Царь Соломон - Петр Люкимсон

Гезер упоминается в Библии многократно, и это не удивительно: город располагался на главной торговой магистрали между Египтом и Сирией. Тот, кто контролировал Гезер, контролировал и торговлю между двумя странами.

Раскопки, начатые на территории древнего Гезера в начале XX века, показали, что он был основан в 1600 году до н. э. и сохранял стратегическое значение вплоть до конца Античной эпохи. Стены древнего Гезера были настолько мощны и высоки, что жители этого города-государства чувствовали себя за ними в полной безопасности.

Когда евреи во главе с Иисусом Навином вторглись в Ханаан, Гезер оказался в числе тех немногих городов, которые успешно отбили натиск израильтян и сохранили свою независимость. Столь же мужественно жители города сражались и с попытавшимися их захватить филистимлянами. Правда, после длительной осады, видимо, измученные голодом и жаждой, они согласились стать вассалами царя Гефа, но все равно сохраняли свою автономию. Затем на тех же условиях они согласились признать власть царя Давида[67].

И вот фараон сумел захватить этот, считавшийся неприступным город, сжег его огнем и вдобавок истребил всех его жителей — одних из последних представителей коренного населения Ханаана. Тем самым владыка Египта ясно показал, что намерен подчинить себе и Израильское царство, на троне которого сидел безусый юнец, по его собственному признанию, «не знающий ни выхода, ни входа». Гезер был, по сути дела, последней серьезной преградой на пути египетской армии в Иерусалим.

Так в воздухе Ближнего Востока явственно запахло новой войной.

Разумеется, Соломон мог принять брошенный ему вызов, провести мобилизацию резервистов, выставить армию, почти не уступающую по численности египетской, и противостоять агрессору. Но он неожиданно для всех избрал совершенно иной путь, которому до него в подобной ситуации никто не следовал. Не побоявшись, что и свои, и враги воспримут это как проявление слабости (а именно так это обычно и воспринималось на Востоке), Соломон отправился на переговоры с фараоном[68].

Итоги этих переговоров оказались поистине поразительными: фараон дал Соломону в жены свою дочь и… руины Гезера в приданое, что открывало перед евреями огромные возможности в качестве торговых посредников между Египтом и всей Передней Азией. Выходило, что если бы Соломон вышел на войну, то, возможно, одержал бы победу, но Египет в этом случае все равно остался бы врагом и войны с ним повторялись бы раз от разу. А так Соломон приобрел могущественного союзника, причем не только не пошел на какие-либо уступки, но и получил для себя и государства в целом немалые экономические выгоды.

Конечно, было бы очень заманчиво сочинить на основе всего этого какую-либо романтическую историю. К примеру, о том, как юный и прекрасный еврейский царь прибывает к дворцу могущественного владыки Египта; во время устроенного в честь него приема он встречается глазами со столь же юной и прекрасной дочерью фараона. Ну и, само собой, между молодыми людьми вспыхивает столь сильное чувство, что принцесса на коленях умоляет отца выдать ее замуж за иностранного гостя.

Но истина заключается в том, что мы не знаем и уже, видимо, никогда не узнаем доподлинную историю, как царь Соломон стал зятем фараона. Вместе с тем, вероятнее всего, о любви в данном случае речи не шло: это был самый обычный мезальянс, из которого каждая из сторон намеревалась извлечь определенные экономические и военные выгоды.

Более того: по всей видимости, дочь фараона была к тому времени так мала, что настоящая свадьба и первая брачная ночь молодых состоялась лишь после строительства Иерусалимского храма, то есть спустя 7–8 лет после официального объявления об этом браке.

Но самое удивительное в рассказе о женитьбе Соломона на дочери фараона заключается в том, что ни до, ни после Соломона ни в одном историческом источнике не упоминается о случаях, когда фараоны отдавали своих дочерей замуж за чужеземцев — судя по всему, такой брак считался у египтян запретным. А потому нам остается только гадать, что предпринял Соломон на переговорах, на какие ухищрения он пустился, чтобы сблизиться с правителем Египта настолько, что тот решил переступить через это табу.

Кстати, именно в рассказе о браке Соломона с дочерью фараона многие историки видят подтверждение того, что время правления Соломона пришлось на первую половину X века до н. э.

Далее в Библии говорится, напоминают они, что спустя несколько десятилетий после брака Соломона с принцессой Египта новый фараон, которого автор Третьей книги Царств называет Сусаким (Шашук), отверг все прежние договоры и объявил войну Израилю. Но достаточно заглянуть в учебники истории Египта, чтобы узнать, что в 957 году до н. э. скончался последний фараон «слабой и ничтожной»[69] XXI династии Сиамун, и в 945 году до н. э. власть над страной перешла к первому фараону XXII династии Шешонку I.

У сторонников такой системы датировки нет сомнений, что Шешонк I и есть тот самый Сусаким (фонетическая перекличка этих имен очевидна), о котором говорит Библия. Следовательно, фараоном, отдавшим за Соломона свою дочь, был именно Сиамун. Но если Шешонк I не был связан с Соломоном никакими родственными узами и обязательствами, то почему он выжидал больше двадцати лет, чтобы напасть на своего северного соседа, и в итоге сделал это лишь спустя несколько лет после смерти Соломона и раскола его царства? Опасался, что может проиграть войну? Что ж, есть и такое мнение — его придерживаются те, кто считает тестем Соломона именно Сиамуна.

Но в «Истории Древнего Египта» Брестеда и Тураева высказывается принципиально иная точка зрения.

«При энергичном Шешонке, — пишут эти авторы, — иностранная политика Египта приняла более агрессивный характер, и ее долгое время остававшиеся чисто формальными претензии на Палестину стали теперь осуществляться фактически. Соломон был, очевидно, египетским вассалом и, может быть, получил в жены одну из дочерей фараона; его территорию египетский сюзерен увеличил, подарив ему значительный город Гезер. В последний раз мы слышим об этом городе в царствование Мернептаха триста лет назад; не будучи никогда покорен израильтянами, он перешел во власть Соломона как дар Шешонка после того, как последний, подавляя восстание местного ханаанского правителя, взял и сжег город, впоследствии заново отстроенный новым господином. Фараон, с которым приходилось иметь дело Соломону, фараон, бравший и сжигавший сильно укрепленные города в Палестине, подобно Гезеру, не мог быть одним из выродившихся царей конца XXI династии, но энергичным правителем, восстановившим египетское владычество в Палестине, и мы не знаем иного царя той эпохи, более отвечающего этим данным, как Шешонк I. После разделения еврейского царства при преемнике Соломона Ровоаме Шешонк I, уже приютивший бежавшего Иеровоама, северного противника Ровоама, счел момент благоприятным, чтобы сделать свои притязания в Палестине неоспоримыми, и в пятый год правления Ровоама, вероятно, около 926 года до н. э., фараон вторгся в Палестину»[70].