Месть Солнцу - Василий Головачев

–Можно сказать и так – далеко за её пределами. Но не в пространстве, а во времени. Это долго объяснять. Присоединяйтесь ко мне, и вы, став частью системы – тут вы правы,– узнаете всё в мельчайших подробностях.

–Пока что мы не считаем благом стать частью системы. Каждый из нас является личностью и желает остаться ею.

–Но вы уже не сможете вернуться на Землю,– простодушно сказал Григорий.– Так или иначе ваши сознания вольются в облако Улья. Но лучше будет, если вы сделаете переход добровольно.

–Мы не спешим.

–Боюсь, дорогая леди, время, отведённое на обсуждение ситуации, кончилось. Терёха, скажи ей… мой босс терпелив, но не до бесконечности. Я ведь и в самом деле предлагаю лучший вариант. Неужели ты хочешь погибнуть?

–А разве ты не погиб?

–Шутишь?– