Без права на ошибку - Василий Маханенко

От возникшего в голове сообщения я непроизвольно дернулся и рухнул на землю. Черт побери! К этому привыкать нужно!

Доступен разговор с Белкой Дервин.

Желаете разбудить?

Наконец-то! Да, желаю! Я подумал о нажатии кнопки приема и послышались гудки вызова. Да, «Управление механизмами» действительно интересный навык. Через пару долгих гудков раздался заспанный голос Белки:

– Марк?

– Привет! – улыбка против воли наползла на лицо. Как же было приятно услышать родной голос! – Ты как?

– Вроде нормально… А почему я ничего не вижу? Где я?

– Ты в модуле жизнеобеспечения. Что из последнего ты помнишь?

– Как один урод пытался меня раздеть, – тяжелым голосом призналась сестра. – Потом все задрожало, посыпалось и… О! Я тебе звонила! Точно, я помню!

– Потому ты сейчас и жива, ты дозвонилась и мне удалось тебя спасти.

– Так ты убил урода? Надеюсь, перед смертью он мучался?

– Я не так тебя спас. Ты все еще в городе, под землей… Постой, это что такое?

В динамиках отчетливо послышался шкрябающий звук, словно кто-то камнем водил по металлу.

– Как под землей? – в голосе сестры послышалась паника. – Так это поэтому я не могу пошевелиться? Я все еще придавлена? Марк, где свет? Мне нужен свет! Почему я ничего не вижу?! Я ослепла?! Выпустите меня отсюда!

Последние слова Белка уже орала. Паническая атака. Я знал, что у сестры была фобия – она ужасно боялась, что ее засыплет заживо. Фильмов насмотрелась, потом кошмары мучали долгое время. И вот теперь ее страхи сбылись. Одна, под толстым слоем земли. И этот противный звук… Сестра окончательно впала в истерику и не обращала на мои слова никакого внимания. Она билась о капсулу, дергалась и могла навредить сама себе. Мне оставалось только одно:

– Отключайте ее! Пусть спит дальше!

Дерганья разом прекратились, сменившись тяжелым дыханием уснувшей девочки и зубодробительным скрежетом камня о металл. Мне категорически не нравился этот звук, но я не понимал его природу. Либо модуль куда-то катится, либо кто-то пытается проломиться внутрь. Оба варианта меня не устраивали.

– Марк, ты мне нужен, – в динамиках раздался тяжелый голос Груста. Наши шлемы синхронизировались без проблем и теперь мне не придется изучать язык жестов. Заодно и контактами обменялись, чтобы в случае чего звонить друг другу.

– Ты где? – подобрался я.

– Возле ванн. Малого отправь караулить пленника.

Женщины были уже здоровы – конечности окончательно сформированы, вот только животы никуда не девались. Наоборот, увеличились в размерах. В ваннах женщины уже не помещались, потому Груст вытащил их на землю. Согласен, не нужно Малому видеть тридцать голых тел, собирающихся…

– Они будут рожать, – не своим голосом произнес я.

– Все тридцать, – подтвердил Груст. – А до Ольховки километров пятнадцать.

– Почему они не пришли в себя? Вроде должны?

– Ты меня спрашиваешь? Я такое первый раз вижу. Аж мурашки по коже. Не хорошо это, когда живот растет с такой скоростью. Ты роды когда-нибудь принимал?

– Нет, – опешил я от такого неожиданного вопроса.

– И я нет. А придется. Эта половина твоя, эта – моя. Надеюсь, бабы сами знают, что надо делать.

Когда женщины начали стонать, оставаясь при этом без сознания, я откровенно запаниковал. Лишь грозный рык Груста вернул меня в сознание, и я принял первые в своей жизни роды. Вернее, стоял рядом и подставлял руки под нечто скользкое, черное, лишенное конечностей и совершенно непохожее на человеческое дитя. Сбоку послышалась ругать Груста – у него было тоже самое. Мы расстелили на земле кусок тряпки и начали складывать на нее то, что только что вылезло из земных женщин. Какие-то куколки, внутри которых что-то билось. Пара мгновений на солнце и одна из куколок начала раскрываться, являя на свет странное существо – мясистое, волосатое, с длинными ушами. Таких особей я уже видел. Сизый, Ольсен. Представители расы шурван. Дети не орали, не требовали тепла. Они просто лежали и смотрели на нас вполне разумными глазами. По телу прошли мурашки и меня чуть не стошнило. Зрелище было ужасным.

Задание «Что может быть страшнее смерти?» выполнено. Вы выяснили, для чего монстры похищают женщин, способных к рождению.

Уровень +1 (41).

– Инкубаторы, – прорычал Груст и со всей силы ударил по земле. – Гребанные инкубаторы! Вот какая судьба ждет нашу Землю!

Я подошел к ближайшей девушке. Молоденькая, от силы лет двадцать. В меру красивая, в меру обычная. Вот только неподвижная и без сознания. Я открыл веки – зрачка видно не было, он запрокинулся. Телефона рядом не было, потому узнать статус никак не получалось. Неожиданно девушка застонала и согнулась в позу эмбриона. Все оставшиеся повторили ее жест, чтобы через пару мгновений расслабиться. Вот сейчас у меня в буквальном смысле душа ушла в пятки – живот девушки начал расти прямо на глазах. Очередной виток беременности. Через восемь-десять часов родятся новые уродцы.

– Они не вернутся в сознание, верно? – на Груста было страшно смотреть. Таким я его никогда не видел. Хмурый, потемневший, сгорбившийся, состарившийся лет на двадцати минимум.

– Нет. Я уже видел такое. Тело здорово, но разума больше нет.

– Марк, уйди…

– Груст, я…

– Уйди, тебе говорят! – заорал мужик. – Пошел прочь! Я любил ее! И должен сделать это сам!

На негнущихся ногах я пошел к Малому, вздрагивая каждый раз, когда слышался выстрел. Нашел в сарае две лопаты и вернулся в Грусту. Сильный мужик стоял на коленях над Миледи и рыдал. Аккуратная дырка в голове показывала, что рожать она больше не сможет.

Я молча воткнул лопату в землю и принялся копать яму. Груст присоединился через минуту. Не говоря друг другу лишних слов, мы побросали тела вниз и засыпали их землей. Сверху уложили огромную плиту, за которой пришлось идти вдвоем, после чего Груст нацарапал надпись:

Здесь лежат тридцать хранительниц очага. Почти их память, путник.

– Малому сам скажу, – не глядя на меня произнес Груст. – Почему на тебя Ольсен взъелся? Просто так приказ о ликвидации не отдают.

– Я ему должен, – смысла скрывать правду не было. Я честно рассказал о сестре, о том, как ее спасли и моих предположениях относительно будущего рабства.

– Сто тысяч Монет – это дофига.

– Десятая часть есть, а там и остальное прибудет. Если получится дотащить Чемпиона до Ольховки, проблема будет решена полностью.

Однако исполнить это не получилось. На крыльце мы встретили хмурого Малого.

– Я ничего не делал! Честно! Он сам сдох! – пылко заверил он, пряча глаза. Вот только десяток глубоких дырок в голове твари совсем не походили на то, что она разучилась дышать самостоятельно.