Слепая зона. Призраки - Фред Адра

«Первых магических войн?» – переспросил Эрик, пробуя слова на вкус. Он словно очутился в романе жанра фэнтези, который очень любил.

«Что тебе известно о магических войнах? О великих магах?» – поинтересовался Акхат.

На ум Эрику тут же пришли великие маги. Такие как Гэндальф и Гарри Поттер, то есть вымышленные. Определенно вопрос был не о них.

«Мерлин?» – предположил он, не будучи уверенным, что легендарный волшебник и соратник короля Артура существовал на самом деле.

Но Акхат подтвердил его догадку.

«Очень хорошо! Мерлин был величайшим чародеем, посвятившим свою жизнь делу возвращения в мир старых богов, а с ними и свободы магии. Увы, он, как и мы задолго до него, проиграл».

«Я все еще не очень понимаю, о каких войнах идет речь. И почему вы называете их магическими», – признался Эрик.

«Знаешь ли ты, что такое магия? Это не просто способность творить чудеса. Магия является тканью самого мироздания, она стара, как космос. Это священная нить, соединяющая мир людей с миром богов. И поэтому магия, друг мой, одновременно принадлежит всем и не принадлежит никому».

«Дайте угадаю, – сказал Эрик. – Кто-то решил, что магия должна принадлежать лично ему?»

«Нет-нет, все намного сложнее, – ответил Акхат, и в его голосе чувствовалась горечь. – Когда среди народов Ханаана появились единобожники и объявили, что их бог является единственным истинным, а любые другие – ложные, наши предшественники, а затем и мы лишь посмеялись над ними. Мы тыкали в них пальцами и требовали показать нам этого уникального бога. А когда они отвечали, что его нельзя увидеть или изобразить, мы веселились еще сильнее. Мы посчитали единобожников шутами, недостойными внимания, и жестоко просчитались. А когда спохватились, было уже поздно».

После небольшой паузы Акхат продолжил:

«Единобожников становилось все больше, их вера захватывала умы и сердца… Они были фанатичны и непримиримы, стремились к абсолютной власти, становились сильнее. Они объявили войну прежнему укладу жизни – вере в старых богов, ее служителям и последователям. А еще они заявили, что чудеса – вне закона, и выступили против чародеев, ворожей, провидцев… Назвали их мошенниками и шарлатанами, а некоторых даже обвинили в связях со злыми силами».

«А те не были мошенниками и шарлатанами?» – выразил скепсис Эрик.

Акхат усмехнулся.

«Многие были. Но не все, конечно».

«Я знаю, что в течение многих веков люди преследовали тех, кого считали колдунами, – заметил Эрик. – Я всегда думал, что это происходило из-за страха обычных людей перед сверхъестественным, а еще из-за того, что охота на ведьм отвлекала людей от мыслей о подлинных причинах их бед».

«Ты прав, но лишь отчасти! – горячо воскликнул Акхат. – Потому что и среди преследователей магии было множество чародеев. Более того, именно они и стояли за этими гонениями».

«Как так?» – растерялся Эрик.

«Это же борьба за власть, юноша! Добавь сюда еще фанатичную убежденность в собственной правоте, и ты все поймешь. Во главе единобожников стояли люди, обладавшие колоссальными магическими способностями. Вот только они всегда приписывали творимые ими чудеса своему незримому богу. Заявляли, что любое чудо – его заслуга, а сами они – лишь орудие его воли. И никому, слышишь, никому не позволялось заниматься волшебством самостоятельно или, что еще хуже, черпать силу в вере в старых богов. Любое подобное деяние являлось преступлением и посягательством на божественные права. За это карали смертью без жалости».

Эрик задумался.

«Значит… охота на ведьм и все такое начались еще тогда? В ваше время?»

«Разумеется! В течение трех тысячелетий чародеев и чародеек, прорицателей, ворожей и говорящих с духами преследовали и убивали, сжигали на кострах и топили в водоемах. А вместе с ними и бесчисленное число обычных людей за одно лишь подозрение в занятиях колдовством: по навету или доносу. Но мы, такие как я и мои собратья в Ханаане, были первыми жертвами этой беспощадной бойни».

Акхат немного помолчал, словно собираясь с мыслями.

«Их всех убили… – тихо произнес он. – Всех… Сотни моих братьев… Собрали вместе и истребили в один день. Небеса содрогнулись от их плача, земля побагровела от пролитой крови… Уцелел лишь один. Единственный, самый сильный из всех. Настолько сильный, что уничтожить его не смогли, как ни старались».

«Вы говорите о себе?» – пораженно догадался Эрик.

«Да… Я выжил, но попал в магическую ловушку, сплетенную могущественным чародеем единобожников. Он решил, что раз не может меня одолеть, то запрет навечно в темнице вне времени и пространства. Из которой я с тобой и беседую».

Эрик пытался переварить услышанное. Все это звучало настолько невероятно, что не укладывалось в голове. Еще вчера он был убежден, что магия существует лишь в книгах и кино, а сейчас выслушивает рассказ от сильнейшего чародея древнего Ханаана. От такого у кого угодно голова кругом пойдет.

«А как же вы до сих пор не умерли? – спросил Эрик. – За три тысячи лет-то… Вы бессмертный?»

Акхат усмехнулся.

«Нет, конечно. Бессмертны только боги. Человеку недоступна вечная жизнь. Даже чародею. Многие пытались ее достичь, но… Что до меня, то я не просто не умер, а даже не состарился. Я ведь сказал, моя темница существует вне потока времени. А там, где нет времени, нет и смерти. Если бы ты знал, как я мечтал о ней! Увы, это часть моей пытки…»

Эрика снедало любопытство.

«Если вы так долго в заточении, то откуда столько знаете об истории мира и даже о сегодняшнем дне?»

«До меня много чего долетает из-за стен моей темницы. Я в безвременье, отсюда видна вся вселенная. Кое-что я вижу хорошо, а что-то иное добирается до меня лишь урывками…»

«А еще, еще вопрос! Вы знаете, откуда на меня обрушиваются все эти видения о возможном будущем? Знаете? Скажите мне!»

Немного помедлив с ответом, Акхат произнес: «Все дело в моей клетке. Пленивший меня был не только могущественным магом, но и не менее могущественным провидцем. В незримых стенах моего узилища заключена его сила. Контактируя со мной, ты окунаешься в пучину этой магии, заряжаешься ею. Вспышки предвидения идут от самой ткани магии в основе темницы. Отсюда и видения».

«Это так круто! И еще, Акхат… Я могу вас увидеть?»

Ответить Акхат не успел, потому что в этот момент лязгнул замок, дверь распахнулась, и в комнату вошли двое.

Эрик мгновенно узнал обоих. Первый оказался тем неприятным типом, обладателем огненно-рыжей шевелюры, который сцапал парня у реки. Второй мужчина, белобрысый, – один из его похитителей. Эрик, не задумываясь, окрестил парочку «рыжим клоуном» и «белым клоуном».

«Они пешки», – догадался юноша.

«Пешки» источали радушие, но от его взгляда не укрылось напряжение на их лицах.