Первая Русская национальная армия против СССР. Война и политика - Борис Хольмстон-Смысловский

Это значит, что форма работы и деятельности политики по существу своему подобна форме работы тактики и стратегии.

В политической войне побеждает тот, кто лучше сумеет использовать ошибки противника. Стратегическая доктрина Клаузевица гласит:

«Ведение войны строится на строгой логической связи между оперативным мышлением и решительным исполнением», а также то, что «во время акции надо все время оставаться верным принятому плану».

Эта чисто военная доктрина может служить фундаментом для военно-политической деятельности.

Офицеры Генерального штаба оперативной разведки знают, что одной из главных задач такой является установление идеи стратегической операции противника. Разгадав идею, мы можем расшифровать все отдельные детали построенного на ней плана.

То же самое и в политике: надо, прежде всего, разгадать и расшифровать генеральную линию противника и установить, остается ли он верен ей в принципе при дальнейшем ее выполнении. Здесь нужно подчеркнуть поразительную откровенность вождей так называемых тоталитарных режимов.

На Западе и среди русской эмиграции почему-то установилось мнение, что Советы, а раньше и Третий рейх являлись главными очагами политического лукавства и лжи. Думаю, что, разбираясь научно в этом вопросе, надо анализировать совершенно объективно при установлении исторической правды, что политической мглы и недоговоренности на Западе гораздо больше, чем на Востоке.

Возьмем, например, пробу установки генеральных линий — германской и советской тоталитарной политик.

В 1939 году англосаксонская дипломатия гадала на кофейной гуще, что предпримет Гитлер, а в 1950 году спрашивает: «Что же, собственно говоря, хочет Сталин?»

А между тем никто из государственных деятелей в своих книгах и речах так ясно и откровенно не написал и не сказал об этом, как эти оба вышеприведенные государственные деятели.

С солдатской откровенностью Гитлер раскрыл в «Майн Кампф» планы германской внешней политики, а Сталин в своих книгах и речах с революционным дерзновением говорит об исторических задачах коммунистической революции.

Говорят и пишут просто и открыто о своих целях и задачах, а Запад, заблудившись в трех соснах, ищет решения уравнения со всеми неизвестными. Западная политика не блещет мужеством и откровенностью и меняет свои исторические вехи, как перчатки.

Часть русской эмиграции совершила величайший грех, заразившись советским патриотизмом, но кто же, как не англосаксонская политика и пропаганда толкнули ее в объятья советских посольств? В период 1941–1945 гг. западной демократии нужна была русская кровь, и «великие мира сего», Рузвельт и Черчилль, объяснялись на каждом шагу в политической любви «гениальному» Сталину и доказывали на весь мир, что революция в России безвозвратно провалилась, что СССР выходит на старый, исконный русский исторический путь. Пелись восторженные гимны маршалу Сталину и его «христолюбивому» воинству, и доказывались глубоко-демократические устои, на которых строятся теперь «новые», советские формы жизни.

За «великими мира сего» поплелись и малые серые эмигранты.

Теперь кровью своей они искупают «мораль» западной политики. Сейчас все переменилось. Мы живем в 1950 году. Мистер Рузвельт, правда, умер, но послушайте речи мистера Черчилля! Русская кровь больше не нужна, и великий народ, спасший Запад от ненавистного им фашизма, предан теперь забвению. Больше того, его обвиняют во всех политических преступлениях, совершаемых на полях Европы и Азии мировой революции.

Многострадальный русский народ отождествляется с коммунистической властью. В борьбе против мировой революции готовится удар по единству, мощи и историческому быту русской государственности.

«Права или не права моя страна» — Wrong or right my country, — все средства хороши для моего Отечества.

Нам, русским национальным офицерам, надо хорошо помнить эту англосаксонскую пословицу.

Мы, русские, должны не только знать, но и чувствовать, что мы — сыны великой нации. Гордо поднять свою голову и работать. Работать всюду и везде, разъясняя англосаксонскому миру, что мы ждем от них ясной и определенной декларации о целях их политики в отношении «русского вопроса».

Мы должны и хотим знать, против кого она будет направлена: против мировой революции или против нашего великого народа?

VIII

Рассмотрим теперь несколько основных геополитических и стратегических положений, влияющих на жизнь народов.

Я привожу здесь только несколько принципиальных примеров из моей книги «Война и политика».

1) Историческое существование нации зависит главным образом от ее биологической силы и психического динамизма. (Оба эти фактора должны быть выражены намного сильнее у нации, чем у ее непосредственных государственных соседей или возможных противников, находящихся на линии стратегически-исторического продвижения данной нации.)

2) Нация не должна заключать военно-политических договоров с иными народами, если этот договор вовлечет ее в ненужную для нее войну или, как результат победы, увеличит не ее государственную мощь, а силу союзника.

3) Нельзя подписывать военные союзы с государствами, которых политические и хозяйственные интересы прямо противоположны данной нации.

4) В сегодняшнее время, время национально-гражданских войн, каждая из сторон должна иметь свою явно выраженную моральную идеологию, и не только для себя, но и для пропаганды на экспорт.

5) Пассивное состояние в идеологической войне, как и в огневой, равняется полному проигрышу всей кампании, ибо победить в планетарном масштабе может только тот, чья идея, как моральная атомная бомба, при помощи «пятых» и «шестых колонн» в грандиозных размерах, приготовит для этого почву.

Сегодня легкая и тяжелая артиллерия совместно с воздушным флотом радиуса ближнего действия проводят тактическую подготовку боя. Ракетная артиллерия, стратегический воздушный флот и атомно-водородное оружие готовят цепь намечающихся оперативных ударов, которые, расширяясь и углубляясь, приобретают значение стратегического исхода всей кампании. Совершенно так же действуют политические методы боя, то есть диверсия «пятых» и «шестых колонн», партизанские движения, массовые восстания или революции. При правильной политике идеологическая пропаганда сегодня служит могущественным стратегическим оружием, и вместе с атомным оружием дает главному командованию возможность привести тылы противника в полное расстройство, а при более энергичном воздействии — к их тотальному уничтожению.

6) Нет оружия боя, которое самостоятельно могло бы решить участь всей кампании. Только совместные действия и координация усилий всех родов огневого и политического оружия может привести нацию к тотальной победе, а что еще важнее, в нашу теперешнюю эпоху национально-гражданских войн, к полному выигрышу мира. Среди тактических усилий пехоты, танковых частей, кавалерии, технических войск и всякого вида воздушных и морских флотов, усилия противника, идеологии и пропаганды, в будущих вооруженных столкновениях будут играть первенствующую роль.