Австрийская площадь, или Петербургские игры - Андрей Евдокимов

— Других побуждений не признаешь? — спросил Петр.

— Если честно и по правде — не признаю! Всех нас этот червяк гложет. А может, Петруха, пора по полтинничку?

— Дважды, — облегченно вздохнув, согласился Петр. Все возвращалось к привычному.

Кошелева допрашивали! Впервые в жизни он присутствовал на допросе по ТУ, а не по ЭТУ сторону стола. Павел Константинович чувствовал себя будто в одежде с чужого плеча, вдобавок грязной и дурно пахнущей. Нечто неосязаемое сжимало и давило на самые болезненные места. А следователь по особо важным делам Иван Иванович Белов, напротив, неудобства не испытывал. Он разговаривал тихо и вежливо, но не скрывал обыденной скуки. Как раз это больше всего и злило Кошелева. В глубине души он считал ситуацию из ряда вон выходящей: прокурорский, в телеге пятое колесо, допрашивает старшего офицера КГБ, как рядового подозреваемого!

— Так-таки ничего и не знали? — в который раз спросил следователь, и в его голосе слышалась укоризна.

— Могу повторить: Вячеслав Александрович Никитин действительно докладывал мне о получении средств на аварийный ремонт в этом доме. Но я не знал, что деньги будут израсходованы только на квартиру Кравцова, и никаких документов не подписывал. Припоминаю, что этот разговор состоялся в начале осени, за несколько дней до того, как я лег в больницу.

— Может, устроить очную ставку с вашим подчиненным Никитиным? задумчиво спросил Белов.

— Хорошо, давайте устроим очную ставку, — тут же согласился Кошелев, но добавить к сказанному мне нечего.

— Ну что же, для протокола достаточно. Но, если вы не возражаете… Тут коллеги узнали о нашей… э-э… встрече, — Белов запинался намеренно, давая понять, что избегает слова «допрос», — да, узнали о нашей встрече и очень просили, понимаете, просили помочь, в неофициальном, так сказать, порядке как опытного товарища и коллегу…

«Ну чего он мнется», — сразу насторожившись, подумал Кошелев.

— …пока вы болели, ваши заместители наподписывали разных договоров о перечислении денег всяким коммерческим структурам. Говорят, много договоров и очень много денег. И, видите ли, часть из них пропала бесследно. Так вот, не помогли бы вы прояснить ситуацию?

— Я ничего не знаю, вы же сами сказали, что это было во время моей болезни, — быстро ответил Кошелев и тут же поймал себя на излишней, совершенно немотивированной поспешности. Ох как ловко он сам во время допросов ловил других на резкой смене интонации и темпа ответов. А теперь, при его-то знаниях и опыте, попался на тот же крючок.

— Я всего три дня как вышел на работу, еще не успел во всем разобраться. О каких, собственно, договорах идет речь?

— Например, «Энергомашбанк», банк «Кредит-Петербург». Был еще договор с каким-то спортивным клубом, — Белов полистал лежавшие перед ним бумаги, да, некий спортивный клуб «Пэ-Сэ-И».

— Разберусь, — уверенно сказал Кошелев. — В ближайшие дни разберусь и позвоню. Кому позвонить — вам или…

— Думаю, лучше мне, — смешливая искорка блеснула в глазах следователя.

«Не хочет светить тех, кто ведет оперативную разработку. Ну и черт с ним, тоже мне — секреты! — подумал Кошелев, — Надо будет, через час узнаю. Все узнаю — от прабабушек до правнуков, и кто с кем сколько пьет».

Беляев извинился и стал дописывать протокол допроса. Но закончить не успел.

— Иван Иванович, Кошелев здесь? — не заходя в комнату, спросила девушка.

— Да, здесь, — ответил Павел Константинович.

— Вас из мэрии… к нашему телефону, — сказала она.

— Не возражаете, я на минуточку, — обратился Кошелев к следователю. Тот молча кивнул.

— Я переключу в кабинет Елены Валентиновны, ее сегодня не будет, секретарь показала на дверь сбоку.

«Заместитель прокурора Центрального района Е.В.Топильлья, д. 42, кв.81. Работы оплатить с бюджетного спецсчета в „Стройбанке-СПб“. Заместитель директора департамента К.А. Серов».

— А сметная документация как в мэрии, так и в районе оформлена на ремонт всех аварийных квартир дома, — тихо продолжил Калинченко. — Договора с подрядчиком — это некая фирма «Терес», говорят, из бывших обкомовцев, подписаны, деньги уже переведены.

— Кто подписывал? — перебил Микин.

— С обеих сторон — замы: Анисимов и Дьячков. Судя по всему, подставные, и взять с них нечего. Кстати, смета завышена процентов на 40. Дескать, битого кирпича 30 тонн вывезли — это полдома надо разломать в крошку!

— Финансисты возражали?

— С ними Никитин решил просто: подписывай или на улицу. Есть наметки на Роженцева из райжилкомхоза — он подтвердит, что оформлял платежки под принуждением.

— Подтвердит?

— А куда денется, свобода дороже!

— Ну, что же, — минуту помолчав, сказал Микин, — умысел — налицо. Уличающие документы никуда не денутся — это бюджет, а не закупка акульих плавников у конторы «Рога и копыта». Чем мэрия хороша, так это тем, что там на каждую бумажку десяток исполнителей вешают. Жареным запахнет — свидетели косяком пойдут. Сами! А если есть умысел, значит…

— …значит, групповое хищение в особо крупных размерах, сговор, подделка документов, взятка, — тут же подхва тил Калинченко. — Состав по всем статьям в чистом виде — ни один прокурор не придерется.

— Взятка, говоришь? А интерес чей, мотивы? — спросил Микин. — Что этим клименкам-серовым от Кравцова надо?

— Думаем, — выделил Калинченко множественное число, — думаем, что интерес может быть только у мэра — выборы на носу, а депутаты ломаются. Знают: как запишут, так и выборы пройдут. А бульон Кравцов варит, он же соль с перцем кладет. От него и зависит- переперчить или недосолить.

— Ты что же, думаешь, Собчак сам приказал эту парашу с квартирой запустить?

— Больше некому, — тихо ответил Калинченко, — но не лично, а шепотом, через заместителя.

— Опять наш Главд-Э-Э-мократ, как гусь после дождя — сухой и чистый, огорчился Микин, — не зацепишься.

— На этом — нет, но есть другое, — еще тише сказал Калинченко.

— Давай, не тяни, — Микин взглянул на часы.

— Пошел в работу проект продажи инофирмам целого квартала в самом центре. Посредник — австрийская компания, название на три буквы латинские. Переговоры ведут Кошелев и Нарусова, она же докладывает мэру. Прикрытие — идеальное. Дружба народов, культурные традиции, жить в Петербурге не можем без уголка австрийской столицы. Втянули ихнего канцлера, кое-кого из наших мидовцев. А суть в том, чтобы загнать десяток домов на Кировском…

— На Каменноостровском, — поправил Микин.

— Что так, что этак — без разницы. Главное, загнать дома фирмачам, ну а денежки — понятно куда.

— Постой, постой, это недавно площадь открывали, когда мои дуры насквозь промокли! — Микин вспомнил, как отговаривал жену с дочкой уезжать с дачи, но те ни в какую — дескать, праздник с танцами, и пряники будут раздавать.