Чудная деревня. Пятая часть. Тамбовский изгнанник - Татьяна Анатольевна Нурова

ему двигаться невероятно быстро, быть невероятно сильным и ловким, и слышать, что вокруг происходит как дикому зверю. Двигался Никита пока легко и быстро, знал ждет его откат болезненный, потом будет ему так плохо, что он пожалеет если выживет что не погиб, но понимал, что своими силами он точно не справится. Тихо, легко как пушинка он двигался по краю болота, вот уже своим усиленным зрением заприметил россыпь тонких бледных стебельков, торчащих из воды, даже услышал, как они шевелятся, но пошел еще дальше и удивился, столько стебельков в одном месте он еще не видел никогда, а это показатель того что под ними спят Кикиморы, и они сильные. Чем сильнее нежить, тем больше цветов. Нагнулся, раскорячился и стал торопливо и аккуратно рвать стебельки, задерживая дыхание, зловоние болота пробивалось даже сквозь маску, но аромат цветов он пока не ощущал.

— Если ощущу, то уже поздно будет, — подумал он торопливо и еще быстрее стал рвать цветы и бросать их в рюкзак на груди.

Сколько прошло времени, он и сам не понял, ему казалось много, работал он быстро, когда над поверхностью болота треснул тонкий ледок и вспучился огромный грязевой пузырь. Это первая Кикимора почуяла что кто-то рвет цветы, проснулась и стала всплывать, за едой. Никита быстро переместился как можно дальше, но продолжал рвать цветы, вошел в азарт, хотя уже собрал непривычно много. И тут же рядом с ним начал вспухать еще один пузырь, затем еще, Никита огляделся, да и решил бежать, все пора. Но не удержался, увидев буквально крупный пучок цветков. Резко нагнулся за ним, чуть не упав в воду, поскользнувшись и это спасло ему жизнь. Тут же над ним пролетело тело Кикиморы, обдав его смрадом. Метилась то она в него, а он нагнулся, вот она как торпеда и пролетела над ним, буквально вскользь прикоснувшись к Никите, но не зацепив. Никита даже испугаться не успел, слишком быстро все это произошло. И как он ее не услышал, как так она ухитрилась бесшумно подкрасться к нему. Повезло, что она еще толком не проснулась, и, не рассчитав своих сил, перелетела через него, упав в болото, подняв кучу ледяных брызг и подарив ему время собраться и убежать. Никита припустил по краю болота, постоянно оглядываясь назад, и снова облажался, чуть не врезавшись в поджидающую его впереди Кикимору, та даже не пыталась гнаться за ним, а спокойно ждала, когда же он сам до нее добежит. Никита затормозил буквально в метре от нее.

Впереди одна, а сзади выбираются еще две и еще виден огромный пузырь на поверхности болота, — да сколько же их здесь, — закричал от злости Никита, уже не беспокоясь о маскировке.

Никита не раздумывая, когда остановился, схватился за древко привязанного к поясу топора. Раскрутил и рубанул топором по Кикиморе, она упала, и он быстро отрубил ей голову, ох, сам не ожидал, что сладит так быстро и легко с таким чудищем. Но с другой стороны, он напичкан зельями и двигается невероятно быстро, для обычного взгляда человека, его даже зафиксировать невозможно, просто смазанное пятно, а Кикиморы сонные еще. На поясе висел пустой мешок, он быстро кинул туда отрубленную голову, ножом вспорол грудину, достал сердце и туда же в мешок. Рубанул и по рукам-лапам, они тоже дорого стоят. На этом его удача закончилась, вторую подбежавшую к нему Кикимору убить он успел, также отрубив голову, но трофеи собирать было уже глупо, еще две шли на него, а он уже чувствовал, что вымотался, нужно уносить ноги пока еще может. Секунда и он вытащил пузырек из кармана, вылил по половинке содержимого на обеих Кикимор, даже подтащить их поближе к друг дружке успел, голова второй убитой откатилась.

— Ладно прихвачу, успеваю, так что ж терять деньги, — успел подумать Никита, при этом не на секунду не замедляясь.

Быстро бросил спичку на тела, подхватил откатившуюся голову и бегом с болота, ноги уносить. До ушей донесся громкий крик — рев, так по ушам криком ударило, что Никита надолго оглох. Кикиморы испугались яркого жаркого огня и отступили в болото. Пожар устроить, Никита не боялся, уже наловчился работать такой сложной смесью. Пламя, хоть и необычно жаркое, но быстро гаснет само по себе, да и земля там мокрая. Выбрался с болота на ватных ногах, все тело уже болело нестерпимо, все действие снадобий подошло к концу. Неплохо он выложился по скорости, даже здоровый так не бегал. Снадобья переставали работать и Никите резко поплохело. Доковылял он уже с трудом до короба и уселся на пенек лицом к болоту, на всякий случай. Вдруг они решатся покинуть болото, отомстить ему, редко, но тоже бывает. Стал осторожно перекладывать цветы в тряпицу, читая наговор, сам не ожидал, что так много соберет, теперь нужно правильно сохранить все что добыл с таким трудом. Никита даже про боль забыл, ведь он сейчас еще в перчатках и маске, нужно торопится. Уложив стебельки аккуратной стопкой, завернул плотно в полотно и завязал, обернул еще в бумагу, снова перевязал. На обычную траву читают наговор, пока срезают, а вот на эту, как только с болота вынесут, если смогут, у него вот получилось. Теперь все по уму сделать надо, а то ведь после такой удачи и в безопасности траву испортить, обидно будет вдвойне.

С болота доносились громкие злые звуки, крики, какие-то пощелкивания, — да разворошил я муравейник сегодня, — подумал Никита, — но зато удачно.

Достал мешок с приготовленной наговоренной солью, вытряхнул головы Кикимор из мешка и сердце, которое еще сокращалось. Так сразу все разобрать нужно, сердце в маленький мешочек и посыпать солью, с болота сразу раздался крик, почувствовали оставшиеся в живых Кикиморы, что делает охотник. Лица на отрубленных головах поплыли, стали меняться, были похожи на девичьи, теперь же старились на глазах, смотреть жутко. Но Никиту хоть и трясло, он быстро головы пересыпав солью, запаковал их по отдельным мешкам, так теперь отрубленные руки. Да не руки это уже, они и сразу то, на человечьи были не очень похожи, а теперь то, напоминали, сухие палки с когтями пятисантиметровой длинны, острые как бритвы. Повезло ему, что ночь морозная была и Кикиморы сонные. Никита все уложил очень аккуратно в короб, закрыл его, не хватало потерять так тяжело доставшиеся ему богатство. Никита снял маску, дышать свободно теперь можно, весь в крови, хорошо хоть куртку нашел в сарае старую, но прочную, не отстирает ее от крови, так выкинет. А воняет