Последний властитель Крыма - Игорь Воеводин

Крысиная мордочка Мозгового сморщилась, усишки вздыбились.

Нет, он готов был любить Родину, он был патриот, но только вот Родина должна была сначала создать условия для любви, прежде всего много денег. Шибздик от природы, он чувствовал свою неприглядность – ни в школе, ни в институте ни одна не пошла с ним без добавочного интереса, и он был уверен: продается все. А Родина – это комфорт.

Господи, да что же делать?!

Зазвонил маленький черный телефончик. Оттуда.

Последние пятнадцать лет Мозговой жил двойными стандартами. Пойманный на спекуляции, будучи резидентом, быстро дал согласие на сотрудничество. И теперь этот телефончик да голос, слишком чисто говоривший по-русски, чтобы принадлежать русскому, были его хозяевами.

– Хелло, Влад, – услышал он. – Какие планы?

– А что я могу? – завизжал-заголосил советник. – Только из рогатки его сбивать над Москвой…

– Успокойтесь. Все будет о'кей, как натуральная катастрофа, а вы поставите решительный вопрос о высокой аварийности и никчемности этих старых летающих гробов.

Мозговой обмяк. Это было спасение. Но вот поверит ли Первый – Мозговой чуял, чуял своими усишками, что тот подозревает его, подозревает… Впрочем, выхода не было.

– Потяните резину полчаса. – И голос отключился. В кабинете возник дежурный по ПВО.

– Так что будем делать, Владимир Петрович?

– Ждать. Да, да, да, подите вон! – завизжал человечек в шелковой рубашке и в костюме с золотым напылением. – Вон!

4500 градусов по Цельсию

– Генерал, вас. – Майор с вечным пробором в и без того жиденьких, примазанных волосах протянул трубку Айронсайду. – Из Белого дома…

– Что у вас? – услышал генерал сквозь потрескивание и шорох голос помощника президента. – Русский пропал.

– Вообще?

– Вышел из зоны досягаемости! – заорал Айронсайд. – Видим его только со спутника! Через пятьдесят две минуты он пройдет точку невозвращения, и тогда… Или он сможет – если захочет – сесть под Астраханью, или… До самой Москвы подходящих ВПП у них больше нет.

– Так. Развернуть истребители.

– Вы что там, не закусываете?!

– Развернуть истребители. Мы не можем пока среди бела дня сбивать русских с наших самолетов в центре России.

– У них ночь, – пробормотал Айронсайд.

– Приказываю – операция «Звездная пыль», – услышал генерал и решил, что ослышался.

– Повторите! – заорал он.

– «Звездная пыль». Это все.

– А письменный приказ?

– Айрон, – услышал он, – не валяй дурака. Запускай движки, или стреляйся…

Трубка помолчала.

– А как справишься, – раздался в ней голос чуть погодя, – вылетай к нам, прицепим тебе к «фруктовому салату» очередную бирюльку и расслабимся. Как в колледже, о'кей?

И помощник президента США отключился.

5000 градусов по Цельсию

– Алеша, нас собьют?

Надя забралась в кресло штурмана с ногами и поджала их. Нефедов щелкнул рацией, и из наушников полилась тихая музыка – казалось, со звезд.

Надежда – мой компас земной,

А удача – награда за смелость, —

полный светлой тоски и нежности, пел женский голос из какого-то иного мира.

– Вряд ли. – Нефедов устало потер виски. – Последнюю станцию слежения мы пройдем через пятнадцать минут, дальше до Москвы – чисто.

– А перед Москвой?

– Я снижусь до 100 метров. Нас не увидят.

– Алеша… А с этих раций можно позвонить на мобильный?

– Кому? – изумился Нефедов. – В принципе да…

– Мама не знает, я когда училась в Москве… Ну… Я встречалась с отцом. Он в «Известиях» работает.

Нефедов пожал плечами.

– Давай номер, – произнес он.

И через пару минут Надя услышала бодренький баритон отца:

– Аллоу…

– Папа! – закричала она. – Папочка, это я…

– Надя, ты?! Откуда?!

– Папа, папочка, я не могу говорить, нас слушают. Ты в Москве?

– Да, на работе.

– Папочка, срочно все бросай и бегом на аэродром!

– Какой?! Тебе опять нехорошо?!

– Нет, нет! На какой мы сядем? – повернулась Надя к Нефедову.

– В Мячково.

– В Мячково, папа! Ты знаешь, где это?

– Знаю. Ты что, в самолете?

– Да. В бомбардировщике. Ядерном.

– Надя! Прекрати меня разыгрывать!

– Папочка! Это правда. Бегом туда, при тебе нас побоятся арестовывать, они не смогут замять дело.

– Надя, ты не в своем уме…

– Это правда. Поспеши! – И Надя откинулась в кресло.

– Алло! Алло! – неслось в кабине, но Нефедов щелкнул ручкой, отключаясь.

Забился головой о гофрированный пол Зубаткин, замычал и затих.

– Все. – Летчик глянул на часы. – До Москвы – чистое небо…

– Это такая у нас оборона? – засмеялась Надя.

– Как видишь, – ответил Нефедов.

…Спутник системы «Black Basket» вел цель, не теряя.

– Three… Two… One… (Три… Два… Один… – англ.) – Мерный голос с Земли вел механический отчет – Zero! (Ноль – англ.)

Двадцатизначная комбинация цифр вспыхнула в электронном мозгу спутника и сменилась второй и третьей.

– Прошу подтверждения, – услышали на Аляске, и еще три комбинации на доли секунды моргнули на табло.

Панель, покрытая керамическими огнеупорными плитами, отъехала в сторону, и к фотообъективам, следившим за ТУ-95, прибавилось дуло электронной пушки.

– Ну, генерал? – с придыханием спросил лысоватый майор. – У меня приказ. Не вы – так я…

Айронсайд с ненавистью оглянулся на белесые зрачки майора и, сняв с шеи ключ, вставил его в открывшееся на пульте звено.

Дежурный полковник повтор его действия.

– Five… Fho… Three… – падали капли отсчета. – Zero!

Генерал и полковник одновременно повернули ключи. Синие огоньки появились на плоскостях бомбардировщика.

– Смотри, как красиво! – повернула к Нефедову счастливое лицо Надя.

– Эти огни сулят нам счастье!

Зеленые змеи заиграли по фюзеляжу ТУ-95, они густели, собирались в жгуты, превращались в молнии.

Летчик и Надя схватились за головы. Струйки крови поползли к подбородкам.