Вторая мировая война - Энтони Бивор

Оборонительный менталитет Франции повлиял и на ее военных. Большая часть французских танковых подразделений, технически находившихся не в худшем состоянии, чем немецкие, была из рук вон плохо подготовлена к военным действиям. За исключением трех механизированных дивизий – четвертую, под командованием полковника Шарля де Голля, спешно сформировали перед самым вторжением – все французские танки были разбросаны между пехотными частями. Ни французские, ни английские войска не имели достаточного количества противотанковых орудий – английскую двухфунтовую пушку обычно называли «горохострелялкой», средства связи союзных войск были также крайне примитивны. В новой, мобильной войне полевые телефоны и наземные линии связи были уже почти бесполезны.

В плачевном состоянии находилась французская авиация. Еще во время чехословацкого кризиса генерал Вильмен предупреждал Даладье, что люфтваффе смогут очень быстро расправиться с его эскадрильями. С того времени французы, однако, смогли достичь крайне незначительных улучшений. Поэтому французы ожидали, что основную ношу в воздушной войне смогут взять на себя Королевские ВВС, но командующий истребительной авиацией Великобритании главный маршал авиации сэр Хью Даудинг категорически возражал против размещения британских самолетов на французской территории. Главной задачей английской истребительной авиации считалась защита Великобритании с воздуха, и к тому же французские аэродромы не имели эффективной системы противовоздушной обороны. В дополнение ни Королевские ВВС, ни французская авиация не были готовы к поддержке своих наземных войск. Союзники так и не усвоили этот урок польской кампании, да и многие другие: умение люфтваффе наносить упреждающие удары по аэродромам противника, а также способность немецкой армии, нанося внезапные танковые удары, полностью дезориентировать находящиеся в обороне войска.

После нескольких дополнительных задержек, происшедших из-за военной кампании в Норвегии и частично из-за прогнозов плохой погоды в последние несколько дней, была назначена окончательная дата немецкого вторжения в Западную Европу. «Днем Х» должна была стать пятница 10 мая. Гитлер, со свойственной ему скромностью, предсказал «величайшую победу в истории человечества».

В четверг, 9 мая 1940 г., на большей части Северной Европы выдался прекрасный весенний день. Военный корреспондент наблюдал за тем, как бельгийские солдаты сеяли анютины глазки возле своих казарм. Ходили слухи о близком немецком наступлении, поступали донесения о том, что немцы собирают понтонные мосты неподалеку от границы, но в Брюсселе категорически не обращали на это никакого внимания. Многие думали, что Гитлер собирается нанести следующий удар на юге Европы, на Балканах, а не на западе. Но в любом случае мало кому могла прийти в голову мысль, что он нападет на четыре страны – Голландию, Бельгию, Люксембург и Францию – одновременно.

В Париже жизнь шла своим чередом. Столица редко выглядела настолько прекрасной. Появилась листва на каштанах. Городские кафе были переполнены людьми. Песенка «J’attendrai» продолжала оставаться хитом сезона. На ипподроме Отей, как всегда, проходили скачки, а самые роскошные женщины города все так же толпились в гостинице «Риц». Однако самым заметным в жизни города стало присутствие на улицах большого количества солдат и офицеров. Генерал Гамелен только что снова разрешил отпуска для военных. По довольно любопытному совпадению Поль Рейно, премьер-министр Франции, подал утром того дня заявление президенту Альберу Лебрену о своей отставке, поскольку Даладье в очередной раз отказался уволить главнокомандующего французской армией.

В АнглииБи-Би-Си объявила в новостях о том, что вечером предыдущего дня тридцать три депутата-консерватора проголосовали против правительства Чемберлена в Палате общин после проведения напряженных дебатов относительно фиаско в Норвегии. Речь Лео Эмери, в которой он нападал на Чемберлена, оказалась фатальной для премьер-министра. Он закончил свое выступление словами Кромвеля, разогнавшего «Долгий парламент» в 1653 г.: «Я говорю: уйдите, оставьте нас. Уходите, ради Бога!». Парламент бурлил, депутаты кричали: «Уходи, уходи, уходи!». Потрясенный Чемберлен покинул помещение парламента, с трудом пытаясь скрыть переполнявшие его эмоции.

На протяжении всего четверга политики в Вестминстере и в клубе Сент-Джеймс либо полушепотом, либо на повышенных тонах обсуждали следующий шаг. Кто заменит Чемберлена на посту премьер-министра: Черчилль или министр иностранных дел лорд Галифакс? Для большинства консерваторов Эдуард Галифакс был абсолютно очевидным выбором. Многие все еще не доверяли Черчиллю, считая его опасным, даже беспринципным политиком. Однако и Чемберлен не сдавался. Он начал переговоры с лейбористской партией, предложив им создать коалицию, но те довольно резко ответили, что не готовы оказаться под руководством такого лидера, как он. Вечером того же дня он был вынужден взглянуть фактам в лицо и признать, что ему необходимо уйти в отставку. За день до начала немецкого наступления Англия оказалась в политическом тупике.

В Берлине Гитлер продиктовал завтрашнее обращение к войскам Западного фронта. Оно заканчивалось словами: «Сражение, которое начнется сегодня, решит судьбу немецкого народа на следующую тысячу лет». С приближением начала наступления фюрер становился все более уверенным, особенно после успеха норвежской кампании. Он предсказал, что Франция капитулирует через шесть недель после начала наступления. Однако больше всего его мысли будоражил план дерзкого планерного десанта немецкой армии на главную бельгийскую крепость Эбен-Эмаэль, расположенную неподалеку от голландской границы. Специальный поезд Гитлера Amerika отправился днем в новую ставку фюрера под названием Felsennest (Гнездо на утесе), расположенную в густых лесах Айфеля неподалеку от Арденн. В 21.00 во все группы армий было разослано кодовое слово «Данциг». Метеорологические прогнозы подтвердили, что погода на следующий день обеспечит великолепную видимость для люфтваффе. Секретность поддерживалась так тщательно, что после всех переносов даты наступления некоторые офицеры оказались вне своих частей, когда пришел приказ выступать.

На севере немецкая Восемнадцатая армия, занявшая позиции по обе стороны реки Рейн, была готова начать наступление на Голландию с нанесением главных ударов в направлении Амстердама и Роттердама. Одновременно немецкие войска должны были нанести удар севернее Тилбурга и Бреды в направлении морского побережья. Южнее Восемнадцатой армии дислоцировалась Шестая армия генерал-полковника Вальтера фон Рейхенау. Ее задачей был захват Антверпена и Брюсселя. Группа армий A под командованием генерал-полковника Рундштедта, в которую входили сорок четыре дивизии, располагала главными танковыми силами вермахта. Четвертая армия под командованием генерал-полковника Гюнтера фон Клюге должна была нанести удар по Бельгии в направлении городов Динан и Шарлеруа. Вторжение немецких армий в страны Бенилюкса с востока должно было заставить англо-французские войска срочно выдвинуться на север, на соединение с голландской и бельгийской армиями. В этот момент и должен был вступить в действие план Манштейна по окружению союзников. Двенадцатая армия генерал-полковника Вильгельма Листа должна была в этот момент начать наступление через северный Люксембург и бельгийские Арденны, переправиться через реку Маас к югу от Живе и неподалеку от Седана – места, где Франция потерпела катастрофическое поражение в 1870 г.