Яйцо дракона - Анастасия Росбури

увиденное заставило его застыть в оцепенении. Пламя прокатилось по венам выжигающей все на своем пути волной, и он едва не захлебнулся дымом.

У высокого зеркала в полный рост стояла обнаженная Рене и, обернувшись через плечо, разглядывала поджившую за ночь ссадину на спине. Изящная подтянутая фигура оказалась гораздо более хрупкой, чем выглядела в одежде. Грудь у Рене имелась, хотя и была не такой большой, какую предпочитал Вальтер. Плоский живот вдруг дрогнул.

— Какого?… — ахнула Рене.

Вальтер резко поднял глаза. Ее лицо стремительно покраснело. Она обхватила себя руками, пряча наготу, развернулась к нему спиной, надеясь укрыться от взора, вот только там было зеркало.

Вальтер опустил глаза по ровной спине, отметив, что целебные мази стянули края раны под лопаткой. Взгляд скользнул ниже, и он с трудом сдержал пламя, забурлившее у самого горла. Вся поясница, ягодицы и бедра Рене были исполосованы белыми шрамами от кнута. Это точно не были следы наказаний королевской стражи — те всегда лупили по спине и плечам. Это были метки гильдии.

Драконья сущность вспыхнула в ярости, и Вальтер только чудом сдержал пламя, чтобы оно не выплеснулось наружу, инициируя смену ипостаси. Как же он желал испепелить каждого, кто посмел коснуться его Рене!

Если бы он заранее знал, что Паук сделал с ней, он бы не был так великодушен, вынося ему приговор. Этот подонок умирал бы гораздо медленнее, наблюдая, как его тело истлевает под жаром драконьего пламени, драконьей магии. Пусть Паук больше не мог ответить за свои деяния, но гильдия все еще процветала в Оттоу. Вальтер вернется в столицу, когда разберется с насущными проблемами. Он найдет ее босса и заставит умирать такой медленной и мучительной смертью, что последний выдох покажется ему божественным избавлением.

Поймав его взгляд в зеркале, Рене отчаянно взвыла и бросилась в сторону кровати. Схватив простыню, она замоталась в нее коконом.

Вальтер вошел в спальню. Рене отшатнулась от него, едва не врезавшись в оконное стекло, и прижалась спиной к шторам. Ее светло-зеленые глаза расширились от шока. Небольшая грудь часто вздымалась, следуя за судорожным дыханием. На смуглых скулах ярко полыхал румянец.

— Что вы здесь делаете, милорд? — практически прорычала она.

Надо отдать ей должное — несмотря на страх, она нашла в себе силы грубить ему.

— Это мой дом, я здесь живу.

— Но не в моей же спальне! — задохнулась от возмущения она и покраснела еще больше, хотя Вальтер считал, что дальше было некуда.

— В твоей? — прищурился он, с трудом сдерживая улыбку.

— Ну, в гостевой, — Рене недовольно поморщилась и еще сильнее вцепилась в простыню.

Ее сердце так лихорадочно колотилось в груди, что Вальтер мог бы поспорить, что оно пыталось догнать его собственное. Сладкий аромат ванили дразнил нос, будоража кровь. Пламя снова обожгло горло, и он заставил себя вдохнуть глубже, чтобы не дышать дымом.

— Вы что-то хотели, милорд? — прошипела Рене и нервно покосилась на дверь ванной, которая была у него за спиной.

— Да, Рене, — улыбнулся он, понимая, что бежать его Лисе было некуда. Только в окно, а там ждал тридцатиметровый обрыв.

Светло-зеленые глаза сосредоточились на его губах. Ее сердце ускорило ритм, и дыхание стало рваным. Аромат ванили усилился.

Кровь вскипела в венах. Он больше не мог сдерживать себя. Не тогда, когда она была так близко и желала его так же сильно. Вальтер шагнул к ней и практически коснулся, когда Рене вдруг болезненно зашипела и отшатнулась от шторы, едва не врезавшись в его грудь. Страдальческое выражение на ее лице немного остудило, и он отступил назад.

— Я зашел осведомиться о твоем самочувствии. Как спина?

— Разве вы сами не видели? — Рене гневно прожгла его взглядом.

Вальтер хищно улыбнулся. О, он видел. Даже больше, чем мог представить с момента, как вообще впервые увидел эту красноволосую Лису. Кто бы мог подумать, что под одеждой пряталось такое притягательное и изящное тело. И такое хрупкое, что хотелось держать ее в своих руках, спрятать ото всех и никого не подпускать. Хотелось исцелить все шрамы, которые исполосовали ее тело и душу. Хотелось подарить ей свое пламя, разделить с ней вечность.

Вальтер застыл, не в силах ни сказать ничего, ни сдвинуться с места. Сердце гулко загромыхало в груди. Кровь застучала в висках, и незнакомое чувство прокатилось по венам вместе с пламенем, теплом и волнительной дрожью оседая в животе. Дыхание перехватило. Он влюбился в человека? Готов подарить человечке свое сердце и дыхание? Он?

— Извините, милорд, — Рене нарушила повисшую паузу и склонила голову. — Я снова нагрубила вам. Благодарю за вашу заботу. Майя вчера принесла какие-то волшебные мази. Спина практически не болит. Царапины на лице и локте за ночь затянулись.

Вальтер вернулся в реальность, сосредоточился на голосе нервно тараторящей Рене и заставил себя расслабиться. Его влечение к человеческой женщине еще ничего не значило. Это была просто физиологическая реакция, и ни о каких чувствах здесь не могло быть и речи.

Элиас вообще спал с любой милой мордашкой, не особо заботясь тем, что о нем подумают. Хотя пусть бы кто посмел пустить какой-либо слух о нем. За легким и шутливым нравом скрывался очень опасный дракон.

— Я позову к тебе Майю, чтобы она помогла обработать рану и подобрала что-нибудь из одежды.

— Не стоит, милорд, — Рене низко склонила голову.

Красные волосы рассыпались по плечам и скрыли лицо. Вальтер поймал себя на мысли, что хотел коснуться прядей, напоминающих пламя. Сжав пальцы, он заставил себя шагнуть назад. Ее аромат, пропитавший все в этой комнате, не позволял ему трезво мыслить.

— Не спорь со мной, Рене, — мягкий рокот вырвался из груди.

Вальтер поймал ошарашенный взгляд светло-зеленых глаз. Она смущенно улыбнулась, совершенно не стесняясь смотреть прямо ему в лицо, и снова покраснела.

— Не буду, милорд, — тихо прошептала она. — Спасибо за вашу заботу.

— Когда закончите, спускайся в обеденный зал. Нужно обсудить работу.

— Да, милорд.

Вальтер развернулся прежде, чем Рене успела отвесить полагающийся поклон. Через зеркало он заметил, что она, похоже, и не собиралась, задумчиво глядя ему вслед и комкая верхний край простыни, прикрывающей ее тело. Он хмыкнул и поспешил покинуть комнату, в которой его кровь кипела так, что от смены ипостаси сдерживало только опасение напугать Рене до потери пульса.

Он вышел в коридор, закрыл за собой дверь и прикрыл глаза. Перед внутренним взором появилось соблазнительное гибкое тело его Лисы. Его?

Жар прокатился по венам, и дым все же вырвался из губ, клубами ниспадая на каменные плиты коридора. Вальтер хищно