Стечение обстоятельств - Александра Маринина

Постелив себе на диване в маленькой комнате, Настя приняладуш, забралась в постель и раскрыла зеленую папку, в которой лежал четвертыйэкземпляр монографии Ирины Сергеевны Филатовой.

* * *

Из здания Ленинской библиотеки вышла стройная женщина срыже-каштановыми волосами. Весело цокая тонкими каблуками изящных босоножек,она дошла до Военторга, свернула за угол и села в темно-вишневый«Москвич-Алеко».

– Ну как? – спросил сидящий за рулеммужчина. – Ознакомилась?

Женщина кивнула.

– Потрясающе. – Она помолчала, словно подбираянужные слова. – Язык, логика изложения, четкость формулировок – простоблеск. Работа уникальная.

– И какой из этого вывод?

– Какой может быть вывод? – Женщина достала изсумочки зеркало и принялась подправлять косметику. – У уникальных работдолжны быть уникальные авторы. Вот и весь вывод. Я не опаздываю?

Мужчина посмотрел на часы.

– Нормально. Успеваешь.

* * *

Александр Евгеньевич Павлов предупредительно ждал своюгостью на крыльце, в тени, возле стеклянных вращающихся дверей.

– Здравствуйте, Лариса.

Он поцеловал протянутую руку, сжимая кисть на секундудольше, чем полагалось бы.

– Александр Евгеньевич, – начала Лебедева, когдаПавлов подал ей кофе и дал понять, что готов к работе, – я понимаю, что вычеловек занятой, поэтому постараюсь сделать так, чтобы отнять у вас как можноменьше времени.

– Вы меня огорчаете, Лариса, – с шутливой обидойпротянул Павлов. – Я бы хотел, чтобы мы с вами общались как можно дольше.

– Я показала материал, который подготовила после беседыс вами, своему редактору, – невозмутимо продолжала она, не поддаваясь налегкий тон, – и он очень заинтересовался вашей концепцией. Мне порученосделать не короткое интервью, как сначала планировалось, а развернутое, типапроблемной статьи. Чтобы не отвлекать вас, я прочла вашу диссертацию в Ленинке.Это избавит вас от необходимости подробно объяснять мне все нюансы и детали.Теперь мы можем только обсудить план интервью, согласовать вопросы, которые ясобираюсь вам задать. А ответы я напишу сама, исходя из текста вашейдиссертации. Вас устраивает мое предложение?

– Я польщен, что мою работу кто-то читал, а тем более –вы. Вот уж не думал, что она кого-нибудь заинтересует.

– Не скромничайте, Александр Евгеньевич. –Лебедева обворожительно улыбнулась. – Вы прекрасно знаете, что проблемаборьбы с коррупцией сегодня – одна из самых актуальных. И не далее как в средувы публично заявили, что будете отстаивать свою концепцию. Но вы не ответили намой вопрос. Вас мое предложение устраивает?

– Вполне, если вам так удобнее, – суховато сказалПавлов.

– А вам? – Шоколадные глаза блеснули, полные губыприоткрылись, будто желая подсказать Павлову нужный ответ. И он услышалподсказку.

– Не дразните меня, Лариса. – Он натянутоулыбнулся. – Вы же видите, я очарован вами. Я согласен на любое вашепредложение, если оно устраивает вас. Но взамен вы позволите пригласить вас наужин?

– Позволю. Если мы договорились, то давайте начнемработать.

Некоторое время они деловито обсуждали вопросы, ответы накоторые Лариса собиралась формулировать сама, без помощи Павлова.

– Давайте уточним несколько моментов. Вы ссылаетесь напроведенный американцами опрос советских граждан в конце семидесятых годов. Чтоэто был за опрос, какова была выборка респондентов? Я хотела бы, чтобы этонепременно было в статье.

– Вы думаете, нужно? – засомневался Павлов. –По-моему, это не очень интересно. Давайте не будем это включать.

– Хорошо, – покладисто согласилась журналистка. –Вы критикуете работу Сьюзан Роуз-Эккерман, которая предлагает математическуюмодель, позволяющую определять вероятность того, будут ли чиновники при той илииной иерархической структуре брать взятки. Чем вас не устроила эта модель и чемотличается от нее ваша концепция?

– Да что вы, Лариса, неужели вы собираетесь терзатьчитателей этими тонкостями? Зачем им математика? Они дочитают до этого места, иим станет скучно. Не надо портить материал, – убедительно уговаривалПавлов.

– Как скажете. Это ведь ваше интервью.

Лариса, казалось, ничуть не обижается.

– Вы пишете, что пользуетесь классическим определениемкоррупции, которое сформулировал Наг. Вы сами перевели с английскогоформулировку или пользовались опубликованным русским переводом?

– Я где-то прочитал определение. Сейчас ужезапамятовал. У вас еще много вопросов?

– Много, – вполне серьезно ответилаЛебедева. – Но я боюсь вам надоесть, и вы в отместку оставите меня безужина. Мне бы не хотелось остаться голодной.

Когда официант принес кофе, Лариса посмотрела на часы.

– В моем распоряжении ровно тридцать минут.

– А что будет через тридцать минут? Пробьют часы, и выпревратитесь из принцессы в Золушку? – пошутил Александр Евгеньевич.

Брови Ларисы приподнялись, губы изогнулись в легкой улыбке,но глаза ее не улыбались. Они были серьезными и странно неподвижными. «Будтоспрятанный в лесу капкан, – подумал Павлов. – Неподвижно стоит иждет, когда в него попадется дичь. Опасная, чертовка».

– Через полчаса меня будет ждать муж с машиной. Вы жене думаете, что я вечером поеду одна в общественном транспорте.

– Я бы проводил вас. Это доставило бы мне удовольствие.

– Пешком? Или на такси? – Лариса тихо рассмеяласьсвоим хрипловатым смехом. – Не усложняйте, Александр Евгеньевич. Мужсейчас у родителей, на Бронной. Через полчаса он встретит меня возле«Макдоналдса», и все будет прекрасно. Если мы пойдем теперь же, то можем неспеша прогуляться.

Они медленно шли по бульвару от Арбата до Тверской. Женщиначувствовала горьковатый запах туалетной воды, которой пользовался ее спутник.Ей нравилось слушать его тихий напряженный голос, его недосказанныемногозначительные фразы, нравилось ощущать прикосновения его руки к своемуобнаженному плечу, как бы случайные, но исполненные страсти. Ей нравилосьчувствовать, что она желанна. Но ей не нравился сам Павлов.

Не доходя до «Макдоналдса», Лариса остановилась.

– Меня уже ждут. Дальше я пойду одна. Я вам позвоню.

Она на мгновение приблизилась к Павлову, ровно настолько,чтобы коснуться его грудью и дать ему почувствовать сладкий запах своих духов.Потом порывисто повернулась и почти бегом направилась к серебристому «Вольво»,припаркованному на углу Тверской.

Машина была другой, но водитель – тот же. Захлопывая дверь,женщина восхищенно сказала:

– Роскошная тачка.