Действующая модель ада. Очерки о терроризме и террористах - Павел Крусанов

В четыре минуты восьмого, через две минуты после звонка жены Сиеффа, к дому подъехала полиция, однако преступника уже и след простыл.

На следующий день, в канун Нового года, Народный фронт освобождения Палестины взял на себя ответственность за это покушение, во всеуслышание объявив об этом на пресс-конференции в Бейруте.

Однако, как ни странно, Джозеф Эдвард Сиефф выжил. Пуля прошла сквозь верхнюю губу и застряла в удивительно крепкой челюсти бизнесмена. Счастье для жертвы и не слишком удачный дебют для будущего убийцы. И все же именно таким был первый шаг на пути террора молодого венесуэльца Ильича Рамиреса Санчеса (отец его был так увлечен марксизмом, что трем своим сыновьям дал имена Ильич, Ленин и Владимир), больше известного под кличкой Карлос Шакал.

Шесть лет спустя Карлос так вспоминал об этом случае: "Сиефф остался жив. Несмотря на тяжелое ранение, врачи ухитрились спасти его. А когда через две недели я решил предпринять еще одну попытку, он уже улетел из Лондона на Бермуды… Обычно я стреляю трижды в нос — это убивает мгновенно. Для того чтобы кого-нибудь убрать, нужно два пистолета. Один с глушителем, а второй — очень мощный. Тогда вы сможете защититься, если произойдет что-то непредвиденное. Но у меня был только этот старый пистолет с пятью пулями, которым я не смог даже до конца воспользоваться". И тем не менее он наконец приступил к тому, что считал призванием и долгом своей жизни: "Время, когда я был бунтующим студентом с революционными идеалами, прошло. Я начал действовать. Именно в это время и родился настоящий Карлос".

Карлос Шакал в истории терроризма — личность легендарная. Однако слава его во многом держится на мифах, сочиненных газетчиками и подчас не имеющих никакого отношения к действительности. Так, скажем, ходила легенда, будто Ильич в 1966 году проходил обучение в политическом лагере Мантансас на Кубе, опекавшемся секретной службой Фиделя Кастро и местным руководителем КГБ генералом Виктором Семеновым. Там он якобы познакомился с падре Камилло Торресом — колумбийским священником, который стал руководителем повстанцев и сражался бок о бок с Че Геварой. Но, между тем, генерал Семенов был утвержден ответственным за операции КГБ в Гаване лишь в 1968 году, а Торрес был убит в бою с правительственными войсками Колумбии еще в феврале 1966-го.

Также широко обсуждались в прессе связи Карлоса с КГБ, однако никаких свидетельств, подтверждающих эти связи, предъявлено не было. Более того, представители ЦРУ, равно как и британской службы МИ-6, признавали, что у них нет доказательств того, будто Карлос был агентом КГБ. Не появилось подобных доказательств и после скандальных откровений кагэбешных генералов в 90-х годах. Хотя при этом есть данные о его связях со спецслужбами ГДР, Румынии и Венгрии…

Задним числом на него «вешали» и убийство израильских спортсменов в Мюнхене, и расстрел пассажиров в израильском аэропорту «Лод», и убийство Анастасио Сомосы, и даже захват американского посольства в Тегеране. Но все это были досужие вымыслы, обоснованные лишь жаждой очередной сенсации.

Однако и без журналистских прикрас судьба Ильича Рамиреса Санчеса вполне заслуживает удивления, поскольку и сам он приложил не мало сил для того, чтобы оставить за собой мифологию, а не биографию.

