Люблю, но не женюсь - Эмили Роуз

— Ты не представляешь, что это такое — жить после такого скандала.

— Зато я понимаю, что такое честь. Твой отец отказался заключать брак по расчету. А ты собираешься поклясться Сесиль в любви и верности до конца жизни. Ты вообще понимаешь значение этих слов?

Хавьер вздрогнул:

— По французским законам мы не обязаны венчаться в церкви.

— Значит, ты не солжешь Господу. Но самому себе лжешь. О какой чести может идти речь? Не делай этого. Пожалуйста. Ради своего ребенка, ради меня. Не женись на Сесиль.

— Я не нарушу обещание.

— Даже если я скажу, что люблю тебя?

Ответом ей было молчание.

Меган прошла к двери и распахнула ее:

— Убирайся! Хавьер, ты продаешь себя. Я не хочу, чтобы мой ребенок имел дело с таким отцом.

Меган с упавшим сердцем смотрела на адвоката, которого порекомендовал ей Витт:

— Разве может простое дело об опекунстве стоить таких денег?

— Отказать отцу в возможности видеться со своим ребенком нелегко, а если этот отец — мистер Александер, это нелегко вдвойне. Битвы за опекунство иногда бывают более ожесточенными, чем бракоразводные процессы. К тому же у него очень сильная юридическая команда.

— Мне сказали, что вы — лучший адвокат.

— Да. Я всегда стараюсь сделать все возможное для своих клиентов. Поэтому я рекомендую вам принять предложение мистера Александера о совместном опекунстве.

Мурашке пробежали по ее спине.

— Но мне выделяются всего лишь несколько месяцев. Меня это не устраивает.

— Вы вряд ли выиграете.

— Я считала, что вы не проигрываете дела.

— Верно. — Лицо адвоката стало жестким. — Я не проигрываю потому, что иногда мне приходится отказываться от дела. Тем самым я сберегаю клиенту немалые деньги.

Раздался телефонный звонок. Адвокат взял трубку:

— Да, Элизабет?

— Мистер Александер и его команда прибыли.

— Пригласи их ко мне в кабинет. — Стейн взглянул на Меган. — Я еще раз спрашиваю вас, мисс Сазерленд, согласны ли вы на совместное опекунство?

— Нет, не согласна, мистер Стейн, и, если вы будете уговаривать меня, я найду другого адвоката.

Его брови удивленно поднялись, затем он взглянул на нее с уважением:

— Хорошо, мисс Сазерленд.

Дверь открылась. Хавьер вошел с видом победителя.

Сердце Меган дрогнуло. Несмотря ни на что, она скучала по Хавьеру и — самое печальное — все еще любила его.

Холодно взглянув на нее, Хавьер уселся на другом конце стола. Три его помощника заняли оставшиеся места.

Мистер Стейн с достоинством произнес:

— Джентльмены, мистер Александер, благодарю вас за то, что вы пришли сюда. Однако вынужден сообщить, что мисс Сазерленд отвергла ваше предложение.

Возникла напряженная пауза. Затем Хавьер сказал:

— Я хочу поговорить с Меган наедине.

— Сэр, я не советую… — начал кто-то из команды Хавьера, но тот взглядом заставил его замолчать.

Меган кивнула. Адвокат встал:

— Джентльмены, прошу покинуть кабинет.

Как только дверь закрылась, Хавьер встал и подошел к окну. Затем он повернулся к Меган:

— Ты напрасно борешься.

— Нет, не напрасно. Мой ребенок достоин самого лучшего, и я обеспечу ему достойную жизнь, даже если мне придется продать все, включая моих лошадей. Каждая из них стоит пару миллионов.

Хавьер был потрясен:

— Скачки — это твоя жизнь.

— У меня будет возможность скакать на чужих лошадях.

Он нахмурился:

— Ты останешься без денег.

— Неужели ты не понял, Хавьер? Деньги — не самое главное в жизни. Гораздо важнее их — семья и любимый человек.

— Любовь долго не длится.

— Надеюсь, ты прав. Дело в том, что пока я не могу не любить тебя.

Хавьер вздрогнул, будто она ударила его, затем вгляделся в ее лицо:

— Я не понимаю тебя, Меган Сазерленд.

Хавьер покинул кабинет вслед за своей командой.

Еще один кусочек сердца Меган откололся и раскрошился. Но она не могла позволить себе быть слабой. Ведь она вела самую большую битву в своей жизни.

Полночь.

Хавьер снова уселся за стол и потер глаза. В офисах «Парфюм Александер» царила тишина. Служащие давно разошлись.

Ему надо было изучить документы о слиянии с фирмой Дебюсси, а также просмотреть список гостей, приглашенных на свадьбу.

Дома его никто не ждал.

Меган права. Между ними было нечто большее, чем просто секс. Хавьер не понимал, насколько глубоко она вошла в его жизнь, пока не вернулся во Францию без нее. Когда Меган жила здесь, в подаренном им коттедже, он каждый вечер стремился поскорее вернуться домой, чтобы оказаться рядом с ней.

Он до сих пор находил следы ее пребывания. Заколку для волос. Книгу, которую она читала. Флакон с лосьоном. Носок.

И еще были черепашки — разных форм и размеров, которые Меган покупала в поездках. Ему надо было бы поинтересоваться, чем эти рептилии привлекают ее. Сколько раз он не замечал чего-то, что было важным для Меган?

Встав, Хавьер подошел к окну, за которым было темно. Лишь далеко внизу мерцали уличные фонари. Он попытался проанализировать последние недели. В его жизни чего-то… не хватало. Он три раза приглашал Сесиль на ужин и даже посетил вместе с ней теннисный матч. Это оказалось не очень весело.

Хавьер не возражал, когда один из теннисистов принялся нагло заигрывать с его невестой. Если бы какой-нибудь тип стал заигрывать с Меган в его присутствии, он немедленно прекратил бы это. Однако Хавьера нисколько не задело поведение Сесиль, отвечавшей на заигрывания парня.

Такова его будущая жизнь. Они с женой будут всего лишь сосуществовать. Хавьер будет ходить с ней на теннис, а она с ним — на скачки, и оба будут делать это стиснув зубы. Вечерами он будет работать, а Сесиль… тоже займется чем-нибудь. Зато у него будет родовое поместье и сын или дочь…

Сейчас Меган на пятом месяце беременности. И Хавьер мечтал увидеть ее живот. Он хотел положить руку на ее теплую кожу и почувствовать, как шевелится дитя.

Но лишь потому, что это его наследник.

Не в силах усидеть на месте, Хавьер прошел в приемную, налил себе виски, затем поставил стакан, не сделав ни глотка.

Взяв свежий журнал, посвященный конному спорту — обычно они с Меган листали его вместе, — Хавьер уселся на кожаный диван, на котором они не раз занимались любовью, и принялся рассеянно переворачивать страницы.