Жена банкира - Кристина Алгер

– И что же мне делать?

– Кто-нибудь из банка обязательно придет искать ноутбук Мэтью. Отдай его им. Сделай вид, что ничего не знаешь, ничего не слышала, ничего не видела. Заставь их поверить, будто ты не представляешь для них угрозы. Тебе не стоит в это вмешиваться. Мэтью не хотел бы этого. Отправляйся в Нью-Йорк и больше не возвращайся сюда.

– А ты?

– Я сама о себе позабочусь. Но сделай мне одолжение: если кто-то будет спрашивать обо мне, скажи, что после похорон мы с тобой разговорились. Скажи, что у меня тяжело болеет мать и я возвращаюсь во Францию, чтобы ухаживать за ней. Надеюсь, они не станут меня разыскивать. А если станут… об этом лучше не думать.

– Хорошо. Не беспокойся, я позабочусь о том, чтобы донести до них эту информацию. Ты можешь мне доверять.

– Мне пора идти.

Аннабель и Зои встали и обнялись.

– Зои, ты уверена, что будешь в безопасности? – спросила Аннабель, когда они направились к выходу.

Зои остановилась и со слабой улыбкой посмотрела на нее.

– Нет, – ответила она. – Я совсем не уверена, что когда-нибудь буду в безопасности. Как и ты. Поэтому береги себя, Аннабель. Теперь у нас с тобой есть могущественные враги.

У двери Аннабель задержалась: ей не хотелось отпускать Зои. Но той необходимо было уехать из Женевы – и чем раньше, тем лучше. Она и так рисковала, придя сюда; Аннабель понимала это и была благодарна ей. До сегодняшнего вечера Аннабель казалось, будто она растерянно смотрит на огромную кучу фрагментов пазла, ни один из которых не стыкуется с другим.

Когда Зои ушла, Аннабель выглянула с балкона на улицу. Она видела, как Зои вышла из подъезда и торопливо зашагала по тротуару. Она была одета в черное, и потому, когда она заходила в тень, ее стройная фигурка исчезала из виду.

Зои торопливо пересекла улицу и села в темный внедорожник, припаркованный прямо на углу. Через мгновение его фары зажглись и он отъехал от тротуара. Аннабель уже хотела вернуться в квартиру, но вдруг заметила, что еще один автомобиль, стоявший метрах в ста дальше по улице, тоже зажег фары и тронулся с места. Она видела, что он последовал за внедорожником, крадясь за ним по пустынным ночным улицам, словно хищник, преследующий свою добычу.

«Наше время на исходе. Компания, на которую я работаю, знает об утечке информации».

Когда это сообщение высветилось на экране ее телефона, Марина как раз подъезжала к дому Данкана. Она заглушила двигатель и, покусывая нижнюю губу, задумалась, что же на это ответить. С одной стороны, ей хотелось, чтобы ее информатор знал, что теперь она работает вместе с Оуэном, который в техническом плане подкован гораздо лучше ее и к тому же имеет опыт ведения широкомасштабных и даже глобальных журналистских расследований. Он уже обеспечил им безопасный канал связи для передачи данных. У него был доступ к компьютеру, способному обрабатывать огромные потоки поступающей информации. Без помощи Оуэна Марина никак не смогла бы разобраться в данных, которые ее информатор, по его словам, смог заполучить.

Однако она опасалась, что упоминание о коллеге вспугнет его. И эту тревогу можно было понять. Чем меньше людей вовлечены в это, тем безопаснее. Совершенно очевидно, что Данкан не сумел скрыть свое расследование от посторонних глаз, иначе он был бы сейчас жив. Каждый новый человек, получающий доступ к этой информации, может стать слабым звеном. А слабое звено в расследовании, которое они вели, было риском, который они не могли себе позволить.

У Марины не было возможности доказать информатору, что Оуэну можно доверять. Она и сама не очень-то понимала, почему так ему верила. Оуэн не относился к тому типу людей, которые обычно становились ее друзьями. У него не было долговременных отношений ни с одной женщиной, зато Марина знала нескольких, кто люто его ненавидел. Оуэн был настоящим адреналиновым наркоманом, человеком, который считал, что было бы весело, например, пробраться в Северную Корею, если представится такая возможность, и это делало его непредсказуемым. За свою жизнь он нарушил такое количество норм и правил, что хватило бы на несколько увольнений с работы и арестов. До Марины докатывались слухи, что на самом деле Оуэна все-таки уволили из «Уолл-стрит джорнел», несмотря на его журналистские регалии и награды, которые он получил, работая там. Поговаривали, что главный редактор ему больше не доверял: слишком уж часто приходилось выручать Оуэна Барри из переделок. В общем, проблем от него было больше, чем пользы.

Но Марина работала с Оуэном уже много лет и знала, что, когда дело доходит до работы над стоящим материалом, его целеустремленность не знает границ. Его нельзя было подкупить, сбить с курса, соблазнить взяткой; он скорее умрет на месте, чем выдаст свой источник информации. Оуэн Барри был настоящим журналистом. Истина для него была выше всего на свете.

«У меня есть коллега, который мог бы нам помочь, – в конце концов напечатала Марина. – Он может создать базу данных с многоуровневой защитой; его техническая квалификация позволяет быстро обрабатывать огромные массивы информации. Он уже делал это прежде, проводя расследования сопоставимого масштаба. Его зовут Оуэн Барри. Он много лет проработал в “Уолл-стрит джорнел”, а в данный момент ведет вебсайт под названием “Деливерэбл”. Я уже сотрудничала с ним раньше и доверяю ему».

Марина отослала сообщение и стала ждать. В машине было холодно, изо рта шел пар. Чтобы согреть ладони, она начала тереть их друг о дружку. Время шло, истекали секунды, минуты… Если информатор занервничает, он может просто испариться, исчезнуть, как привидение. Он может обратиться к другому журналисту, может залечь на дно.

Марине оставалось только надеяться на то, что она не совершила роковой ошибки.

«Готовы ли вы доверить ему свою жизнь?»

«Да, – ответила она. – Я доверила бы Оуэну свою жизнь».

«Хорошо. Вы готовы принимать данные? Их очень много. Больше террабайта».

«Готовы».

«Вы начнете получать их в течение ближайших нескольких часов. Вам удалось выяснить, с кем говорил Данкан Сандер перед смертью? Мы должны быть крайне осторожны, чтобы не повторить ошибку, которую совершил он».

«Мы работаем над этим сейчас, – ответила Марина. – И ошибки не допустим, можете мне поверить. Мы оба знаем, какие ставки в этой игре». Она вдруг подумала о Мэтью Уэрнере. Марине никак не удавалось отделаться от ощущения, что он каким-то образом связан со всем этим. Мэтью умер в тот же день, что и Данкан; слишком подозрительное совпадение, особенно если учесть, что погиб он в авиакатастрофе вместе с важным клиентом крупнейшего банка Швейцарии и фирмы «Шмит&Мюллер». Ведь кто-то в «Шмит&Мюллер» искал крота. А что, если они подумали, что это – Мэтью Уэрнер?

Марина решила не спрашивать об этом у источника: не хотела, чтобы он подумал, будто она старается выведать, кто он и где находится. Она сама займется расследованием обстоятельств смерти Мэтью. Марина мысленно пометила: сделать это сегодня же вечером.