Большая книга ужасов 88 - Анна Евгеньевна Антонова

заметила я, отрешенно глядя на спокойную воду, мирно плещущуюся о прибрежные камни. – Даже не верится, что это то самое озеро, где нас так помотало.

– У берега всегда вода спокойнее. Да и шторм утих.

– Что ваши говорят? – я не стала уточнять, но Данила понял.

– Объясняют все сбоем навигационных систем.

– Вот так просто?

– Вообще-то это не шутки – наш теплоход на несколько часов с радаров пропадал. Береговые службы уже худшее предполагали…

– Из команды никто ни о чем не догадался?

Он покачал головой.

– И ты не рассказал?

– А что я должен был сказать – мы поменялись местами с пароходом столетней давности?

– Да уж, звучит так себе, – вынужденно признала я.

– Ты сама-то в это веришь? – вдруг спросил он.

– Не знаю, – подумав, ответила я. – Прошел всего один день, а мне уже все кажется сном.

– А я был бы рад считать все сном, да вот это не дает, – посетовал Данила, качнув забинтованной рукой.

Я покосилась на него:

– Что врач говорит? На сколько это?

– Вывих локтя она вправила, но сказала, что две-три недели заживать будет.

– Как же ты теперь?

Он пожал плечами:

– Никак. Накрылась моя практика. В Питере сойду.

– И куда ты там? – с замиранием сердца спросила я.

– Домой, конечно, куда же еще.

Новость меня ошарашила.

– Так ты из Питера?

– Ну да, – невозмутимо подтвердил он. – А ты?

– А я – нет.

Я отвернулась, скрывая наворачивающиеся слезы. Тоже что-то новенькое – раньше мне и в голову не приходило плакать из-за парней.

Данила осторожно положил руку мне на плечо:

– Рита… Если ты не в курсе, то между Москвой и Питером ходят не только теплоходы. Всего четыре часа на поезде…

Я усиленно моргала, но слезы все-таки потекли. Это не из-за него, конечно. Не из-за Данилы. Просто я слишком долго сдерживалась, изображая из себя крутую спасительницу мира…

– Рита, ты плачешь?

Зря он спросил: теперь точно разревусь. Но Данила не стал этого дожидаться. Он неловко обнял меня одной рукой и развернул к себе. Я уткнулась носом в его футболку и вдохнула горьковатый аромат речной воды.

Он не утешал и правильно делал – сама я успокоилась гораздо быстрее.

– Извини, – наконец проговорила я, шмыгнув носом, и полезла в карман за салфетками. – Что-то многовато всего навалилось. Съездили в отпуск, называется…

– Так у вас еще все впереди, – подбодрил Данила. – Погуляете по Питеру, а потом в обратный путь…

– Опять по Ладоге?

– Ну да, по-другому на Валаам не попасть.

– Не хочу на Валаам. Что я в мужском монастыре забыла?

– Вообще-то там красиво, – не согласился Данила. – И кроме монастыря есть где погулять.

Я не ответила, и тогда он спросил:

– А куда хочешь?

«В Питере остаться», – чуть было не сказала я, но, конечно же, промолчала.

Однако он, кажется, понял:

– Ты в Питере раньше бывала?

– Да, но давно, уже не помню ничего.

– Сможешь на экскурсию не ходить?

– Думаю, да, – осторожно отозвалась я.

– Что хотела бы там посмотреть?

Я улыбнулась сквозь слезы:

– Полагаюсь на твой выбор.

Слева от нас возвышалась башня, а за ней остров обрывался. Спокойная вода вдруг зашевелилась, пошла кругами, медленно закружилась водоворотами.

Я вскочила:

– Что там? Надеюсь, на этот раз не чудище морское?

Данила тоже поднялся.

– Всего лишь течение, – успокоил он.

Я завороженно наблюдала за плещущейся водой.

– Слушай, а чего ты мне так нагрубил тогда? – вдруг спросила я.

– Когда?

– После отправления, во время учебной тревоги, еще жилеты надевать заставили.

