Первая, вторая, третья - Лариса Соболева

— На потерявшую память твоя Лиза не похожа, Роди. Нет‑нет, с мозгами у нее полный порядок. И твоих нукеров она не переносила, обращалась с ними как с быдлом, а вчера как будто побаивалась твоего Марата.

Непонятно. А все, что за пределом понимания, требует истолкования — так устроено большинство людей, в частности женщины, кстати, любящие женщины вдвойне любопытны. Может, Роди заставил жену заново учить правила? А инструктора приставил контролировать знания? Пожалуй, это в духе Родиона. Но, поездив по городу за учебной машиной, Влада обнаружила:

— Она не умеет водить автомобиль!

Опытному водителю неумеху распознать несложно, но данный факт противоестествен, значит…

Правил она не знала, инструктор терпеливо объяснял, что такое главная дорога, как она обозначается, что значит помеха справа, где надо уступить и почему. Три часа за рулем начинающий водитель не сидит, а Светлану заставили. Инструктор не вступал в пререкания по этому поводу, ему ведь платят за каждый час по тройному тарифу, но когда заметил, что ученица делает ошибку за ошибкой, сказал:

— На сегодня достаточно.

— Ну, еще немножко, шеф, — маслено заворковал Гена. — Еще часок.

Инструктор был категоричен:

— Не видишь, что Елизавета Всеволодовна уже не способна отличать цвета светофора? Есть предел возможностей, она к нему подошла. Лиза, садитесь на мое место, я отвезу вас домой.

Бессонная ночь, постоянный стресс, вождение, вынужденная голодовка выжали Светлану без остатка, в комнате она упала на диван.

— Встать! — вошел старший садюга с большим альбомом. — Иди за стол, будем работать. — Она перешла к столу, села на стул, напротив уселся Родион. — Завтра приезжает твой отец…

Чувствовала она себя отвратно, однако новость даже в этом состоянии оказалась настолько значимой, что привела Светлану в чувство, зашевелились мысли. Вот, значит, для кого ее готовили — для папы, разумеется, чужого. Интересно, кто он такой, раз крутые парни, жестоко расправляющиеся с теми, кто им помогал, трепещут перед ним? И снова: в чем причина, что они сделали с настоящей Лизой, что задумали?

— Он летит из‑за границы, — тем временем продолжал Родион образовывать Светлану в семейных вопросах. — Там у него большой бизнес, занимается твой отец золотом и драгоценными камнями. Ты единственная его дочь, не виделись вы два года, вот ваши совместные фотографии двухлетней давности…

Он положил перед ней раскрытый альбом. Светлана листала пока невнимательно, без сомнения, фото оставят ей для изучения, время будет рассмотреть «отца». Одновременно она лихорадочно соображала: отец Лизы — золотой телец в прямом смысле — способен сокрушить банду, но эти негодяи наверняка продумали все варианты и не допустят ни одного сбоя. Если же события потекут не по их сценарию, Светлане наступит конец, возможно, папе Лизы тоже.

Так увлеклась, что не заметила вошедшего Марата, который лег грудью на стол, заглядывая девушке в лицо, но вздрогнула от его гнусного, окрашенного желчью, тембра:

— О чем это наша Лиза задумалась, а, Роди? Что, — внезапно улыбочку смыло с его рожи, он прищурился, — надеешься, папочка догадается и подвесит нас за яйца? У нас в запасе два варианта для тебя: первый — расчленим по частям вместе с твоим Захаром и бабкой. Второй — тебя обвиним в подлоге, мошенничестве и так далее. Ты на месте Лизы, вас не отличить, значит, воспользовалась сходством ты. А Лизу, например… — закатил он глаза кверху. — Убила! Чтоб она не помешала занять тебе ее место. Понимая, что голос сильно отличается от голоса Лизы, ты сделала операцию, после этого убрала хирурга с санитаром… Кстати, убрать помогли твой Захар и его друг… Миша, кажется.

— Она не верит, что из нее мы сможем сделать рецидивистку, — закуривая, сказал Родион.

— Хм, время уговоров закончилось, — выпрямился Марат, самодовольная улыбочка теперь не сходила с его физиономии, которая и без того отталкивала, во всяком случае, Светлану от нее выворачивало. — Думаешь, нам не поверят? В клинике остались только твои отпечатки, наших там нет. Ты бралась за стакан, касалась стен, тебя возили на каталке. И еще есть улика: кровь осталась, твоя кровь, мы намеренно не забрали тампоны после операции. Ну и как собираешься доказывать, что мы там были? Ты — другое дело, ты была там, это будет понятно любому следаку.

У Светланы волосы зашевелились от подобной перспективы, заныло под ложечкой, не от голода. А Марат припас для нее настоящую бомбу, ее и забросил, насладившись произведенным впечатлением:

— И папу убить выгодно только тебе, потому что получишь офигенную кучу баксов с ювелирными салонами по всему миру, а ты его убьешь. И ни у кого не вызовет сомнения, что убила ты, всем известен твой придурковатый характер, подогретый спиртным. А твой муж… он же мученик, возился, нянчился с тобой, Роди вызывает жалость и сочувствие, потому что жертва. Расследование в кавычках проведет наш человек, которому мы заплатим, а чтоб тебя законопатили до конца твоих дней, мы немного кинем на лапу кому надо. Менты удавятся за полтинник, а кинуть им в десять‑двадцать раз больше — на тебя еще парочку преступлений повесят. Но когда ты, Лиза, попадешь в колонию строгого режима, оттуда никогда не выберешься, это я тебе обещаю. Родик, по‑моему, второй вариант более изощренный, чем изуверская смерть.

— В этом вопросе я полностью доверяю тебе…

Родион осекся, так как Светлана грохнулась на пол без чувств.

— Мы ее доконали, — удовлетворенно констатировал Марат, присев у полутрупа и прощупывая пульс. — Да жива, жива… Теперь можешь спать спокойно, она будет покорная и рабски преданная. Помоги мне, я не Генашка, тяжести таскать не привык.

Вдвоем перенесли Светлану на диван, Родион позвонил Кире Львовне, объяснил, что нужно привести в чувство Лизу, та незамедлительно примчалась с сумкой лекарств и захлопотала у дивана.

— Не вздумай дать ей послабление, — предупредил Марат Родиона. — Она должна помнить, что нарушила договор, помнить и бояться нас.

— Все в порядке, — сообщила Кира Львовна, — «Скорая» не понадобится, Лиза приходит в себя.

— Можете идти, — отправил ее Родион.

Не успела Светлана понять, что произошло, как Марат, взяв ее за плечи, бесцеремонно усадил и прорычал, обдавая ядовитым дыханием:

— Ты все запомнила? Я спрашиваю… — Он схватил ее пятерней за подбородок, потряс. — Все запомнила?

Ей было очень плохо, но на всякий случай Светлана кивнула, Марат отбросил ее голову, девушка завалилась на бок.

— Марш за стол! — рявкнул безжалостный холуй Родиона.

Покрывшись липким потом, Светлана с трудом приняла сидячее положение, однако отдышаться не позволили, холуй поставил ее на ноги и толкнул к столу. Чудом она удержалась на ногах, еле их переставляя, подошла к стулу и рухнула на него. Губы дрогнули, зашевелились…

— Кажется, она просит воды, — догадался Родион.