Провинциальная история - Карина Демина

А батюшка осерчает.

И еще Дурбин, который каждый вечер Лилечку осматривал, и утром тоже, но вечером особенно тщательно. И камушек ее заряжал, сильно-сильно, до того, что камушек этот раскалялся.

Теперь вот совсем остыл.

Лилечка его потрогала и вздохнула. Странно, что страх ее исчез, и обида тоже, и вовсе ей не хотелось возвращаться, до того уютно и хорошо ей было в зеленой колыбели меж корней старого дуба. И, наверное, если бы не маменька с батюшкой, она бы и шевелиться не стала, так бы и лежала, разглядывая что кору, украшенную ожерельями желтых грибов, что светящиеся капельки на этих грибах. Кружево паутины, в котором вновь же капли запутались, будто маменькины жемчуга.

Она слушала бы, как поет свою песню дуб, успокаивая, уговаривая не спешить, и потом, когда дуб замолчал бы, рассказала бы о… обо всем.

О батюшке.

И маменьке. Маменькиной шкатулке, в которой скрывается много всякого чудесного, и Лилечке даже позволяют с этою шкатулкой играть. Она играть любит. Особенно примерять маменькины драгоценности. Они красивые, и еще недавно Лилечке казалось, что ничего-то в мире нет, прекрасней этих вот каменьев, а теперь она точно знает — есть.

Света становилось больше.

Будто кто-то незримый зажигал в лесу фонари, совсем крохотные, но… вот пляшут светлячки над старым пнем, который треснул посередине и теперь трещина испускала бледно-зеленое сияние. Вот тяжелые листья растения, названия которого Лилечка не знала, сгибаются под тяжестью капель.

Мерцают стволы.

Переливаются всеми оттенками теплого желтого мхи. Лилечка положила ладонь и захихикала, когда кожа ее сделалась прозрачной. А свет будто окутал руку.

И вторую тоже.

И… и почему она никогда-то прежде сюда не приходила?

Несколько мгновений она играла со светом, позволяя ему перетекать с руки на руку, а потом поднялась и даже сделала пару шагов, но поняла, что больше не сумеет.

Устала.

И камешек на груди холодный.

Лилечка сняла его, вымазав шнурок сиянием, и положила камушек на пень. Поглядела. Вздохнула.

— Мне надо домой, — сказала она, нисколько не сомневаясь, что лес ее не только слышит, но и понимает. И качнулись над головой тяжелые ветви, и показалось, что кто-то огромный, такой огромный, что и представить невозможно, но в то же время добрый, гладит ее по волосам.

И от прикосновения его по телу разливается тепло.

Как от камушка.

Лучше.

То, от камушка, было неудобным, колючим, а это вот… Лилечка сразу согрелась, даже жарко стало. Лес же заиграл. Что-то загудело, засвистело в ветвях.

Заухало.

И затрещали сонные птицы, переговариваясь. Зазвенели полупрозрачные колокольчики, один за другим поднимаясь с земли. Звон их походил на тот, когда маменька трогала серебряною ложечкой любимую батюшкину рюмку

— Красиво, — Лилечка тронула пальчиком ближайший цветок, от которого терпко пахло медом. И когда из-под лепестков выглянула сияющая капля, то не удержалась, подхватила пальцем и сунула в рот, сразу зажмурившись от невероятной сладости.

Мед?

Куда там меду. Даже сахар, который батюшка покупал, потому как маменька пить чай с медом не желала, не такой сладкий был.

И есть вдруг захотелось. Никогда-то прежде не хотелось, а теперь… в животе заурчало. И Лилечка, подумав, решила, что если она немного выпьет цветочной воды, то хуже не станет.

Точно не станет.

Она собирала капельки осторожно, стараясь не помять полупрозрачные, то ли серебряные, то ли вовсе из света сотворенные, лепесточки. Ловила капли пальчиком, и палец же облизывала.

Вздыхала.

Повторяла. Жмурилась от счастья и наклонялась за следующей.

…странное существо она заметила, когда подхватила очередную каплю. И сперва испугалась, потому как было создание это до того уродливо, что таких уродцев Лилечка и на ярмарке, куда ее однажды взяли, давно уже, не видывала.

Оно сидело на старом пне и глядела на Лилечку.

Существо было лысым, и кожа его собиралась складочками на тощих лапах. И на боках тоже. Только, пожалуй, длинный, что веревка, хвост складок не имел. Кожу его бледно-розовую то тут, то там украшали пятна. Голова у существа была огромною, особенно уши.

Наверное, стоило испугаться.

Лилечка была умной девочкой и даже читала. Когда силы имелись. А еще слушала нянюшкины сказки, в которых и про подменников было, и про тварей кромешных, и про иную нежить.

Но существо сидело.

И было махоньким. Меньше Лилечки, а уж ее-то, как нянюшка баила, цыплята и те затоптать способны.

— Ты кто? — спросила Лилечка тихо. Существо же склонило голову на бок и, открыв пасть, издало тонкий звук, до того жалобный, что остатки страху исчезли.

— Тоже заблудилось? — Лилечка облизала палец. — И я вот…

Существо поднялось.

Казалось, тонкие его лапы с трудом удерживают хрупкое тельце, а как голова не перевешивает, так и вовсе осталось для Лилечки загадкою.

Подобравшись к краю пня, существо посмотрело вниз и вздохнуло совсем уж по-человечески. А Лилечка подумала, что для этакой вот крохи пень должен казаться высоким.

— Я помогу, — решилась она и спешно, боясь передумать, подхватило создание.

До чего же теплое!

Просто раскаленное, как тот камешек, который… еще недавно камешек лежал на пне, а теперь взял и исчез, будто его и не было.

— Вот ведь, — огорчилась Лилечка. — Дурбин ворчать станет…

Она честно поискала камешек, и в пень заглянула, и вокруг тоже, и даже в мхи палочкой потыкала, но камешек исчез. Лес забрал? Лилечка задрала голову, пытаясь разглядеть хоть что-то. Но… ничего.

И как ей быть-то?

Искать?

Но чуялось, что лес не вернет, что камешек этот… ему не понравился. Очень-очень. А существо, что устроилось на Лилечкиных руках так, будто всю жизнь на них и провело, наоборот. Это существо глядело на Лилечку темными глазами и… урчало?

Ворчало?

Звук был низким, клокочущим, но совсем не пугающим. Да и само оно, горячее и мягонькое, будто мамино платье, то, дорогое, которое Лилечка тайком пощупало, казалось таким… родным?

— Пойдешь ко мне жить? — спросила Лилечка.

Существо дернуло хвостом.

— Если родители разрешат…

Она вздохнула.

Лилечка давно просила собаку завести или вот хорька, только не того, что на кухне мышей ловит, а такого, который домашний, но маменька сказала, что с животным возни много. А батюшка, что на псарне и без того собак хватает, и Лилечка может себе любую выбрать.