– А, – мне показалось, или Данила действительно смутился. – Нас тогда первый раз обязали при посадке с вещами помогать – типа, сервис от круизной компании. А мы непривычные – никогда с пассажирами напрямую дел не имели, хотя нас проинструктировали жестко… Ну и ты мне ужасно не понравилась, – неловко закончил он.

– Ты мне тоже, – усмехнулась я. – Без обид.

– Откровенность за откровенность, – кивнул он. – Ну, думаю, нахалка какая из люкса, надо ее на место поставить…

– И я решила: грубиян неотесанный, надо его спровоцировать… А если бы я на тебя нажаловалась?

– Да видно было по тебе: такие не жалуются, чуть что – сразу в лоб…

– То есть ты еще и психолог?

Мы посмотрели друг на друга и, не выдержав, одновременно рассмеялись.

– А чего ты вечно хмурый ходил? – спросила я. – Я уж думала, у тебя случилось чего…

– Конечно, случилось, – кивнул Данила. – Родной дядя вдруг совсем чужим стал, придирался к каждой мелочи и орал постоянно. Не до веселья!

Я медленно кивнула. Кажется, все встало на свои места.

Спохватились мы, когда до нас донеслось объявление, что до окончания стоянки осталось пятнадцать минут. Вернулись на теплоход уже затемно. Время отправления совпало с приглашением на ужин – все-таки мы сильно выбились из графика и теперь спешно нагоняли его – поэтому палуба быстро опустела.

Мои тоже ушли в ресторан, только я задержалась, отговорившись тем, что не успела поснимать. Наспех придуманная причина выглядела так себе – какое там снимать почти в полной темноте! – но никто не стал придираться. Я боялась поверить: неужели родители наконец убедились, что нас с братом не надо пасти каждую минуту и у меня появилось право на личную жизнь?

Крепость Орешек скрывалась из вида. Позади осталось беспокойное Ладожское озеро. Мы вошли в Неву и направлялись в Петербург, куда должны были прибыть рано утром.

Данила подошел неслышно, обнял меня сзади одной рукой.

– Послушай, – спросила я, не оборачиваясь. – А если это просто речной трамвайчик – тоже надо говорить «ходит»?

Проклятие по наследству

Глава 1

Замедлить пульс

– Ну как? – Я повернулась перед зеркалом, и серебристый подол платья послушно закрутился вокруг ног.

Ощущение было новым и непривычным – никогда раньше мне не приходилось носить юбки такой длины.

– Супер, – первым отозвался Никита.

Верить словам младшего братца не было оснований, поэтому я обратилась к более надежному источнику:

– Мам?

Та окинула меня придирчивым взглядом:

– Хорошо смотрится. Тебе очень идет. Главное, чтобы самой было удобно.

– А то запутаешься в подоле и свалишься на лестнице, даже не добравшись до бального зала, – немедленно встрял братец. – Или наступишь каблуком на юбку…

– Хватит каркать! – возмутилась я. – Мам, скажи ему!..

– Дети, не ссорьтесь, – привычно заметила она. – Рита, ты прекрасно выглядишь.

– Как Золушка, – вставил Никита с самым невинным видом.

На всякий случай я не стала уточнять, Золушка до встречи с феей или после – предполагая, что ответ может мне не понравиться. Кстати, каким образом фее удалось стать крестной? Христианство, кажется, против магии и колдовства…

– Стоило на один раз такое дорогое покупать! – продолжал злить меня братец.

– Почему на один? – вступилась мама. – Вдруг Рита в нем еще на выпускной пойдет.

Я сильно сомневалась, что это платье подойдет для выпускного – слишком открытое, – но спорить не стала.

– Все готовы? – в номер заглянул папа. – Такси уже подъехало.

Я тяжело вздохнула. Готовой я себя не чувствовала, но отступать было некуда.

– Аккуратней надевай сапоги и пальто, – забеспокоилась мама. – Чтобы ничего не порвать.

И она туда же! Неужели вся семья считает меня неуклюжим поросенком, не способным без приключений добраться до машины?

– Туфли не забудь, – подсказал братец. – Иначе придется сапог терять, а это гораздо сложнее.

Я решила не отвечать, чтобы не развивать тему. Почему он упорно сравнивает меня