Вся фигня - от мозга?! Простая психосоматика для сложных граждан - Василий Чибисов

В этом примере агрессия подверглась вытеснению не сразу. Сначала произошло то, что Фройд называл «обращением влечения на себя». Что вызовут у любого здорового человека удар по губам и попытка навязать речевую цензуру? Кто ляпнул «подставить вторую щёку»?! Мы же сказали — у здорового человека! С мазохистической навязчивостью — к терапевту, к терапевту. Здоровый человек перехватит удар или даст встречный в челюсть цензору. Потому что внешний контроль над вашим сознанием и вашими действиями начинается с лишения вас свободной речи (ключевой тезис книги). Поэтому у ребёнка в Оно зародился встречный агрессивный импульс. Но мать девочки, надо заметить, была во многих отношениях хорошей женщиной и любила свою дочь. Детская психика хорошо умеет справляться со встречной агрессией (чья-то лучше, чья-то хуже — вспомните детей, кулачком атакующих «непослушного» взрослого). Но девочка, вероятно, была предрасположена к неврозам (фактор, который почти невозможно учесть), поэтому её психика выбрала не самую эффективную защиту — обращение на себя. И уже обращённая на себя агрессия была вытеснена. Но, опять же, слабость психики привела к неустойчивости вытеснения. Раз за разом вытеснение нарушалось, запуская один и тот же сценарий разрядки через психосоматическую обращённую на себя агрессию.

Психосоматический пример 2

Мало кто (даже из так называемых «психоаналитиков») знает, что изучение ПТСР (посттравматического стрессового расстройства) началось с цикла работ Шандора Ференци. Младший современник Фройда предположил, что либидо скапливается в районе соматических травм, но легко покинуть травмированный участок не может.

Застой либидо происходит, понятное дело, не на физическом теле, а на его психической карте. Поэтому травма не обязана быть реальной. Ференци приводит статистику своих клинических наблюдений (в военном госпитале). Его как врача-исследователя удивил один факт. Реальная травма оказывает на психику меньше влияния, чем физически безболезненный выход из критической ситуации. То есть офицер, которому показалось, будто осколок попал в ногу, будет годами хромать и испытывать психосоматические боли. А офицер, действительно получивший осколочное ранение, через пару месяцев будет абсолютно здоровым.

Не будем повторять или пересказывать рассуждений Ференци — они касаются классической теории неврозов и будут незаменимы для психотерапии травматических расстройств. Нас же интересует агрессия, проблему которой Ференци вообще редко затрагивал. Как в прошлых примерах, это неудовлетворённая ответная агрессия, вытесненная из-за внешних непреодолимых и непредставимых обстоятельств (сильная боль, ранение). Психика у военных сильная, поэтому и защитный механизм, применяемый к агрессии, более хитрый (чем у несчастной девочки). Агрессия сублимируется в средство коммуникации. Офицер бессознательно рассчитывает, что его будут уважать за боевые подвиги. А что лучше свидетельствует о доблести и храбрости, чем ранение?

Поэтому к месту ранения (реального или несостоявшегося) приливает либидо. В процессе лечения по-настоящему раненный испытывает все прелести военной медицины, поэтому его либидо находит разрядку через боль. По словам выживших после ранений, они «рождаются заново», то есть проходят полноценное психическое очищение и обновление.

Офицер, избежавший ранения, не испытывает этого катарсиса. Возникает внутренняя неудовлетворённость. Чрезмерная нагрузка либидо здорового участка тела вызывает психический диссонанс. На этом фоне развивается психосоматическая симптоматика. Офицер получает вторичную выгоду от болезни. Его могут комиссовать, наградить, повысить. О нём заботятся и восхищаются его доблестью. Или, наоборот, офицер может использовать психосоматику как повод для крайне замкнутого образа жизни или как оправдание для агрессии в отношении близких. В любом случае круг замыкается. Представление о (мнимой) травме превращается в новую эрогенную зону.

Психосоматический пример 3

Ещё один офицер, корсиканец, вернулся во Францию из Египта с чесоткой. Чесотку вылечил, но в критические минуты зуд появлялся словно из ниоткуда. Офицер этот, будучи человеком импульсивным и темпераментным, в ярости мог расчесать лицо до крови. Это и помогло ему сделать политическую карьеру.

В полдень девятого ноября 1799 года, в Сен-Клу, начал заседание совет старейшин, который был поставлен перед фактом «добровольной» отставки руководства Директории. Задача нашего офицера была, в общем-то, элементарной. Солдаты его боготворили, а родной брат Люсьен председательствовал в совете. Всего-то нужно было — выйти и объявить о принятии новой конституции.

Но офицер, привыкший выступать перед войсками, растерялся, поймав гневные и волевые взгляды матёрых политиканов. Депутаты в красных мантиях обступили офицера и вытолкали из зала заседаний. У бедняги случился нервный срыв, и он стал яростно чесаться, отчего лицо превратилось в кровавую маску.

Тут в коридор выскочил Люсьен и воскликнул: «Солдаты! Посмотрите, что они сделали с вашим генералом!»... Депутатов выбрасывали из окон, и деревья вокруг Сен-Клу были увешаны их рваными красными мантиями. Переворот состоялся. Директория пала.

Интересно в этом примере то, что аутоагрессия офицера стала спусковым ключом для агрессии нерешительных солдат. Это случай успешной психосоматической коммуникации. Офицер не просто разрядил свою тревогу с помощью расчёсывания вторичной эрогенной зоны, но и отдал бессознательную команду солдатам. Приказ Люсьена, формально представляющего слабую и презираемую Директорию, был бы проигнорирован.

Психосоматический пример 4

Бесконтрольное создание новых эрогенных зон характерно для психотиков. При психозе, согласно Фройду, создаётся новая реальность, которая наслаивается на объективную. В психике появляются представления, которые претендуют на содержательность, но не обладают ею. Пси-хотик может «эротизировать» или наделить сакральным смыслом любой посторонний предмет, не только часть тела. Что же касается тела, то известны так называемые дисморфопсии: расстройства, при которых больной неадекватно воспринимает себя и свою телесную конфигурацию. Психотик не в состоянии относиться к своему телу как к своему. Обратимся к классике:

«Пациент, которого я в настоящее время наблюдаю, отвлечен от всех жизненных интересов дурным состоянием кожи на своем лице. Он утверждает, что на лице у него угри и глубокие дыры, видные всякому. Анализ доказывает, что он разыгрывает на своей коже свой кастрационный комплекс. Сначала он без всякого раскаяния возился со своими угрями, выдавливание которых доставляло ему большое удовольствие, потому что, как он говорил, при этом кое-что выбрызгивалось. Затем он начал думать, что всюду, где он удалял угри, образовалась ямка, и он делал себе жесточайшие упреки за то, что вследствие «постоянной возни с рукой» он навсегда испортил себе кожу. Совершенно очевидно, что выжимание содержимого угрей заменяло ему онанизм».

Психосоматический пример 5

Фольклор даёт нам богатый материал для психоанализа. Так, прекрасная фраза «сношаться в уши» (цензурный вариант) означает, что субъект не способен адекватно перераспределить либидо и поэтому испытывает проблемы в восприятии акустических сигналов. А именно, субъект отвлекается от содержания сигнала в пользу самого процесса восприятия. Для него важно не запомнить информацию, а активно покивать, выражая свою заинтересованность и осведомлённость. Большую часть сигналов субъект вообще игнорирует. Привычка переспрашивать с последующим «озарением» после энного раза может интерпретироваться как бессознательная замена мастурбации.