Вторая мировая война на море и в воздухе. Причины поражения военно-морских и воздушных сил Германии - Греффрат

На первый план в войне на море выдвинулись легкие морские силы. Германские подводные лодки, эсминцы, миноносцы, торпедные катера, сторожевые и противолодочные корабли, минные тральщики и катерные тральщики, а также строившиеся в значительном количестве самоходные десантные морские баржи-паромы вели героическую борьбу против все более увеличивавшего свою мощь военно-морского флота противника.

Англо-американцы стали теперь использовать радиолокационную аппаратуру не только как замечательное средство обнаружения противника, но и в прицелах для точного бомбометания и в приборах управления огнем артиллерии и пуска торпед. В первые два года войны германская радиолокационная аппаратура по меньшей мере не уступала соответствующему техническому оснащению противника. В дальнейшем на развитие технических средств самым прискорбным образом повлиял приказ Геринга, который распорядился приостановить научно-исследовательские работы из довольно-таки близоруких соображений: «Пусть эти господа потаскают на своем горбу винтовку». Когда ошибочность подобных взглядов стала очевидной, было уже слишком поздно. Высшие чины кригсмарине также не вполне своевременно поняли всю опасность успехов противника в развитии радиолокации, несмотря на сообщения и предупреждения командиров боевых кораблей.

Насколько бесконечной была неосведомленность немцев о военно-промышленном потенциале противника, показывает беседа адмирала Маршалля с Гитлером в октябре 1943 года, в которой Маршалль указал на глубокую тревогу всего германского народа, в связи с незавидным положением, в котором оказались отечественные подводный флот и авиация. Гитлер не согласился с Маршаллем и сказал: «Я бы хотел кое-что добавить к сказанному вами. В свое время мне докладывали, что противник в состоянии ежегодно выпускать 10 тысяч самолетов. Тогда мы посчитали это блефом. Тем не менее я тотчас приказал увеличить и наше производство. А теперь это уже не блеф, и противник выпускает столько самолетов. Но мы сумеем справиться с опасностью». Самым удивительным в этом высказывании является то, что сам Гитлер и его советники и мысли не допускали, что такой объем производства является достижимым. А между тем союзники стали выпускать уже не 800 самолетов в месяц, а 4 тысячи! (В 1943 году Германия выпустила 25,2 тысячи самолетов, а ее противники в сумме 147,2 тысячи (СССР 35 тысяч, Англия 26,3 тысячи, США 85,9 тысячи); в 1944 году Германия из последних сил увеличила выпуск самолетов до 38,0 тысячи, а ее противники произвели 165,9 тысячи (СССР 40,3 тысячи, Англия 29,2 тысячи, США 96,4 тысячи). — Ред.)

Подобным образом обстояли дела и в кораблестроении: компетентные в ведении морских операций люди считали высокие объемы производства, которые обнародовал противник, реальными и докладывали об этом командованию. Однако им никто не поверил, посчитав пессимистами или паникерами. Здесь тоже большая доля вины лежит на Геринге. К несчастью, он был не только главнокомандующим люфтваффе, но и пользовался, благодаря своим обширным полномочиям и близким отношениям с Гитлером — вплоть до последнего года войны, — большим влиянием во многих областях.

Самолеты и радары добиваются успеха в борьбе с германским подводным флотом

В 1943 году на различных верфях было построено около 260 подводных лодок. В море ежедневно находилось около 100 подводных лодок. Но начиная с весны 1943 года их успехи стали менее впечатляющими, и к концу года количество потопленного тоннажа достигло всего 2,6 миллиона тонн. На долю японского и итальянского подводных флотов приходилось примерно по 0,2 миллиона тонн.

С весны 1942 года значительно усовершенствовались радиолокационные установки противника, а с осени того же года, благодаря американцам, возросло количество противолодочных кораблей, действовавших в Атлантике. С весны 1943 года, развернув массовое производство радаров, союзники перешли к их активному использованию в военных действиях против германского подводного флота. За это время они сумели удвоить радиус действия радара, доведя его до 220 километров.

Кроме того, американцы стали переоборудовать крупные грузовые и пассажирские суда в эскортные авианосцы, эскадрильи которых закрыли брешь в противолодочной обороне центральной части Атлантического океана. Теперь германские подводные лодки были вынуждены длительное время находиться под водой и вследствие малой скорости хода в погруженном состоянии просто не могли догнать конвой. Их аккумуляторные батареи быстро разряжались, и лодкам приходилось по ночам всплывать на три-четыре часа, чтобы их зарядить. Но и в это время они оказывались беззащитными перед вражескими самолетами, которые, используя свои радары, обнаруживали лодку издалека, на подходе к ней переходили на бесшумное планирование и даже в полной темноте или тумане со зловещей точностью сбрасывали на нее бомбы.

Потери подводного флота, и ранее бывшие высокими, теперь еще более возросли и к маю 1943 года составили около 35 процентов от общего числа находящихся в море подлодок. Поэтому от их действий в Северной Атлантике пришлось почти полностью отказаться, и подводная война переместилась в те районы, где не было такого большого количества самолетов противника. Теперь германские подводные лодки переместились к берегам Африки, Центральной и Южной Америки. Больше германских субмарин стало направляться в Индийский океан. Благодаря использованию специальных снабженческих подводных лодок боевым субмаринам не было необходимости уходить из своих оперативных районов в порты Западной Франции, чтобы пополнить запасы. Торпеды, боеприпасы, горючее, пресную воду, продукты питания и разные необходимые материалы они получали прямо в море. А находившиеся на лодках снабжения врачи оказывали медицинскую помощь больным и раненым.

Главнокомандующий германскими военно-морскими силами, продолжавший одновременно исполнять функции командующего подводным флотом, гросс-адмирал Дёниц считал, что благодаря введению шнорхеля — длинной трубы-воздуховода, позволявшей лодке идти на дизелях на перископной глубине и защищенной от обнаружения радаром покрытием из губчатой резины, — использованию улучшенных торпед типа «Цаункёниг» («Крапива») против эсминцев и мелких кораблей, а также акустических и самонаводящихся торпед — против крупных кораблей, и усовершенствованному зенитному вооружению к осени 1943 года германскому подводному флоту снова удастся взять противника за горло. Конечно, потери подводных лодок значительно сократились, но число потопленных судов противника продолжало оставаться недостаточным. Следовало найти средства, которые позволили бы увеличить скорость подводных лодок в погруженном состоянии и посредством отклонения или поглощения импульсов радара исключить возможность пеленгования подводных лодок на поверхности моря. Последняя проблема была уже разрешена в лабораторных условиях, однако на боевых подлодках открытие так и не было применено. Такое положение сохранилось до конца войны. Что касается первой проблемы, к ней мы еще вернемся. К этому надо добавить, что в начале 1943 года общий тоннаж спускаемых противником на воду новых судов сравнялся с тоннажем потопленных судов, и уже к осени того же года все потери, понесенные торговым флотом противника от подводной войны, были восполнены.

Используя быстроходные транспорты, противник мог теперь даже отказаться от системы конвоев. В частности, перевозки в Россию стали осуществляться одиночными судами со скоростью около 16 узлов. Следствием этих мер стало быстрое снижение потерь торгового тоннажа союзников, к концу года упавшее до 100 тысяч тонн в месяц.