Бухгалтер - Андрей Московцев

— Ну, вы мастер неожиданных комплиментов, Василий, — засмеялась девушка, — эдакий гусар обольститель.

— Пытаюсь, — скромно согласился он, — но не поручик Ржевский.

— Но поручик все-таки?

«Вот проницательная какая чертовка, — подумал Василий, — как чует»!

— Разве может простой поручик на свою зарплату поехать в круиз, да еще в люксе?

— Ну, не генерал же вы!

— Да с чего вы взяли, что я военный? Что на мне такого?

— Не знаю, просто кажется. А шрам? — спросила она, оживляясь.

— Да что угодно, упал неудачно. Алика, бросьте гадать. Бухгалтер я, бухгалтер. У меня и диплом есть… только дома.

Разговаривая, незаметно обошли всю палубу, вернулись на корму. Навстречу идет подвыпивший крепкий мужичок. Крупные капли пота срываются с красного распаренного лица. Яйцеобразное пузо с нелепо торчащим пупком словно забродившая квашня вылезло за резинку трусов и кокетливо так вздрагивает при ходьбе. Прикладываясь к литровой бутылке пива, дяденька шлепает навстречу.

— Ух-х какие телки на верхней палубе!? — бормочет пьяно, — а внизу одни карк… карякатицы. Иди ко мне, пчичка!

С этими словами сует левую руку почти по локоть в карман, силясь достать деньги. Пачка ассигнаций загнулась и никак не желала вылезать из потных трусов. Василий с девушкой как раз поравнялись с пьяным. Алика раскрыла рот, собираясь обругать придурка. Барабанщиков, не останавливаясь и не переставая говорить, средним пальцем левой руки несильно тычет дурака в шею, правой подхватывает падающую бутылку, аккуратно ставит на палубу. Секунду спустя пьяный издает утробное икание. Глаза вылезают из орбит, толстая задница гупается на палубу. В воздухе чувствуется сильный запах блевотины.

— Свинство какое, метать харчи прямо на палубу, — бормочет Василий, — ну никакого тебе политесу и понимания. Хамло сплошное!

— Да, — изумленно глядя на него, соглашается Алика, — действительно, никакой культуры. А чего вы ему сделали, что он упал?

— Ничего не делал. Только бутылку взял и поставил. Чтобы пиво не разлилось.

На следующее утро Василий проснулся в приподнятом настроении. Алика перестала донимать подозрениями, либо, поверив, что не врет, либо решила, что какая разница, кто он. В отпуске, на борту круизного лайнера, не все ли равно, чем занимается твой спутник? Был бы нормальный человек, остальное не важно.

Они провели вместе весь день и вечер. Алла или, как она разрешила себя называть, Алика, только что закончила университет, успешно защитила диплом, а осенью предстояло снова учиться в аспирантуре. Профессия у девушки была необыкновенная — математик. Василий просто поразился, когда узнал. Женщина математик, да еще и красивая — это из области сказок. Услыхав такое, Алика удивилась еще больше:

— Почему? Разве математика мужское занятие? И почему это женщины математики должны быть обязательно страшилищами!

— Конечно, не должны, — согласился Барабанщиков, — но так получается. Может, занятия серьезной наукой не располагают к женственности?

— А-а, вы хотите сказать, что если женщина красива, то обязательно глупа? И наоборот.

— Нет, нет, что вы! Бывают исключения…

Дни стали проходить интереснее. Василий заметил, что падает напряжение. Он уже не был скован и подавлен, как раньше. Одинаково хорошо поддерживал разговор и с мамой и с Аликой. Ему просто стало нравиться проводить время, быстро перешли на «ты» и уже не испытывали неудобств первого дня знакомства. Алика была умной, иногда резкой в суждениях, но никогда не говорила общепринятые пошлости и вульгарные шутки. Василий чувствовал настоящее воспитание профессорской семьи.

Первая экскурсия для пассажиров намечалась в Стамбуле. Людмила Осиповна, мама Алики, не захотела сходить на берег, сослалась на головную боль и «басурманских террористов», которыми, по ее убеждению, кишела Турция. Алика для приличия немного поупрямилась, но потом быстро согласилась пойти с племянником и Василием. Против ожидания, Стамбул ничем не удивил. Обычный восточный город — кривые тесные улочки старых кварталов, бесконечные лавочки ремесленников, специфический запах и постоянный гомон многочисленных базаров и базарчиков. Втроем бродили, чуть отстав от основной группы, рассматривали безделушки. Василий от скуки проверился на слежку и с удивлением заметил «хвост». «Может, агенты здешней полиции сопровождают иностранцев, так, на всякий случай? — размышлял Барабанщиков, — или наоборот, охраняют? От кого»? Решил не спешить с выводами, понаблюдать.

Алика, что бы не привлекать излишнего внимания местных жителей, одела нечто длинное и просторное темного цвета. Но настоящую красоту не скроешь. Алика сразу убедилась в этом, заметив внимательные взгляды мужчин. Это моментально придало ей уверенности. С царственной небрежностью она приняла предложение Василия взять его под руку. Странные шныряющие типы вокруг не привлекли ее внимания, а вот Василий насторожился. Но экскурсия прошла спокойно. Туристы сели в автобус, стоявший на охраняемой стоянке, без приключений добрались до корабля. Пассажиров на круизном корабле не так уж и много, поэтому вечером Василий сразу заметил новых людей. Аккуратные, подтянутые мужчины, не такие, как базарные замухрышки. Спокойно и чинно сидели за столиками, пили только минеральную воду и совсем не обращали внимания на женщин. Даже корабельные туристки-проститутки не интересовали. Когда несколько девиц попытались завязать знакомство, их вежливо отшили. Выглядело это странно, но не более того. Ну, следили на экскурсии, и что? Местная полиция охраняла от шпаны.

Несколько мужчин сели на корабль. Тоже ничего необычного. Это коммерческий рейс и если есть места и желающие их купить, то почему нет? Валять дурака в круизе все любят, турки тоже. Барабанщикова настораживало то, что все новые пассажиры мужчины до сорока, собранные и подтянутые. Не видно разболтанности и беспечности, которая характерна для всех отдыхающих. Они будто на работе. Но заниматься каким-то расследованием Василию совсем не хотелось. Рядом такая девушка, а он в смутные подозрения погрузился, врагов увидел — дурак в отпуске!

История с пьяным хамом каким-то образом стала известна. Мужичок избегал попадаться на глаза Барабанщикову, а остальные пассажиры верхней палубы с уважением и опаской посматривали на Василия. Алике это очень приятно, ей часто хотелось показать язык крашеным мымрам, которые уныло веселились со своими пузанчиками, тайком поглядывая на мощный торс ее спутника. Василий вел себя сдержанно и не позволял никаких вольностей в отношении девушки. Алику это и радовало и злило. С одной стороны признак строгого воспитания, с другой — мог бы и сорваться немного. С такими мышцами гормоны должны из ушей выплескиваться, не надо так уж строго соблюдать границы всяких там приличий. Чуть-чуть нарушил бы, ничего страшного. Вообще они были очень красивой парой. Мужчины делали вид, что не замечают внушительных мышц и роста Василия, женщины хмурились и отворачивались от загорелой стройной Алики. Мама не возражала против знакомства, но несколько раз заводила разговор о будущей научной карьере. По вечерам, в каюте, Людмила Осиповна более конкретно вправляла мозги дочери, упирая на то, что о Василии они ничего не знают. Алика соглашалась, благовоспитанно сидя в кресле с книгой и старательно кивая.