Родился он во вполне обеспеченной семье венесуэльского адвоката Альтаграсиа Рамиреса Наваса, исповедывавшего левые взгляды. (Впоследствии отец пришел в ярость от клички, под которой прославился его сын: "Почему его называют Шакалом? Его зовут Ильич. Это достойное, славное имя, имя настоящего революционера".) В 14 лет Ильич вступил в Союз коммунистической молодежи Венесуэлы, не то запрещенной, не то полузапрещенной в те годы организации. Потом с матерью уехал в Англию, где учился в Стаффордском педагогическом колледже в Кенсингтоне. "Он был жалким ничтожеством, — впоследствии вспоминала 17-летнего Ильича преподавательница английского языка Хилари Кинг. — При этом он был убежден, что является для всех господним подарком. Он всегда был безупречно и очень дорого одет, откровенно лгал и при любой возможности отлынивал от работы".

В конце 1967 года в Англию приехал отец Ильича и, забрав его вместе с братом Лениным, увез сыновей в Париж, где намеревался для продолжения образования пристроить их в Сорбонну. Но весной 1968 в Париже начались студенческие волнения, и отец через культурного атташе посольства СССР в Лондоне выхлопотал для Ильича и Ленина места в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Для молодых людей со столь милыми советскому сердцу именами что-либо выхлопотать в посольстве СССР, вероятно, было не очень сложно.

В Москве Ильич Рамирес Санчес зарекомендовал себя изрядным повесой и большим любителем женского общества, благо деньгами его в достатке снабжали родители. Как-то ночью дежурные по общежитию зашли на шум в комнату Ильича. На столе стояли бутылки и стаканы, но при этом в комнате венесуэлец был один. Дежурные открыли дверь платяного шкафа, и оттуда выпала совершенно пьяная голая девица. В следующий раз Ильич уже не прятал девиц в шкаф, а выбрасывал их в окно со второго этажа в сугроб. Один из руководителей коммунистической партии Венесуэлы Густаво Мочадо был в это время в Москве и встречался с венесуэльскими студентами. Он разочарованно свидетельствовал: "Я видел Ильича в Москве. Учебой он не занимался. Вел себя своевольно. Он получал очень много денег и предпочитал играть на гитаре и ухлестывать за женщинами. Вел себя как настоящий бабник. Ректор университета отрицательно отнесся к тому, что Ильич снимался в русском национальном костюме, наигрывая на балалайке".

В марте 1969 года Ильич принял участие в митинге арабских студентов перед иранским посольством. Вместе с братом Лениным его задержала милиция. Похоже, университетскому начальству он здорово надоел, так что вскоре он вместе с братом оказался в числе 20 отчисленных венесуэльских студентов, чья академическая успеваемость была признана неудовлетворительной.

В Москве Ильич свел знакомство с палестинцами; именно они впервые рассказали ему о Вади Хаддаде, одном из руководителей Народного фронта освобождения Палестины, которого позднее Ильич называл «Учителем» и ставил едва ли не выше Че Гевары. В Москве же он встретился с эмиссаром Народного фронта Рифатом Абул Ауном, от которого получил приглашение посетить палестинский военно-тренировочный лагерь в Иордании. Благодаря этому обстоятельству, после отчисления из Университета дружбы народов Ильич прямиком отправился на Ближний Восток. Там от руководителя отдела вербовки Народного фронта Абу-Шарифа он и получил кличку "Карлос".

Пройдя обучение в лагере, Карлос оказался единственным иностранцем, сражавшимся во время "черного сентября" на стороне палестинцев в Иордании. Затем руководство Народного фронта отправило его для революционной деятельности в Европу, где, собственно, и началась его террористическая биография: он стреляет в Эдварда Сиеффа в Лондоне, организует взрывы в редакциях нескольких газет в Париже, участвует в подготовке захвата французского посольства в Гааге, бросает гранату в аптеку рядом с церковью Сен-Жермен, в аэропорту «Орли» обстреливает из базуки самолет израильской авиакомпании «Эль-Аль»… В судебных показаниях "террорист № 1" так вспоминает период своей деятельности в середине 70-х: "В Народном фронте существует дисциплина, моральный кодекс и разделение труда… К этому времени я уже был профессиональным революционером, и все мои действия без исключения были частью войны за освобождение Палестины. К тому же я находился на содержании у этой организации".