Хорошие девочки получают все - Алисия Холлидей

– Э-э… Лайл?

– Кто это еще может быть? Брианна, что происходит?

– Я… э-э… просто слишком много всего приходится держать в голове.

Молчание.

– Лайл?

Молчание затянулось. Наконец он глубоко вздохнул:

– Бри, дорогая, я знаю, что тебе о многом приходится думать, о свадьбе и обо всем прочем. Но ведь сейчас как раз подходящее время, чтобы разговаривать с женихом, а не избегать его. – Он добродушно рассмеялся низким голосом, от которого у меня все внутри трепетало.

(На самом деле он милый и очень красивый парень. Правда. И целуется, как прекрасный принц из сказки. М-м-м…)

– Да. Сейчас самое время для поцелуев.

Он рассмеялся еще громче:

– Для поцелуев? Бри, может, я заберу тебя после работы и мы поговорим о свадьбе, и о поцелуях, и обо всем остальном за хорошим ужином?

Я почувствовала, как мое лицо приобретает приятный оттенок вареного омара. Я что, произнесла это вслух? На счет поцелуев? Ой-ой-ой!

– Ужин… Ужин – это здорово. – Может, я все-таки смогу, если Лайл поддержит.

И, собрав все свое мужество, произнесла:

– У меня тоже есть новости. Мадам устроила для меня предварительное прослушивание в «Сиэтл-опера» – даже не придется ждать официального начала прослушиваний. Это всего через семь недель, и… думаю, что хочу попробовать. Здорово, правда?

Готовая ко всему – по крайней мере, мне так казалось, – я все же не ожидала безмолвия. (Теперь я знала, что имеют в виду под «оглушительной тишиной». Раньше я находила это высказывание довольно глупым. Но в тот момент молчание Лайла буквально рвало мне барабанные перепонки.)

– Э-э…

– Не могу в это поверить! Я-то думал, ты волнуешься из-за свадьбы, а ты, оказывается, не можешь отказаться даже в такой момент от своей оперной чепухи?

– Оперной чепухи? Лайл, ты сказал «оперной чепухи»? Милый, я люблю тебя и хочу выйти за тебя замуж, но, как бы ты здорово ни целовался, тебе придется уважать дело, которым я занимаюсь, или… или… я не знаю, что сделаю!

– Брианна, ты знаешь, что мне нравится твое пение. У тебя самый прекрасный голос на свете – я постоянно повторяю тебе это. Но речь идет о нашем будущем, крошка. Ты не можешь немного отложить свою оперную… э-э… свое прослушивание? К тому же ты, наверное, еще не готова?

Услышав, как Лайл облек в слова мысль, всю неделю крутившуюся у меня в голове, я окончательно укрепилась в своем решении. Внезапно ответ прозвучал у меня в ушах так громко, словно его пропел тучный контртенор, под которым трещит сцена.

«Я знаю, что мне нужно. Хватит прятаться от собственных желаний, как страус. Сделай это, Брианна».

– Ты прав, Лайл. Я перезвоню позже. Пока. – Мягко опуская трубку на рычаг, я услышала, как Лайл недовольно крякнул, и улыбнулась.

Еще успеет узнать обо всем.

Стряхнула со свитера воображаемые пылинки, пригладила волосы и снова взялась за телефон. Принимая самое важное решение всей своей жизни, девушка должна выглядеть безупречно, не правда ли?

Одну за другой я стала набирать семь цифр телефонного номера, который отлично помнила. Мадам придется меня понять.

Один.

«Это моя жизнь».

Два.

«Никто не заставит меня делать то…»

Три.

«… к чему я еще не готова».

Четыре.

«Они должны понять».

Пять.

«Всегда ведь можно попробовать еще раз, правда?»

Шесть.

– Брианна! Ты слезешь когда-нибудь с телефона? Иди сюда, поможешь мне составить расписание собеседований. И еще – с нетерпением жду объяснений, почему ты сочла распространителя продукции «Амвей» подходящим кандидатом на должность заместителя руководителя отдела маркетинга. Подумать только – «Амвей»!

Я замерла, держа палец на последней, седьмой цифре, в буквальном смысле слова – с дрожащей рукой. Затем отложила трубку и встала.

Спасена. Благодаря начальнице.

Пятница, пять часов вечера; вы в курсе, чем занят ваш босс?

Мой смотрелся (точнее, смотрелась) в маленькое зеркальце на стене, за дверью. Кирби называла его приспособлением для проверки зубов.

– Безнадежно, – простонала она.

– Что, ваши зубы? У вас очень красивые зубы, – произнесла я, пытаясь поднять ей настроение.

Она кольнула меня злым взглядом, обнажив свои превосходные зубы в гримасе.

– Не смешно. Совсем не смешно. Слушай, у меня еще есть три недели. За три недели-то найдется дурачок, который сочтет меня славной девчонкой? Пора прекратить унижаться. Кроме того, у меня куча работы, и надо еще забежать в магазин, купить книжку про балет.

– Про балет? Собираетесь заняться балетом? У меня есть подруга, прима-балерина; если хотите…

Кирби повернулась, горделиво прошествовала к своему столу и рухнула в кресло.

– Нет, я не собираюсь заниматься балетом. Только представь меня в пачке! Я тебя умоляю… Это для… Впрочем, не важно. Забудь. Ну давай, «четыре-один-один», приступай.

Я смотрела на нее, не понимая, чего она… ах да. Четыре-один-один. Справочная служба.

– Я распечатала для вас инструкцию. Начало в восемь часов. Хм… Думаю, мы могли бы… э-э… обсудить… Может, нам стоит поговорить о…

Она вздохнула и покачала головой:

– Знаю, что пожалею о том, что спросила, но что ты хочешь обсудить? Последний раз, когда ты так мялась и хмыкала, я оказалась втянутой в этот дурацкий план. Что на этот раз? Прыгать нагишом с моста на «тарзанке»?

Заинтригованная, я подняла глаза от бумаг, которые вертела в руках:

– Серьезно? Такое бывает? А все эти ремни и веревки не… натирают?

Кирби схватилась за голову и опять застонала:

– Брианна, я пошутила. Никто так не прыгает. Так вот, может…

Я улыбнулась:

– Все понятно. Просто хотела разрядить обстановку. Это лишь поход в клуб знакомств, а не расстрел. И если уж мы собираемся дружить, зовите меня Бри. Каждый раз, когда кто-нибудь называет меня Брианной, я начинаю оглядываться в поисках мамы или учительницы из третьего класса.

Она посмотрела на меня так, будто я шокировала ее или что-нибудь в этом роде.

– А мы собираемся стать подругами?

«Ой-ой-ой… Кажется, я перешла границы. Неужели Кирби из тех, кто не вступает в дружеские отношения с подчиненными? Вообще-то она кажется именно такой, но я подумала… ой, как глупо».