Скучающий жених - Барбара Картленд

– Подождите минутку!

– Мы должны доставить вас на яхту, миледи. Вы же слышали – так распорядился маркиз.

– Знаю, но все равно… подождите.

Она очень достоверно изобразила, что рассматривает что-то под полой своего плаща. А потом объявила:

– Должно быть, маркиз забыл. Он просил меня подержать этот компас, а потом я, к великому сожалению, не успела его вернуть. Это очень важно! Я должна отдать ему компас.

– Но, миледи, это невозможно! – запротестовал старшина.

– Это очень важно для его светлости, – настаивала Лукреция.

Она обратилась к одному из матросов, державших шлюпку:

– Не будете ли вы столь любезны доставить меня на берег? Я бы не хотела намочить ноги.

– Позвольте, я сам отнесу компас, – взмолился старшина.

– Нет, нет. Его светлость будет недоволен. Он сказал, чтобы, кроме меня, до компаса никто не дотрагивался.

С этими словами она повернулась к матросу, который смотрел на нее словно загипнотизированный. Он поднял Лукрецию и понес ее на руках к берегу. Никогда еще у него в руках не было столь драгоценного груза.

– Немедленно возвращайтесь, как велел его светлость! – крикнула она старшине, когда оказалась на песчаном берегу. – Я вернусь вместе с маркизом.

– Но, миледи… – продолжал увещевать ее старшина, увы, безуспешно.

Лукреции уже и след простыл – она скрылась во тьме.

Старшина был слишком молод и неопытен и, не зная, как справиться с подобной ситуацией, решил, что благоразумнее будет исполнить приказание.

Выйдя на тропинку, Лукреция стала подниматься по ней на невысокий утес. Вскоре она преодолела подъем и начала спускаться по каменистой тропе, тянувшейся вдоль берега.

Маркиз наверняка тоже двинулся в этом направлении – поняла Лукреция и ускорила шаг. Вскоре она увидела впереди высокую широкоплечую фигуру. Маркиз явно спешил.

Она заметила, что он успел снять плащ, теперь на нем был темный костюм, придававший ему несколько необычный вид.

Тропа становилась все шире и скоро оказалась укатанной дорогой, ведущей в деревню. Заметив впереди церковный шпиль, Лукреция догадалась, что это, должно быть, и есть Сен-Пьер д’Эглис.

Маркиз размашисто шагал, и Лукреции, чтобы не отстать от него, приходилось бежать.

Они приближались к деревне, впереди показались жилые дома, а чуть дальше церковь. За церковью дорога делала крутой поворот. Завернув за угол, Лукреция поняла, что потеряла маркиза из виду.

Но тут растерявшейся Лукреции навстречу из-за придорожных кустов вышел маркиз и крепко схватил ее за руку.

– Кто вы и почему меня преследуете? – негромко спросил он по-французски.

Лукреция от неожиданности вскрикнула. Узнав ее голос, он тоже вскрикнул, не веря своим ушам:

– Лукреция! Во имя всего святого, почему вы идете за мной?

Она подняла глаза и увидела в слабом свете луны злое лицо маркиза.

– Я думала, что могла бы вам помочь, – сказала она едва слышно.

– Помочь мне? Каким образом?

– Я хорошо говорю по-французски!

– Вы немедленно возвращаетесь, – оборвал ее маркиз. – Лукреция, я не говорил вам прежде, но у меня есть некая миссия, и она может быть опасна.

– Я знаю. Вы должны забрать лорда Бомонта и его сына. Они бежали из плена.

– Откуда вам это известно?

– Я слышала, – бесхитростно ответила она. – И еще офицер Несби сказал мне, что вы спасли много людей в прошлом году.

– Несби не следовало открывать рот! – резко сказал маркиз. – Вы должны вернуться. Вы меня слышите? Сейчас же!

– Шлюпка вернулась на яхту.

Маркиз остановился в нерешительности, и Лукреция поняла, что он раздумывает о том, как ему поступить: проводить ее назад или продолжать путь к месту встречи.

– Я не причиню вам беспокойства… – начала она.

– Вы уже мне мешаете! – резко сказал маркиз. – От вас одно беспокойство с тех самых пор, как мы познакомились!

– Вам следовало бы смириться с неизбежным и разрешить мне пойти с вами!

– Ладно, – сказал наконец маркиз, приняв решение. – Нам остается лишь надеяться на то, что все пройдет гладко. Но, если что-то случится и вам придется чахнуть во французской тюрьме, не вздумайте винить меня.

Не дожидаясь ее ответа, он зашагал дальше по дороге. Лукреция семенила рядом. Она видела, как он рассержен, и все равно радовалась, что они вместе.

Она была бы не в силах томиться на яхте, ожидая его возвращения. Одно дело – слушать рассказ о его славных подвигах, и совсем другое – переживать за него, когда он их совершает.

Она любила маркиза – и сила ее чувства росла день ото дня, от часа к часу. Лукреция была не настолько наивна, чтобы не понимать: то, чем он занимается, крайне опасно.

Наполеон питал к англичанам фанатичную ненависть. Держать в плену такую знатную особу, как лорд Бомонт, он считал особой доблестью. Новость о побеге лорда подняла бы по тревоге всех солдат, охранявших северное побережье Франции.

Было очевидно, что Бомонты постараются найти возможность вернуться на родину. На поиски беглецов, несомненно, отправили бы многочисленный отряд. Как бы искусно ни были замаскированы и переодеты беглецы, это предприятие было чрезвычайно опасно.

Маркиз замедлил шаг, и Лукреция поспешила воспользоваться моментом.

– Где вы должны их ждать? – прошептала она.

– На кладбище, – резко ответил маркиз. Хотя он произнес эти слова тихо, по его тону было понятно, что его гнев не прошел.

Тихо, стараясь держаться ближе к деревьям, они дальше двинулись по деревенской улице. Вокруг не было ни души.

Наконец они добрались до запущенного кладбища. Многие памятники были разбиты, по-видимому, осквернены во время революции. В часовне при кладбище были выбиты стекла. Сломанный флюгер покосился и едва держался на крыше.

Стены, окружавшие кладбище, были сплошь в выщербинах, калитка, сорванная с петель, валялась на земле.

Пробираясь вслед за маркизом между могилами, Лукреция спрашивала себя, где же здесь могут прятаться джентльмены, которых они искали. Может быть, они укрылись за высокими, еще целыми памятниками? Или они были в часовне? Но дверь часовни была заколочена досками. Как видно, посетителей здесь давно не было, да и в церкви Сен-Пьер д’Эглис уже не проводились службы.

И вдруг они услышали звуки мерных шагов. К ним приближались солдаты.

Маркиз огляделся: укрыться было негде. Когда показались французы, он стремительно повернулся к Лукреции и поспешно обнял ее.