Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант - Галина Львовна Романова

жить я люблю тоже. Кто, как не целители и некроманты, понимают истинную ценность жизни! Те и другие знают, насколько она хрупка и как ее легко отнять – и как тяжело вернуть. Мне несколько раз приходилось шагать на ту сторону, и всякий раз я возвращался обратно.

- Тогда… что ты тут делаешь? Разве здесь остались следы твоего… хм… присутствия?

Когда-то, много лет назад, на стены Зверина лезли враги. Правда, последний раз это случилось во время Войны Трех Королей. Не думал, что эманации гибели десятков людей сохраняются так надолго! Прошло больше столетия с тех пор, как…

{А разве всего одна смерть не может перевесить остальные? }

Моя супруга протянула руку ладонью вверх. Между пальцами на ней сидел пушистый серый мотылек со знакомыми бурыми разводами на крыльях.

- Король… Болекрут? – догадался я. – Но ведь прошло… прошло время! Ты собираешься его отпустить?

{Почему бы и нет? –} улыбка Смерти стала игривой, как у девочки. – {Пусть посмотрит…}

Она слегка тряхнула ладонью, и мотылек сорвался с нее, забил крылышками, выравнивая полет и полетел по постепенно расширяющейся дуге. Присмотревшись, я заметил тонкую серебристую нить, которая тянулась за ним по пятам. Поводок.

Признаться, мне стало немного жаль нашего короля, несмотря на то, что, еще будучи принцем, Болекрут Пятый сыграл в моей судьбе незавидную роль. Но ведь это его указом я сперва пострадал по вине Йожа Беллы, а потом от его же подписи на прошении зависела моя жизнь и свобода. Однако его собственная участь в конечном итоге оказалась незавидной. Душе короля не суждено было пока узнать покоя. Ее не принимала Бездна, и на вересковой пустоши не ждали накрытые пиршественные столы. То есть, столы-то накрыты и предки ждут, но пригубить верескового меда королю не дано.

{Я хочу, чтобы он все это увидел, -} произнесла Смерть.

- Что – все? Дворец? Этот мир? – я повел рукой в сторону открывавшегося вида.

{Все, -} последовал категоричный ответ. – {Чтобы он стал свидетелем того, что свершится…}

Я почувствовал холод, словно среди осеннего дня вдруг дохнуло зимней стужей. Это был холод Бездны. Пальцы левой руки сами собой сложились в знак, отгоняющий зло.

{Не бойся, -} улыбка моей жены была ласковой и снисходительной, - {тебя я не трону. Ты, как-никак…}

- Твой Супруг?

{И отец. }

Ну, вот, мне опять напомнили о моем прошлом. Трое детей, выросшие вдали от меня, из которых лишь один юноша готов признать меня своим отцом. Но… позвольте…

- Ты говоришь о…

{Да. О нем. Он вырос, Згаш, -} вишневые губы Смерти улыбались. –{ И он скоро будет здесь. Ты сможешь на него посмотреть.}

- Здесь?

{Какой ты непонятливый!.. Ну, разумеется! Или ты так и не понял, кого породил на свет?} – она рассмеялась и потянулась потрепать меня по щеке. Прикосновение ее тонких сильных пальцев было нежным и леденящим. – {Ну, ладно. Мне пора. У меня столько дел! Надо все успеть… Ну, не сердись, милый. Я ведь не ухожу совсем. Я буду тут, рядом. Теперь я часто буду рядом. Мы еще увидимся, обещаю! В любое время. А сейчас мне пора!}

Наклонившись к моему лицу, Смерть тихо коснулась губами моих губ. Ее поцелуй был одновременно нежным и пугающим. Как всегда, что-то словно сжалось у меня внутри. Это возбуждало. На миг мне настолько сильно захотелось женщину, что я невольно протянул руки, чтобы обнять жену и привлечь ее к себе, прижать к своему телу, ощутить ее божественную плоть, слиться с нею в единое целое, как бывало когда-то…

Как было в тот далекий день, когда мы, вопреки всем законам Мироздания, впервые в истории зачали дитя.

Мысль эта отрезвила, словно ушат ледяной воды. И Смерть выскользнула из моих объятий. Звоном раскатился ее смех, и моя жена уплыла прочь танцующей походкой. Серый мотылек – душа покойного короля – порхала рядом с нею на поводке. Я остался смотреть ей вслед, кутаясь в плащ. Мне было холодно.

Глава 5

ГЛАВА 5.

Зирке было страшно. Так страшно, что не было сил даже шевелиться, не то, чтобы кричать и плакать. Когда она упала там, попав ногой в яму-ловушку, и увидела, что Збышко ее бросил, убежав со всех ног, оставив на растерзание тому чудовищу, что гналось за ними по пятам, она от ужаса потеряла сознание, а когда очнулась от обморока, первым делом ощутила страх. Этот страх владел всем ее существом, не давал пошевелиться, крикнуть – даже открыть глаза. Может быть, это и есть смерть?

«Нет!»

Она вздрогнула.

«Тут кто-то есть».

Страх перед неведомым нахлынул новой волной, и на сей раз из глаз полились слезы. Но, хотя и чувствовала на щеках влагу, Зирка боялась открыть глаза и тем более вытереть их. Тело парализовало…

«Ненадолго».

Она не выдержала и всхлипнула вслух – такой безысходностью повеяло от этого коротенького слова. Скоро все кончится. Все. В том числе и жизнь.

«Нет».

Нет, она хочет жить! Изо всех сил, во что бы то ни стало…

«Так и будет!»

Этот голос! Он звучит не в ее голове! Это не ее мысли. Тут действительно есть кто-то еще. Кто-то, кого она не видит…

«Пока!»

…но кто странным образом разговаривает с нею… мысленно?

«Да».

Казалось, бояться больше уже невозможно, но, как оказалось, тот страх, что испытала Зирка, очнувшись, не шел ни в какое сравнение с тем ужасом, который нахлынул на ее душу в этот миг. На какое-то время она опять потеряла сознание, потому что внезапно вернулись все чувства и ощущения. Она вдруг почувствовала, что к ней… прикасаются. Что-то влажное, чуть шершавое и липкое мягко и сильно прошлось по ее щеке.

«Как корова языком…» - эта мысль принадлежала точно ей, деревенской