Несгибаемый. Враг почти не виден. Фантастический роман - Константин Калбазов

— Удивляетесь, отчего я вас вызвал? — предложив ему присесть, спросил пристав.

Признаться, Петра интересовала не столько причина, сколько тот факт, что пристав отчего-то с ним уж больно любезен. Всего несколько часов назад костерил на чем свет стоит, и это было вполне нормально. Пару месяцев назад, когда Пастухов совал ему деньги, выказал пренебрежение, даже обозлился, и вообще обращался к нему с высокомерным пренебрежением. А тут «присаживайтесь», да еще и на «вы»… Чего от него следует ожидать при таком раскладе?

— Признаться, удивляюсь, ваше высокоблагородие, — все же опускаясь на стул, подтвердил Петр.

— Сейчас объясню. Только подпишите вот это. — Пристав положил перед Петром лист бумаги с напечатанным текстом.

— А что это?

— Подписка о неразглашении. А вот — о сотрудничестве в качестве внештатного сотрудника.

— Я так понимаю, выбора у меня нет?

— Отчего же, Петр Викторович. Есть. Для начала вы можете сменить свое положение ссыльнопоселенца на каторжанина. На вас столько трупов, что причину найти не так уж и сложно. Вот и сегодня убили двух мирных бурятов. Ну чего вы так на меня смотрите? Все ведь зависит от того, как это дело повернуть. Стреляли-то только вы. Отбывать же срок вас определят на каторгу Слюдянка-два. Там обретается ваш старый знакомый. Крапива, кажется. Вижу, что вы все понимаете. Пишите. Мною прочитано лично, подпись, фамилия, имя, отчество.

— И к чему это, если вы и без того держите меня за причинное место?

— Ну это ведь между нами, Петр Викторович. А отчетность должна быть в полном порядке.

— Ясно, — вздохнул Пастухов, берясь за ручку.

А что тут поделаешь. Пришлось подписывать. Хотя все его существо кричало о том, что делать этого не стоит, что он еще пожалеет, что его втягивают во что-то непонятное и явно опасное. Вот только выбора у него действительно не было. Совсем.

— Итак, позвольте представиться — капитан контрразведки Генерального штаба Клюев Клим Сергеевич. Осуществляю руководство оперативным прикрытием строительства Кругобайкальской железной дороги.

— И чем заинтересовала контрразведку моя скромная персона?

— Так уж случилось, что вы перешли дорогу моему визави с японской стороны. Некоему майору Генерального штаба Такахаси. Вижу, вас это не удивляет. Не подскажете, отчего так?

— Помнится, два года назад при оказании помощи полиции в задержании бандитов мною были убиты два японских офицера, один из которых носил фамилию Такахаси. Я прожил несколько лет на Кавказе, и кровной местью меня не удивить. Сегодняшние двое на дороге пытались захватить меня живым. Два плюс два — четыре. Не скажу, что меня это мало волнует. Но нет, я не удивлен.

— А вы можете держать удар, Петр Викторович.

— Просто последние два года у меня выдались особенно бурными. Знаете, когда я был в столице, то от одного таксиста слышал занятную присказку. «Если вас трамвай задавит, вы сначала вскрикнете. Раз задавит, два задавит, а потом привыкнете».

Вообще-то это была присказка из его детства и из другого мира. Но какая разница? Главное, что суть верна.

— Действительно занятно. А главное, как точно подмечено, — усмехнулся Клюев. — Только я ее отчего-то ни разу не слышал. Надо будет запомнить.

— Так зачем я вам понадобился, ваше высокоблагородие?

— А понадобились вы мне в роли живца. Уж больно мне хочется поближе познакомиться с господином майором.

— И насколько близко?

— В идеале завербовать. Господин Такахаси весьма информированная личность, пусть и всего лишь майор.

— Решили преподнести ему меня в качестве жеста доброй воли?

— Глупости не городите. Стал бы я тогда тут перед вами бумажки раскладывать и выбивать подписи.

— Кхм. Это да, — вынужден был признать Петр.

Правда, это вовсе не означало, что он поверил капитану.

Ничуть не бывало. Те буряты тоже не спешили в него стрелять, чтобы потом не тащить на своем горбу. А так ножичком уколол в задницу, и побежал барашек в нужном направлении и с требуемой прытью. Иное дело, что поделать Пастухов ничего не мог. Наживкой ему придется быть в любом случае, остается только выторговать приемлемые условия.

— Значит, так, — начал деловым тоном капитан. — Оружие, я вижу, при вас. Остальное снаряжение мы берем на себя. Заходить домой и вообще лишний раз маячить не нужно. Будем надеяться, что нам удастся опередить японских агентов. Все же информация о неудавшемся нападении — не столь горячая новость, чтобы сломя голову бежать на доклад.

— И что, вот так заявимся прямо на японскую базу?

— Смешно, — покачал головой капитан.

— Я так полагаю, вы и раньше использовали меня, только втемную. Теперь же решили раскрыть карты. Так давайте играть в открытую.

— За вашу голову назначена награда в пять тысяч рублей. Как вы понимаете, сумма более чем приличная. Эти трое бурятов решили заработать легким способом.

— Трое?

— Да, трое. Сначала они устроили обстрел каторжников на насыпи и подались в бега. Потом разделились. Один из них должен был повесить себе на плечи казачков из охотничьей команды и увести подальше. Двое других — захватить вас. Да только просчитались они. Двоих вы убили. И видит бог, я готов был сам вас прибить.

— За что?

— За то, что обрубили ниточку, ведущую к Такахаси. Он ведь не на базе встречается со своей агентурой. А вы — так и вовсе особый случай. Использование должностного положения корысти ради. И убиенным это место было известно, как и порядок вызова майора. Но, по счастью, казачки сработали выше всяческих похвал. Обыграли хитрого бурята. Он сейчас в лесу дожидается в компании с охотничьей командой.

— Ну и берите майора на месте встречи. Я-то вам зачем?

— Во-первых, майор наверняка располагает вашей фотографической карточкой. Я бы непременно озаботился: при таком крупном вознаграждении могут подсунуть кого угодно. Тем более что за мертвого обещано две с половиной тысячи. Во-вторых, я понятия не имею, как там оно все будет, а потому лучше бы, чтобы вас могли опознать.

— Только учтите, связывать себя я не дам. И с оружием не расстанусь.

— Не доверяете?

— А вы бы на моем месте доверяли?

— Согласен. Перед встречей оставите при себе ваш браунинг. Путы мы сымитируем. Вроде все. Выдвигайтесь к перекрестку на карьер. Там вас встретят. Я подойду чуть позже.

Нет, однозначно жизнь Петра разделилась на «до» и «после». В прежнем мире, несмотря на относительно бурное детство, в общем и целом его жизнь была достаточно обыденной. Учеба, служба в армии, работа, мечта о своем доме и семье. Нормальное желание детдомовского парня, не слетевшего с нарезки. Здесь же его судьба словно с цепи сорвалась. Остается только удивляться тому, что он до сих пор жив.