Секреты леди - Анна Бартон

Ответить Бенджамин не успел, потому что Кэролайн выбежала из строя, быстро обняла Дафну и тут же вернулась на место.

– Приезжайте на следующей неделе, мисс Ханикот! – попросила она. – И вы тоже, сэр… милорд.

На лице графа отразилось смятение.

– Боюсь, что…

– До свидания, – ответила Дафна. Девочки помахали на прощание и пошли в столовую, а она посмотрела на графа. – Ничего страшного. Понимаю, что у вас есть более важные дела. – Реакция на приглашение Кэролайн говорила сама за себя. Не стоило даже спрашивать, хочет ли он посмотреть приют. Лорд Фоксберн и без того многое на себя берет. Разве можно просить о чем-то еще?

Но граф с задумчивым видом повернулся и неожиданно произнес:

– Впрочем, почему бы и нет? Думаю, познакомиться с приютом было бы интересно.

Дафна решила, что ослышалась.

– Хотите посмотреть дом?

– Думаю, экскурсия окажется поучительной. Никогда не был в подобных заведениях. Честно говоря, даже никогда не видел столько детей сразу. Как правило, не нахожу их очень интересными.

– Сомневаюсь, что и они находят вас интересным, – солгала мисс Ханикот. Кэролайн сразу проявила нескрываемую симпатию, чем даже вызвала легкий укол ревности.

– Кэролайн – исключение, – заметил Бенджамин, как будто услышал мысли. – Очень живая, энергичная и сообразительная девочка. Цепляется за жизнь.

Интересно. Возможно, эти двое чувствуют друг в друге родственную душу?

– Пойдемте. – Дафна поднялась. – Пока воспитанницы заняты, быстро заглянем в дортуар.

Они вошли в дом и по черной лестнице поднялись наверх.

– Как сегодня ваша нога? – осведомилась мисс Ханикот.

– Все еще при мне. О большем мечтать не приходится.

– А между тем я занята составлением рекомендаций.

– По какому поводу?

– Хочу предложить несколько несложных медицинских процедур. Посмотрим, наступит ли облегчение.

Лорд Фоксберн насмешливо улыбнулся.

– Пожалуй, имеет смысл предупредить доктора, что у него появилась конкурентка.

Снисходительный тон задел, однако Дафна не позволила себе обидеться.

– Не претендую на соперничество с вашим лечащим врачом. И не пытаюсь доказать, что я умнее.

– Но вы действительно умнее, – бесстрастно констатировал граф. – Он больше знает, а вы обладаете живым умом и несокрушимой логикой.

– О, благодарю за комплимент.

– К тому же вы намного привлекательнее. – Лорд Фоксберн ослепительно улыбнулся, и сердце дрогнуло. Неужели этот сумрачный человек способен флиртовать? Трудно поверить.

Они остановились на площадке третьего этажа, который когда-то служил чердаком. Пространство представляло собой огромную комнату с несколькими рядами кроватей под низким двускатным потолком. Спальня освещалась двумя окнами в торцах. Интерьер дополняли застиранные шторы и тусклые, выцветшие стены, которые когда-то, наверное, были голубыми, но теперь выглядели серыми. Однако кровати были аккуратно застелены одинаковыми одеялами, а на некоторых из подушек даже сидели потрепанные куклы. Сундучки в ногах служили местом хранения драгоценных личных вещей, однако у большинства воспитанниц они пустовали.

Без детей спальня выглядела пустой, холодной, грустной. И все же Дафна отчетливо видела немалые возможности просторной комнаты и надеялась, что от взгляда спутника они тоже не ускользнут.

– Здесь чисто и аккуратно, – одобрительно заметил Бенджамин. – У мальчиков никогда не бывает такого порядка.

– Воспитанницы очень трудолюбивы. Старшие по очереди стирают и убирают.

Едва не задевая головой потолок, он прошел по комнате.

– Наверное, непросто делить спальню с двадцатью семью сестрами.

– Зато как весело! – возразила Дафна.

Внимательно разглядывая все вокруг, граф медленно кивнул.

Они спустились на второй этаж и едва не столкнулись с матушкой, которая вместе с директрисой выходила из кабинета.

– Лорд Фоксберн! – воскликнула та. – Мейси сказала, что вы приехали. Как щедро с вашей стороны навестить бедных крошек!

– Рад новой встрече, миссис Ханикот. Не хотел бы вводить вас в заблуждение относительно собственной склонности к филантропии. Ничем подобным не занимаюсь. Оставляю благотворительную деятельность в ведении добрых людей, подобных вашей дочери.

– Право, вы чересчур скромны, милорд. Но моя Дафна действительно обладает чрезвычайно отзывчивым сердцем, – гордо сообщила мама.

Директриса протянула руку.

– Добро пожаловать, лорд Фоксберн. Чем могу служить?

Граф ответил вежливым пожатием, а для убедительности присовокупил к нему самую очаровательную из своих улыбок.

– Случайно проезжал мимо и увидел возле крыльца карету Хантфорда. Решил, что герцог здесь, и зашел.

Более беспомощное оправдание придумать было трудно, но обе дамы, кажется, поверили.

– Поскольку граф все равно здесь, я решила показать ему здание, – вступила в беседу Дафна. – Можно нам пройти в классы?

– Пожалуйста. Буду рада вас проводить. – Директриса, миссис Мидлтон, быстро зашагала по коридору и распахнула одну из дверей. Петли жалобно заскрипели, как будто прослужили без смазки двести лет кряду. Собственно, так оно и было. Комната оказалась большой, сквозь три высоких окна проникал сумрачный вечерний свет. Парт не было. Их заменяли длинные столы, окруженные шаткими деревянными табуретками. Значительная часть дальней стены скрывалась под картой Европы, а на книжных полках размещались кое-какие необходимые в учебе вещи: стопки бумаги, несколько изрядно потрепанных книг, маленькие доски для письма и кусочки мела.

– Это главная классная комната. У нас работают две учительницы. Мисс Хэмфри занимается со старшими воспитанницами, а мисс Рэнд работает с младшими. – Директриса вздрогнула, как будто упоминание о печальной участи мисс Рэнд вызвало в ее душе ужас. – Надо сказать, что она обладает ангельским терпением.

Дафна постаралась увидеть комнату глазами лорда Фоксберна. Смотреть, конечно, было не на что, и все-таки в этих убогих стенах жила надежда. Возможность научиться читать и писать открывала сиротам дорогу в будущее, немногие девочки их положения могли похвастаться бесценным даром грамотности.

Бенджамин подошел к окну и посмотрел во двор. Вернулся к столу и провел ладонью по надежной дубовой поверхности. Одобрительно кивнул.

– Прекрасная комната.

Не то чтобы слова прозвучали безусловным одобрением, но Дафне внезапно захотелось обнять графа. Слово «прекрасная» прозвучало так, как будто класс вполне годился для обучения двадцати восьми юных принцесс. Все три спутницы понимали, что это не так, и все же согласно закивали.