Невеста Кащея - Татьяна Коростышевская

— Смотри не порежься ненароком, великий колдун, — улыбнулся Михай. — Ты же весь трактир одним движением ушей до основания снести можешь.

— Не могу, — огрызнулся Влад. — Любая магическая активность с моей стороны — и весь маскарад насмарку. Кстати, шевелить ушами я не умею, в отличие от некоторых желчных вовкудлаков.

— А как ты объяснишь Лутоне свое появление? Она вообще знает, что ты завладел колодой Марианны Алансон?

— Которую вышеозначенная девица-ворожея мне абсолютно добровольно отдала? — иронично поднял бровь Влад. — Нет, не знает. Откуда?

— Как пойдешь, порталом?

— Ножками. Я же тебе объяснял: никакой волшбы. Через кухню должен быть выход к хозяйственным постройкам.

— Привет от меня передавай.

— Всенепременно, — кивнул господарь, выскальзывая за дверь.

Михай проводил его задумчивым взглядом.

Я шмыгнула носом и сглотнула невыплаканные слезы:

— Мне очень жаль твоего отца.

Рука господаря, которую я схватила в порыве сострадания, вяло шевельнулась.

— Это жизнь, птица-синица. Кто-то уходит, кто-то остается…

Я обвела взглядом стол. Ничего крепкого пить больше не хотелось. Вот ряженки или простокваши я бы похлебала с большим удовольствием.

— Ну что, пора в твою Воронью слободку? — деловым тоном спросил Влад. — Я планировал на рассвете тебе память вернуть. Но раз уже все случилось без меня, пару часов форы у нас есть.

— Мне бы еще яблочного сидра где-то купить, — подхватила я свой сундук. — И личину подновить, которой Щура меня одарила.

— Фейн нам нужен? — Господарь уже подзывал трактирщика, призывно потряхивая кошелем.

— Проспится, сам дорогу найдет, — отрезала я.

Сидр в трактире нашелся, и даже неплохой. Я тщательно обнюхала бутыль на предмет нежелательных примесей. Пахло правильно: яблоками и чуть-чуть медом. Иравари будет довольна подношением. Давненько я ее любимым напитком не угощала.

А еще я разжилась вместительной холщовой сумой, в которую с облегчением переложила свои пожитки из громоздкого сундучка.

Мой новый охранник галантно открыл передо мной дверь, и мы вышли из заведения. Было свежо, над головой мягко светили по-летнему огромные звезды.

— Получается, ты сам это послание сочинил?

— Более того, я его прямо в трактире написал, как только тебя в компании разбойников увидел.

Я рассмеялась:

— Кто бы мог подумать, что валашский князь в грамоте не силен!

Влад, кажется, обиделся:

— С основными языками у меня все в порядке.

— Надо будет проверить, — продолжала я куражиться. — А то еще наказ какой издашь, а там ошибок целый воз. Стыдно будет перед подданными!

Синие глаза гневно блеснули. Я почувствовала, что близка к порке как никогда, и даже чуть испугалась. Дракон зарычал, молниеносно приблизился и схватил меня за плечи:

— Ну так дай мне пару уроков, птица-синица! — выдохнул он мне в лицо.

Я только сдавленно пискнула, когда его губы нашли мои.

Горох в поле да девка в доме — завидное дело: кто ни пройдет — тот щипнет.

Пословица

Сны — материя тонкая, никем до конца не изученная. Особенно вещие. Или вот разделенные. В прошлой жизни я не раз общалась во сне с бабушкой. Яга вытаскивала меня в какие-то туманные пределы, как только моя голова касалась подушки, чтобы предупредить, или поделиться информацией, или просто поболтать о том о сем. А уж насколько хорошо во сне запоминались самые мудреные заклинания, я знала не понаслышке. Эх, как же я скучала о своем привольном житье-бытье под крылышком мудрой бабули! Как она там? Жива ли, здорова?

— О чем задумалась? — раздалось над ухом, когда я в очередной раз споткнулась о какой-то мусор.

— Да так, ни о чем, — ответила я, с удивлением замечая, что заброшенная пристань осталась позади и мы с моим охранником вот-вот окажемся в разбойничьем логове. — Погоди пару минут, мне морок сплести надо.

Влад только скептически поднял брови, когда я замерла и, поднатужась, стала притягивать к себе клочья тумана от реки.

— У тебя это всегда с такими сложностями получается?

— Взял бы и помог, — огрызнулась я, лихорадочно пытаясь вспомнить, на какую сторону у рябой бабы, в которую меня Щура обрядила, был повернут нос.

— Разве что советом, — хмыкнул злыдень. — Не хотелось бы из-за такой мелочи раскрываться. Меня уже, наверное, с десяток разных магов выслеживает.

Я раздраженно фыркнула:

— Ну хоть что-то!

— Кисть расслабь, — вдруг скомандовал Влад. — Не эту, правую. И пальцами перебирай, будто струны на арфе пощипываешь.

— Ну да, я же у нас известная арфистка, — сообщила я, послушно наигрывая на воображаемом инструменте.

К удивлению, дело пошло легче. Я всем телом ощутила, как слой за слоем нарастает на меня личина.

— Ну как? — гордо вопросила я, поворачиваясь вокруг своей оси. — Красотка?

— Обхохочешься, — серьезно кивнул Влад. — Я погляжу, твоя хозяйка к тебе благосклонна.

— На том стоим, — притопнула я ногой.

— А ничего, что твой морок уже частично просвечивает?

— Так и до полночи недалеко. Щура говорила, дольше держаться не будет.

— Понятно, — протянул господарь, оглядывая меня напоследок с какой-то плотоядностью во взоре.

Я покраснела.

— Иди сюда, — дернул он меня за руку, пытаясь привлечь к себе.

— Ты чего удумал? — сопротивлялась я. — Бесценный опыт приобретаешь? Таких страшных баб у тебя, поди, еще не было?

— А мне все равно, как ты выглядишь, — быстро проговорил Влад, целуя меня в кончик кривого носа. — Ты — это ты. Под любой личиной.

Неожиданный романтический настрой Дракона меня пугал. А еще больше мое к нему отношение. Во время поцелуя у «Приюта бастарда» я почувствовала в себе темную клокочущую силу — страшную, сумбурную, требующую выхода. И это мне совсем не нравилось.

— Нет, — сказала я, отступая на два шага. — Не здесь, не сейчас и не…

— И не со мной?

Я смешалась и опустила глаза.

— Как хочешь, — легко согласился Влад. — Идем, птица-синица, разберемся с твоими неприятностями.

Воронья слободка была пустынной, будто вымершей. Обычно в это время веселье только набирало обороты. Мужики шумно праздновали дневные успехи, сокрушались о поражениях, считали деньги, бились об заклад, распевали песни пьяными голосами. А сейчас — тишина, темнота… Под ногами шуршали палые листья, будто не травень на дворе, а самая поздняя осень. Я моргала, активируя свое ночное зрение.