Невыживший - Виктор Глебов

Они с ассистентом подступили к столу, на котором лежал труп, и аккуратно сняли простыню, скатывая ее рулоном от головы к ногам. Полтавин поставил рядом с телом диктофон и кивнул Бережнову.

– Приступаем к вскрытию Пахомовой Нонны Юрьевны, – проговорил он, заглядывая в сопроводительные документы. – Вскрытие проводит Федор Полтавин, ассистирует Эдуард Бережнов. Труп принадлежит женщине тридцати семи лет. Рост метр шестьдесят шесть. Волосы светлые, глаза… – тут криминалист наклонился, чтобы раздвинуть мертвой женщине веки, – глаза голубые. Причина смерти, – Полтавин окинул взглядом восемь отверстий, зияющих на груди и животе жертвы, – будет определена после вскрытия. – Он переместился вдоль стола и осмотрел паховую область, представлявшую собой окровавленные лохмотья. Можно было подумать, что на женщину напал хищник. – Гениталии вырезаны сильно изогнутым лезвием шириной около трех сантиметров, – проговорил Полтавин, быстро сделав какие-то замеры, – и длиной не менее пятнадцати. Повреждены матка и яичники. Гениталии вырезаны после наступления смерти. – Криминалист распрямился и кивнул Бережнову: – Приступаем к забору крови для определения группы и анализа ДНК.

Ассистент несколькими скупыми отработанными движениями проделал необходимую операцию, заполнив кровью две пробирки. Затем взял желудочный сок и желчь. Все пробы делались в двух экземплярах на случай, если понадобится повторный анализ. Все пробирки Бережнов сразу отдал коллегам из лаборатории, чтобы они могли приступить к анализам, не теряя времени.

– Рассмотрим раны на груди и животе, – продолжил Полтавин, когда ассистент закончил. – Круглые отверстия диаметром около трех сантиметров, вокруг которых образовались обширные гематомы, некоторые слились друг с другом из-за близкого месторасположения. Всего на теле восемь ран, расположенных несимметрично. Осматриваем руки. Обрезаем ногти для последующей экспертизы на наличие органических остатков, не принадлежащих жертве.

Полтавин и Бережнов приступили к озвученной операции. Это делалось для того, чтобы узнать, не было ли у жертвы контакта с нападавшим.

Через некоторое время криминалисты подкатили к столу и подключили специальный прибор для фотографирования в ультрафиолетовом свете.

– Делаем снимки для выявления невидимых следов, – прокомментировал Полтавин.

Иногда на телах обнаруживалась слюна, сперма, отпечатки пальцев и так далее, поэтому ни одна экспертиза в «Серийном отделе» без подобной процедуры не обходилась. К сожалению, труп побывал в воде, и следы, если они и были, могли смыться.

Для фотографирования пришлось переворачивать труп во все стороны, так что на это ушло много времени.

Затем криминалисты сделали длинные разрезы скальпелем на конечностях жертвы для выявления скрытых гематом.

– На запястьях и лодыжках обнаружены синяки и ссадины, – проговорил на пленку Полтавин. – Женщину связывали и, вероятно, подвешивали за руки и за ноги. Использовались ремни шириной около двух сантиметров. Берем пробы из ссадин.

Это было нужно на случай, если частички ремней остались на жертве. Тогда можно будет сказать, из какого материала они были сделаны.

– На плече имеется след как от укола, – сказал Полтавин, склонившись над телом с лупой в руках. – Возможно, была сделана инъекция. Анализ крови покажет.

Наконец, патологоанатомы приступили к аутопсии. Ее было важно провести именно на второй жертве, которую еще не вскрывали, поскольку при аутопсии Симохиной патологоанатом должен был вынуть все органы. Затем он, конечно, поместил их обратно в труп, но уже не в анатомическом порядке – попросту говоря, свалил их в открытое тело. Полтавин же хотел иметь четкое представление о первоначальном виде жертв.

Бережнов взял скальпель и одним уверенным движением рассек брюшную полость и мышцы груди, сделав игрекообразный разрез, а затем взял циркулярную пилу и подключил ее к сети. С ее помощью вскрывались грудная клетка и черепная коробка. Пожалуй, это была самая неприятная часть аутопсии, поскольку во все стороны летели кровь и костяная крошка, а воздух наполнялся омерзительным запахом.

Ассистент Полтавина приступил к работе. Когда со вскрытием было покончено, он при помощи распорок зафиксировал брюшную полость и грудную клетку в раскрытом виде. Трупы в таком виде напоминали огромные устричные раковины, заполненные кровавым фаршем. Возможно, они могли бы пробудить аппетит у какого-нибудь великана-людоеда, но у обычного человека вызвали бы только тошноту. Впрочем, криминалисты привыкли и не к такому, так что работали спокойно.

Они извлекали из тела органы один за другим и тщательно осматривали. Многие были повреждены. Их надо было разрезать, чтобы изучить срез, оставленный орудием убийства.

– В легких нет воды, – прокомментировал Бережнов. Он поместил орган в стеклянное корытце, чтобы позже исследовать на предмет наличия ядов и отравляющих газов.

Закончив с большинством органов, патологоанатомы приступили к обследованию содержимого желудка, кишечника и мочевого пузыря.

– Я бы сказал, что жертва не принимала пищу по крайней мере в течение суток, – сказал Полтавин, размещая органы в подходящие по размеру емкости. – Необходима проверка на предмет наличия токсинов.

Покончив с внутренними органами, эксперты подступили к голове. Внешний осмотр дал незначительные результаты: синяки отсутствуют, следов хлороформа вокруг рта нет. Кожные и волосяные покровы не повреждены.

Бережнов снова взялся за пилу. С пронзительным визгом диск врезался в кость. Ассистент вел пилу по кругу, затем аккуратно снял верхнюю часть черепа, словно крышку.

Мозг надо было вынуть и нарезать очень тонкими слоями.

– Мозг цел, менингеальные кровоизлияния и экстрадуральные гематомы не обнаружены, – объявил через некоторое время Полтавин.

Осталось определить время смерти. Трупное окоченение наступало через два часа после смерти и достигало апогея через двенадцать, а спустя сутки начинало проходить. Трупные пятна появлялись через три-шесть часов после смерти и исчезали через двое суток. Побеление радужки глаза начиналось спустя шесть часов. Однако все осложнялось тем, что тело несколько часов находилось в воде.

После того как будет покончено с телом Пахомовой, надо будет заняться Симохиной и сравнить почерк убийцы. Полтавин взглянул на часы. К вечеру он обещал управиться, а ведь еще надо делать анализы. Но этим займутся другие члены его команды.

* * *

Калитка в ограде морга, где располагалась лаборатория «Серийного отдела», закрывалась только на ночь, так что Самсонов беспрепятственно прошел по асфальтированной дорожке, ведущей к крыльцу, поднялся по ступенькам и постучал.

Он терпеть не мог посещать морг и вообще рассматривать трупы, но приходилось, и старший лейтенант воспринимал это как неотъемлемую, хоть и неприятную часть работы. Конечно, он, как старший следователь, не был обязан принимать в расследовании непосредственное участие и уж тем более ездить в морг, и Башметов не раз упрекал Самсонова за то, что тот отнимает хлеб у оперов. Но старший лейтенант не мог сидеть в кабинете и ждать, пока ему принесут собранные сведения. Ему нужно было держать руку на пульсе следствия, а делать это лучше всего, как он убедился на собственном опыте, «на земле», а не сидя в управе.