Мошенник - Селеста Брэдли

– Приподними их вверх, дорогая. Возьми в ладони и приподними. Чувствуешь, какие они тяжелые и теплые? Обожаю твои груди, Дженет. Подержи их для меня.

Она послушалась. Неужели он так до нее и не дотронется? Неужели она так и не ощутит на своей холодной коже его горячие ладони? Неужели он так и не избавит ее от этой пульсирующей боли?

Не в состоянии более выносить нарастающее напряжение, Джейн беспокойно шевельнулась.

– Хочешь продолжения? Позволь мне помочь тебе. – «О да, пожалуйста, да...»

Джейн ожидала, что сейчас почувствует его прикосновение, но услышала лишь шорох юбок и ощутила, как прохладный вечерний воздух лизнул ее голые бедра над подвязками. Сонно разлепив ресницы, она увидела, что подол платья лежит у нее на коленях, а мистер Деймонт сидит, как и прежде, в своем углу, укрытый тенью.

– Теперь отпусти свои груди, моя прелесть, и приоткрой колени.

Ее бедра разомкнулись, и снова она испытала благодарность, потому что боль напряжения немного ослабла.

– Проведи пальчиками по границе чулок, покажи, как высоко над коленями они заканчиваются...

Джейн пробежала пальцами по верхней кромке чулок на внешней стороне бедер.

– А теперь изнутри.

Тонкие пальцы послушно заскользили по внутренней стороне. Когда ее запястья случайно задели пылающую сердцевину, лицо Джейн сморщилось от взрыва разлившегося удовольствия.

– Проведи пальчиками выше, милая. Мне бы самому хотелось погладить твою шелковистую кожу, но я могу только смотреть, что делают твои руки. Где бы ты хотела почувствовать мои прикосновения? Попробуй подняться пальчиком немного выше...

Дотронувшись до внутренней поверхности бедер, Джейн представила, что это его большие нежные руки. Если бы он гладил ее бедра, то начал бы медленно перемещаться вверх, описывая подушечками пальцев маленькие окружности. Вот так.

– Выше, милая... выше. Ты чувствуешь томление? Покажи где, покажи, где бы ты хотела, чтобы я поласкал тебя...

Задыхаясь от вожделения, Джейн прижала скрещенные ладони к самой сердцевине наслаждения и ощутила восхитительную волну удовольствия.

– У тебя прелестные панталончики, Дженет, – старомодного фасона, надеваются отдельно. Мне нравится, как они расходятся...

Джейн слышала, как тяжело он дышит, каким сдавленным стал его голос. Этан прилагал немалые усилия, чтобы побороть сладострастие, и эта мысль еще сильнее подстегнула ее.

– Раздвинь их для меня, Дженет, – прошептал он срывающимся голосом. – Раздвинь ткань пальчиками...

Карета дернулась и остановилась в потоке движения. От толчка пальцы Дженет, раздвигавшие панталоны, скользнули внутрь...

От неожиданности она ахнула и, очнувшись от наваждения, хотела убрать руки, но голос Этана вернул ее назад.

– Тсс! Не суетись, дорогая. Я хочу прикоснуться к тебе там. Я хочу почувствовать, как увлажняется под моими пальцами твоя плоть. – Его голос понизился до хриплого шепота. Исполненный смутной безысходности, он облекал в слова ее самые смелые фантазии. – О, как бы мне хотелось погрузиться в тебя, проскользнуть за бархатистые ворота в это секретное место... Ты знаешь эта место, Дженет? Ты можешь его мне показать?

Она знала, о чем речь, потому что уже находила его в темном уединении греховной ночи, но сейчас все было по-другому, лучше, пронзительнее. С ней был Этан и, глядя на нее, посылал ее телу куда более сильные импульсы, чем те, которые она вызывала сама, экспериментируя с наслаждением в одиночестве. То, что он смотрит на нее, трепеща и изнывая, владеет ею, отдавая эротические команды, – все это делало захватывающий спектакль для единственного зрителя чем-то, что она никогда не сумела бы познать одна.

– Дотронься до себя там, дорогая. До того места, которое набухает и твердеет, как твои клубничные соски. Поласкай себя. Позволь мне увидеть, как ты кончишь...

Она сделала все, о чем он просил, и даже больше. Откинув бессильно голову на подушку спинки и не сознавая, что издает тихие эротичные стоны, Джейн отдалась удовольствию запретных ласк.

– Быстрее, Дженет. Еще, еще!

Она чувствовала, что парит на краю, отчаянно балансируя над пропастью, приближая развязку...

– Ну же, Дженет, давай!

Его голос прозвучал пронзительным звериным рыком.

Джейн словно только и ждала этой команды. Она взвилась над бездной, устремляясь в звездное небо, а потом, всхлипывая и сотрясаясь, стала медленно возвращаться к действительности. Ее сердце колотилось как бешеное, во рту пересохло, бедра подрагивали, когда тело переживало последние отголоски сладких спазмов.

Джейн сделала судорожный вдох, потом еще, словно разучилась дышать. Теперь ей надо было вспомнить, как ее зовут и кто она есть...

Сидя напротив в состоянии мучительного возбуждения, Этан уловил момент, когда Джейн, придя в себя, со свистом втянула в легкие воздух и, издав испуганный всхлип унижения, начала суетливо возиться с платьем, торопясь прикрыть голое тело. Он бесстыдно смотрел, как она прячет под смятыми юбками колени, и даже не попытался отвести глаза, когда она, воюя с корсажем, стала натягивать его на обнаженную грудь; он считал, что заслужил каждый миг этой сладкой муки, и не хотел лишать себя ни единого момента удовольствия.

Более того, Этан был совершенно уверен, что после сегодняшнего представления никогда уже не увидит Джейн снова, никогда не получит привилегию любоваться ее полной белой грудью, ее молочно-белыми ногами...

Интересно, известны ли случаи гибели мужчин от сексуального перевозбуждения? Прислушиваясь к болезненной пульсации в паху, которую никак не мог усмирить, он не сомневался, что теперь Джейн его возненавидит. Этан выполнил свою миссию, и она постарается защитить свою голубую кровь от его дурной крови, как бы ни умолял он ее о прощении. И уж конечно, впредь он уже не посмеет к ней приблизиться.

Экипаж остановился. Сквозь пелену тумана Этан осознал, что они прибыли к месту назначения. Неужели прошло всего полчаса с тех пор, как они выехали из Мейвелл-Хауса? Три четверти часа максимум. Ему показалось, что он провел в карете с Джейн целую вечность. Ну разве это не мука? Никогда не иметь то, чего хочешь больше всего на евете, – как же это ужасно!

Отбрасываемый домом свет наполнил салон экипажа теплом, и Этан заметил, что Джейн уже почти пришла в себя. За исключением двух-трех выбившихся из прически прядей и немного помятых юбок, она выглядела почти так же, как в тот момент, когда чуть не вечность назад вошла в карету.

Едва Роберт успел открыть дверцу, как Джейн проворно спрыгнула на землю и исчезла в гостеприимно распахнутых дверях дома, после чего Роберт снова вернулся к карете.

– Вы не идете, сэр?