Смертный и богиня - Юрий Иванович

– Это как вымаливать надо и доказывать?! – возмутилась Галлиарда. И с непередаваемой язвительностью поинтересовалась: – Мне выйти, а ты меня заменишь, в той самой позиции? Или ты решила присоединиться к нам третьей?

– Третьей? Ты на такое согласна?

– Да! Именно на такое – согласна! – заявила баронета с улыбкой и улеглась самым бесстыжим образом.

После чего Труммеру стали понятны причины именно данной ситуации. Галлиарда не настолько ревновала, как попросту испугалась оказаться отброшенной, ненужной, а то и не желаемой для своего старого друга и приятеля. У неё в сознании не укладывалось, что её милый, желанный и всегда податливый Поль вдруг перенесёт всё своё внимание на маркизу, пусть и ставшую лучшей подругой и спасительницей, но совсем, совсем недавно. Совместные приключения – это одно, а вот просто так, невероятно быстро и без всяких просьб отдать проверенного, лояльного любовника – это для своенравной, гордой женщины чуть ли не позор и унижение.

Вот она и постаралась самоутвердиться. Да попутно проверить, осталось ли в парне прежнее к ней отношение. Возможно, что и таиться перед Азой по поводу свершившегося секса не собиралась. А в этом свете сразу возникало справедливое убеждение, что она дверь вообще специально на ключ не заперла.

Кстати, секс с кем-то ещё в компании они никогда не практиковали и к подобному не стремились. А уж тем более такое понятие, как оргии, вообще категорически отрицали. В этом плане Галлиарда оказалась воспитана крайне консервативно и сумела подобное отношение привить своему другу, младшему её на четыре года. Поэтому нетрудно было догадаться, чего ей стоило озвученное предложение и насколько она сейчас действует притворно и провокационно. Согласись вдруг Рейна на подобное, тотчас разразился бы грандиозный, жуткий скандал.

Только девушка, похоже, имела сходное воспитание. Вдобавок могла прочувствовать ситуацию, догадаться о притворстве подруги и вообще не сомневаться в провокационности её действий. Порой женщины очень тонко чувствуют причины и непосредственно источники ревностей иных женщин и уже соответственно этому принимают дальнейшие шаги в укреплении дружбы или в усилении вражды. Ко всему следовало учитывать поведение Азы, её странную холодность, полный контроль за эмоциями и отсутствие какой-либо истеричности в тоне.

«Такое впечатление, что ночью она со мной просто развлекалась, словно со зверушкой, – лихорадочно размышлял Труммер. – И я ей совершенно не нужен. Скорей даже неприятен. Но в таком случае зачем она вообще сюда зашла? Чего хочет и чего добивается? Неужели за притворным нежеланием скрывается острое желание приблизиться к дэме? И сделать это с помощью удачно выполненной миссии?…»

Тоже гипотеза, имевшая право на существование. Потому что высказываемые претензии и заявка на некое супружество, состоявшееся только по факту нескольких сказанных слов – всё-таки попахивают полным абсурдом. Ну и стоило не забывать о всеобщей тенденции в ДОМЕ, царящей в сознании подавляющего большинства населения. Она звучала так: «Делай что угодно, хоть мать родную продай, хоть ног и рук лишись, но постарайся оказаться в ближайшем окружении властителя». Это уже потом отрезвевшая часть счастливчиков, попавшая в приписные, а то и в личную свиту дэма, начинали понимать всю опасность, двусмысленность и ужас своего положения. Но было поздно. А когда вырывались, спасаясь чудом, их россказням никто не верил. Да и сами они – не трепались, молчали как рыбы. Ибо любое неосторожное слово чревато для здоровья.

Неизвестно почему, парень в данной ситуации вспомнил именно об этом, но факт оставался фактом. Все дальнейшие слова девицы Рейны он рассматривал уже через призму зародившихся к ней подозрений. Потому и молчал, выжидая да всё больше заворачиваясь в простынь. Всю инициативу в принятии окончательных решений он постарался отдать подругам.

Правда, остаться совсем в стороне при таком разговоре не иначе чем нонсенс. Тем более что Аза холодно и отстранённо спросила уже и Поля:

– Ты тоже хотел бы развлечься сразу с нами двумя?

Хотелось очень ответить с должным апломбом «Я не так дурно воспитан!», но предугадавшая этот ответ Галлиарда постаралась незаметно и пребольно ущипнуть друга, взглядом при этом требуя ответить согласием. Но и соврать до такой степени парень не рискнул: вдруг Аза всё-таки согласится? Поэтому занял нейтральную позицию:

– Подожду, о чём вы между собой договоритесь.

– А раньше ты участвовал в подобных оргиях?

– Э-э-э… как настоящий кавалер не имею права разглашать подобные сведения.

– Всё с вами понятно, – констатировала маркиза со странным выражением на своём личике. – Пара развратных и похотливых животных, не имеющих за душой ничего святого! И я очень сожалею, что весьма неосторожно стала супругой такого тупого, ограниченного самца. И очень жаль, что по законам нашего королевства я не имею права развестись раньше чем через год!..

– Ничего себе! – поразилась баронета. – Ты ещё скажи, что согласна выполнять супружеский долг и каждый большой сон согревать своему мужу постель?

Девушка равнодушно дёрнула плечами:

– А что здесь такого? Конечно, согласна. Но только при условии, что он сумеет выпросить у меня прощение.

– Да-а-а? – протянула со скепсисом Галлиарда. – Ещё скажешь, что на меня не сердишься, не имеешь ко мне претензий и мы остаёмся подругами?

– Естественно! Мы ведь с тобой не на оргиях подружились и не на совместной охоте за перспективными мужчинами. Так что наши отношения подобных недоразумений никак не касаются. Они – намного выше! Не так ли?

Несмотря на холодный тон, коим всё это было сказано, бесстыже разлёгшаяся Фойтинэ заметно смутилась. Даже попыталась и своё тело прикрыть вторым краем простыни:

– Ну да… конечно… маленькая…

– Вот и отлично! Заканчивайте здесь, и я жду тебя, Поль, в подвале, поможешь считать алпи для Чина.

После чего встала и ушла. Даже дверью за собой не хлопнула. Переведя ошарашенный взгляд с двери на парня, Галлиарда призналась:

– Ничего не понимаю! А ты?

– Ну я-то кое о чём догадываюсь, – пробормотал тот.

Больше всего парня смущал тот факт, что маркиза умолчала о событиях ночью. Ни словом о своей фривольности и бесстыдстве не упомянула. А почему? Вариантов всего парочка. Либо старается придержать этот грех как козырь в дальнейшем, либо сама опасается возможного расследования. Потому что в таком случае сразу всплывёт подозрительная сонливость не только Галлиарды, но и всех, кто ночевал в этом доме. Последует обвинение в применении сонных зелий или ещё какой гадости, а за это могут не принять во внимание боевую дружбу, возникшую во время побега.

Хотя и всё остальное поведение выглядело не менее странно. Что поспешила уточнить баронета:

– Догадываешься? Или подозреваешь?

– Суть одна и та же. Кажется, что Аза всеми правдами и неправдами мечтает попасть в миссию на Аверс.