Предательство. Утраченная история жизни Иисуса Христа - Уильям Майкл Гир

— Тебе это нужнее, чем мне, брат. Возьми, пожалуйста.

Заратан положил прутик с нанизанной на нем рыбой на колени.

— Спасибо, брат.

Интересно, подумал Заратан, решил ли Кир продолжать поститься или это было очередным «актом милосердия», который он совершал каждый день? Наверное, и то и другое. Как бы то ни было, подвывающий желудок Заратана был благодарен ему за это.

Варнава ел рыбу, не обращая на еду никакого внимания. Его отсутствующий взгляд был направлен на колеблющееся пламя костра.

— Вы же не верите во всю эту ерунду? — спросила Калай, прожевав очередной кусок рыбы.

— Конечно же верим, — резко ответил Заратан. — Что за глупый вопрос? Не думаешь же ты, что мы бы произносили эти слова, если бы…

— По большей части верим, — еле слышно произнес Варнава. — Если не брать в расчет воскрешение и, конечно, того, что Он мамзер.

Глаза Калай широко раскрылись, а Кир окаменел, как от пощечины.

Казалось, последнее слово все еще звенит в воздухе пустыни в ожидании скорого и сурового воздаяния Божьего.

Заратан сглотнул.

— Что значит «мамзер»?

— Это еврейское слово, значит «уб…», — начала Калай.

— Это же слово есть и в арамейском, — перебил ее Кир. — Означает незаконнорожденного ребенка.

Заратан переводил взгляд с одного своего спутника на другого, пытаясь понять, о чем речь. Но похоже, никто не собирался объяснять ему.

— И кто этот незаконнорожденный ребенок?

— Господь наш Иисус, — ответил Варнава, откусив еще кусок рыбы.

Похоже, он был абсолютно равнодушен к выражению шока на лицах его спутников.

— Это кощунство! — выпалил Заратан.

Кир и Калай ошеломленно глядели на старика.

Варнава прожевал кусок рыбы и проглотил его.

— Не замечали ли вы, что в ранних христианских писаниях его никогда не именуют Сыном Девы? — смущенно сказал он.

— Он не был таковым? — спросил Заратан.

— Нет, — ответил Варнава, покачав головой. — Помимо Евангелий мы имеем и другие документы, свидетельствующие, что отцом Иисуса был человек по имени Пантера. И Господа нашего часто называли Иешуа бен Пантера, что означало Иисус, сын Пантеры. Хотя встречаются различные варианты имени его отца:[51]Пантера, Панфера, Пантири, Пандора или даже Пандера.

— Пантера, — с благоговением произнес Кир.

Заратан вспомнил отрывок из книги Папиаса, который читал ему Кир. Там были слова «сын Пантеры» и что-то про «безголового демона». Он невольно посмотрел на мешок из газельей кожи, лежащий позади Варнавы, и у него возникло неприятное ощущение, что оттуда раздаются голоса, но они звучат вне пределов его слышимости.

— Где были упоминания об этом Пантере, брат? — спросил Кир.

— Во многих документах — и римских, и иудейских. В те времена, когда Господь наш странствовал по Палестине, этот скандал получил широкую огласку, что и описано в одном из наиболее ранних документов раввинов, датируемом семидесятым годом, через сорок лет после смерти Господа нашего, тогда же, когда написано самое раннее известное нам Евангелие — Евангелие от Марка. Заметьте, что Марк вообще не упоминает имени отца Иисуса.

Заратан прищурился. Наверняка это было всего лишь упущением со стороны Марка.

Кир наклонился ближе к Варнаве, не сводя с него глаз.

— И что говорится в этом документе раввинов?

— Это история о раввине Элеазаре, арестованном по обвинению в том, что он перешел в христианство. Ему вменили в вину то, что он внимал еретическим учениям об Иешуа бен Пантере, что являлось нарушением правил поведения раввинов, которым запрещалось каким-либо образом общаться с еретиками. Мы имеем подтверждение этому, поскольку случай был передан на рассмотрение римскому наместнику.

— А что случилось с Элеазаром? Что это было за учение о Господе нашем, которое он услышал?

Варнава оторвал кусок рыбьей кожи и принялся жевать его. Заратан не мог отвести взгляд от морщинистого лица старого монаха. Похоже, он ничем не смущен: выглядит так, будто знал эти факты всю свою жизнь и постоянно обдумывал их, не находя в них ничего еретического. Просто факты.

«Он потерял рассудок! От переживаний… или от голода!» У Заратана отвисла челюсть от удивления, и он с трудом закрыл рот.

— Элеазара помиловали и отпустили, — ответил Варнава. — Но в ходе расследования возник вопрос, который остался открытым. Допустимо ли наносить татуировки на тело в Шаббат, не является ли это нарушением закона о запрете на работу в святой день? Равви Элеазар счел это нарушением.

Заратан сморщил нос.

— Господь наш наносил татуировки на Свое тело в святой день? — спросил он.

— Ну, мы не можем утверждать это с уверенностью, но история равви Элеазара гласит, что Господь наш «имел на теле Своем магические знаки в виде шрамов, которые Он обрел в Египте». Следовательно, на плоти Его имелись такие знаки. И заметьте, что в Послании к Галатам говорится, что святой Павел имел на плоти своей «знаки Иисусовы», возможно, такие же заклинания, что были и у Господа нашего, — добавил Варнава, подняв палец.