился, но виду не подал, решил испытать новые веяния и согласился.

Его провели в комнату, принесли коньяк, он выпил, зажег сигарету, и тут из-за ширмы вышла девушка с маской на лице, как у медперсонала и туристов, которые боятся инфекций. Сергеев подумал: «Маску надела, а трусы сняла — забавная получается борьба за экологию!»

Сама услуга, кроме цены, ничем не удивила, девушка была красивой, хотя мастерством, видимо, владела непарикмахерским. Но ухо не отрезала — и ладно, он был непривередлив.

Провожать его вышла хозяйка салона, придумавшая эти голые стрижки. Она дала ему карточку, записала его телефон как VIP-клиента и обещала, что скоро будет мастер по интимным стрижкам и она позвонит. Сергеев не думал, что будет рвать волосы на своих седых яйцах, но карточку взял на всякий случай — а вдруг?

Через два дня ему позвонила хозяйка и радостно сообщила, что у них все готово, презентация новой услуги состоится в пятницу и они будут рады его видеть.

Сергеев не хотел смотреть, как чужому мужику будут брить лобок с орнаментом под музыку и шампанское, и предложил просто встретиться на другой территории, в ресторане. Хозяйка согласилась без соплей про мужа и трудностей по бизнесу.

До пятницы он звонил ей пару раз, плел какую-то лабуду. Она смеялась, и он тоже.

Утром в день свидания он в душе тщательно осмотрел себя, остался доволен почти всем и хотел что-то подправить в районе нефритового стержня — он немножко читал про китайские штучки в далекой юности, когда-то в студенческие годы две аспирантки из Питера на лавочке Марсового поля рассказали и даже показали ему элементы дао-любви, но он забыл со временем все, кроме нефритового стержня (так интеллигентные девушки называли хуй в далеком 72-м году). «Все-таки Питер — великий город», — подумал Сергеев, выходя из душа. Больше он предпринимать ничего не стал — все-таки первое свидание, хватит новых трусов, решил он.