Остов - Кейт Сойер

class="p1">– Ты знаешь, как лучше добраться до дома?

– Вызову такси.

Он уже у двери, отпирает замок.

– До завтра. – Немного помолчав, он добавляет: – Прости.

Голая, в одном лишь одеяле, подоткнутом под мышками, Рут стоит на пороге кухни и слушает, как Бен спускается по лестнице. Он выходит на улицу, с грохотом захлопывая за собой подъездную дверь, отчего квартирная слабо дребезжит. Из бокала в правой руке она залпом отпивает как можно больше воды, затем, все так же в одеяле, присаживается на диван.

Еще несколько минут назад они с Беном лежали на этом самом месте в объятиях друг друга. И вдруг в один миг – щелк! – все изменилось. Рут охватывает грусть. Иногда лишаешься чего-то, даже не успев осознать, что у тебя это было.

Качая головой, она берет пульт телевизора. Открывает экран выбора программ, листает их. Судя по часам в углу экрана, еще не так уж и поздно, отмечает она. Хоть Бен и сослался на позднее время, поспешно покидая ее квартиру, сейчас только десять часов. Рут нажимает кнопку, включая выпуск новостей. Внизу – текст сообщений бегущей строкой. Рут прибавляет громкость, чтобы слышать все, что говорит диктор. Новости она не смотрела уже несколько месяцев и сейчас впитывает каждое слово. Ощущает всплеск адреналина, слушая ухоженную дикторшу. Положив голову на подлокотник дивана, смотрит на мелькающие изображения. Слезы наполняют глаза, стекают по щекам, капая на обивку дивана, но она их не вытирает.

Рут просыпается. Она лежит на диване, замерзла. Голое тело по-прежнему завернуто в одеяло.

Ей снились сны.

В этих снах она тоже была голой, но кожа у нее была не своя, а какого-то животного, морского животного. Она куда-то плыла, и перед ней мелькали изображения – те, что она видела в выпуске новостей. Каждый раз, когда перед ней возникал мерцающий экран со сценами жестокости, она пыталась уплыть в другом направлении. Но изображения все быстрее и быстрее сменяли одно другое, вода уплотнялась, пока не появилось ощущение, что она плывет в вязкой патоке и уже не в состоянии шевелить обнаженными руками и ногами. Ненавистные картины страданий людей блокировали путь, в какую бы сторону она ни повернула.

С экрана на Рут падает синий свет, она пытается успокоить участившееся дыхание. Показывают документальный фильм о море, слышен голос диктора за кадром. В углу экрана жестикулирует женщина-сурдопереводчик. Она переводит на язык глухонемых рассказ Дэвида Аттенборо [10] о животных, плывущих на экране.

– Узы, связывающие мать и детеныша, особенно прочны у китообразных. У некоторых видов детеныши могут оставаться с матерями до десяти лет, проплывая с ними тысячи километров по просторам океанов. Почти половина из восьмидесяти видов китообразных водится в Тихом океане…

Рут нащупывает пульт, упирающийся ей в ребра, и обрывает рассказ, выключая телевизор.

Сквозь шторы проникает рассвет. Рут смотрит на настенные часы над телевизором. Через два часа ей нужно идти на работу. Она берет телефон, идет в спальню и забирается под пуховое одеяло. Ставит будильник, которому звонить уже через полтора часа, закрывает глаза с размазавшейся тушью и засыпает. Сновидения ее больше не тревожат.

19

Сидя в лодке, Рут чувствует, как меняется воздух. По вечно серому небу нельзя определить время года, но, если теплый бриз внезапно начинает крепчать и переходит в холодный порывистый ветер, значит, наступает осень.

Рут берется за весла, разворачивает лодку и гребет к берегу. В ящике на дне лежат четыре большие серебристые рыбины – весьма скромный улов.

Ветер наметает волосы ей в лицо, но она и не думает о том, чтобы собрать их в хвост, боится потерять весла или сбиться с курса. Дождь падает огромными жирными каплями. Рут чувствует, как они разбиваются на ней. Вскоре волосы уже не полощутся на ветру перед глазами, а просто липнут к голове.

Приближаясь к берегу, она видит Ника в ее изношенном желтом плаще. Он всматривается в морскую даль. Плащ ему мал, так что он еле-еле может поднять руки, когда, увидев ее сквозь пелену дождя, начинает ей махать.

Рут направляет лодку в его сторону. Ник бежит к воде, белой пеной обрушивающейся на песок.

Грозные волны беснуются.

Чтобы пристать к берегу, Рут наклоняет весла так, как учил ее Ник, но ее старания тщетны. Пенящиеся волны швыряют лодку туда-сюда, воды в ней прибавляется. Сама она уже промокла до нитки. Ящик с рыбой она зажимает между ногами, опасаясь, что ее улов выбросит в море и тогда весь день рыбалки насмарку.

В конце концов ей все же удается достаточно близко подобраться к берегу, и Ник бросается ей на помощь. Нос лодки задирается на волне и врезается Нику в подбородок. Рут в ужасе смотрит, как от удара он зубами прокусывает губу.

Вытащив лодку на берег, они относят рыбу к грузовику, бегом возвращаются в хижину и снимают с себя мокрую одежду. Затем заворачиваются в одеяла и сушат волосы полотенцем, которое Рут привезла аж из Дептфорда.

– Дай посмотрю.

Она задирает лицо Ника вверх, разглядывая его в скудном свете, что пробивается сквозь затянувшие небо тучи. Его нижняя губа сильно разбита; на добытые в руинах лоскутные коврики, которыми они застелили пол своей хижины, льется кровь.

– Плохо дело, – говорит Рут.

Ник сидит на полу, зажимая рану уже пропитавшейся кровью тряпкой.

Рут приносит маленькую черную сумочку и бутылку виски, найденную в одном из железных сараев на ферме.

– Это для меня или для моей губы?

– И для тебя, и для губы.

Рут садится напротив Ника и смотрит ему прямо в глаза.

– Послушай, все мои познания в медицине почерпнуты из сериала «Анатомия страсти» [11]. Но губа у тебя серьезно повреждена. Боюсь, не заживет, если не зашить.

Рут открывает лежащую на коленях сумочку. Это походный набор для шитья, который мама дала ей в дорогу: несколько иголок, маленькие ножницы, приспособление для вдевания нитки в ушко иголки и кусочек картона, обмотанный нитками нескольких цветов.

– Какой цвет предпочитаешь?

Рут показывает ему картонку с нитками, как сомелье – бутылку вина. Ник невесело улыбается, отчего рана на губе открывается шире. Она плеснула на нее немного виски.

– Черт!

– Боюсь, будет еще больнее.

Рут замечает, что ее рука, вдевающая нитку в самую тоненькую иголку, чуть дрожит.

– Выпей виски, да побольше.

Ник запрокидывает голову и льет виски из бутылки прямо в горло.

Тем вечером, когда Ник засыпает, Рут поворачивается к