Дух некроманта - Роман Сергеевич Цуканов

не мудрено, учитывая, насколько редко они приезжают в столицу. С самого начала дня, принцесса чувствовала себя не в «своей тарелке», вокруг было всё новым: вид королевского зала, неудобное и чрезмерно пышное платье, отношение к ней, а теперь даже старик Эдмонд, который ходит годами в одинаковых белых рясах, поменял свой вид, и добавил вышивку святого огня на рукава и низ одежды. Сказывалось и то, что когда Аделина села на трон, все как один начали смотреть прямо в лицо, причём так пристально, словно пытались что-то разглядеть. Впрочем, возможно принцессе так только казалось, её ладони вспотели от волнения, а сердце было готово выскочить наружу. В такой ситуации каждый бы начал надумывать.

Как и полагалось, место королевы находилось на возвышенности, но помимо королевского трона там стояло ещё два стула, для регента и главы братства. В истории Веленгельма подобное происходило впервые; когда кто-то посмел ставить себя вровень с королевой, Аделина это знала, но упорно не придавала значения. Если так будет лучше для народа, то она готова сесть хоть со всеми остальными, формальности не стоят ничего, по сравнению с жизнями людей Веленгельма.

– Весь народ Веленгельма и все собравшиеся здесь с нетерпением ждали этого момента, когда королевство обретёт законного лидера, – приблизившись к Аделине, но обращаясь к залу, начал глава братства. – Я не соизмеримо рад этому событию и для меня честь быть тем, кто коронует её величество, а теперь принесите корону.

– Ты в последний раз так уверенно смотришь Вольдемар, – мысленно произнёс глава братства. – В своё время я недооценил тебя, но второй такой ошибки не допущу. Орден королевских заступников держится только за счёт королевской печати, как только её не станет, твой орден рассыплется, а братство станет единственной властью в Веленгельме.

– Не соизмеримо рад, и где ты только выкопал это слово? – мысленно говорил Вольдемар, он же регент. – Конечно рад, думаешь она заберёт королевскую печать и аннулирует мою власть, но ты просчитался Эдмонд. Подкупные служанки Аделины сделали своё дело, теперь она убеждена, что лучше оставить печать мне, впрочем, так и вправду для неё будет лучше. В противном случае ей придётся стать очередной марионеткой в твоих руках.

Служанка с короной стояла недалеко, едва Вольдемар и Эдмонд закончили со своими мыслями, как тут же пришло время начать главную часть церемонии. По традиции королева сама должна дать обещания народу, поэтому Эдмонд был немногословен.

– Волей бессмертных и волей народа Веленгельма, я признаю Аделину из рода Вилгред королевой Веленгельма, – всё ещё не притрагиваясь к короне, говорил Эдмонд.

Далее каждый из присутствующих произнёс свою речь, Феодалы признали Аделину королевой от имени своих земель, Вольдемар признал Аделину королевой от имени своего ордена, знать признала Аделину королевой от имени своего рода. Всё это заняло не так много времени, ведь речь обязаны произносить только главы орденов, земель, и семей, остальные же молчали и старались лишний раз не двигаться. Считалось, что если кто-то заговорит или просто зашумит во время чужой речи, то тем самым проявит немалую дерзость к говорящему.

– Как видно, несогласных с правом власти не нашлось, – взял Эдмонд корону и церемониально надел её на голову Сандры. – Посему объявляю Аделину из рода Вилгред королевой Веленгельма, прошу всех поклониться её величеству.

На этих словах весь зал почтительно поклонился королеве, включая даже Эдмонда и Вольдемара. В кругах знати лицемерие было обычным делом, понимая, что клятвы и обещания уже давно ничего не значат, любой из зала мог поклясться сотню раз, а затем вонзить нож в спину. С тех пор, как король Гаспар утерял свою власть, здесь каждый сам за себя, нет ни правил, ни законов, есть только одна истина: если твоя власть пошатнулась – жди удара от бывших союзников.

– Ваше Величество, у вас есть обещания, которые вы хотите сказать перед народом? – обратился Эдмонд к Аделине.

– Конечно, – поднялась королева с трона и, собравшись с мыслями, обратилась к залу. – Веленгельм переживает не самые светлые времена. Мне прискорбно видеть, сколько людей голодают на улицах. В тот момент, когда народ больше всего нуждался в королевской поддержке, король развязал череду кровопролитных войн, тем самым ещё больше усугубив смертоносный голод. Народ разочаровался, и вместе со своими надеждами потерял последнее доверие к власти. Нет повода их винить… я тоже разочаровалась в своём отце. Поэтому моя цель, это прежде всего вернуть утраченное доверие жителей Веленгельма. Показать, что королевская семья вновь, как и в давние времена, живёт и правит только ради народа и для народа. Обещаю следовать этим словам, уверена Эдмонд и Вольдемар, да и вы все тоже, разделяете мои взгляды. Надеюсь на вашу помощь и поддержку.

Удивительно, но несмотря на волнение и слабое дрожание в голосе, речь оказалась вполне неплохой, во всяком случае, так казалось Аделине. Она не ждала аплодисментов, опять же так было не принято, королева лишь надеялась, что её слова нашли отклик в чьей-то душе, пусть не у всех, но хотя бы у нескольких добрых людей. Ей свято хотелось верить, что в зале найдутся такие люди, но к несчастью, все присутствующие восприняли это как очередную красивую и бессмысленную речь: нападение на Аренхолд начиналось с красивых речей, нападение на Мэнгорн также началось с красивой речи, для знати это не более, чем инструмент. Впрочем, кое-кто из присутствующих всё же «оценил» по достоинству искренность Аделины, таким человеком оказался Теодор, сын регента. В свои двадцать два он видел интриги, убийства, и всю изнанку власти. Он давно понял, что по сравнению со знатью, даже волки покажутся милостивей.

– Забавно, и как она до сих пор не увидела правду… Из всех людей, что тут говорили, только она одна произнесла речь искренне, – мысленно проговорил Теодор. – Даже и не знаю что это, глупость или наивность.

– Теперь самое время закончить коронацию, вручением самого главного символа королевской власти, – лицемерно, как и всегда, говорил Эдмонд. – Регент, мы все благодарим вас за достойное исполнение обязанностей регента, но пришло время передать печать законному владельцу.

– Спасибо Эдмонд, я крайне рад, что такой выдающийся человек как вы, признали моё правление достойным, – уверенно поднялся Вольдемар со стула. – Однако у меня есть ещё одна новость для всех здесь присутствующих. Буквально несколько дней назад я подал прошение её величеству о назначении меня главным королевским помощником, – достал он из кармана утверждённое прошение. – Как видите, на нём стоит королевская подпись. Передай его всем желающим для ознакомления, – отдал он прошение прислуге, а затем, показательно встав на колено, обратился к Аделине. – Ваше Величество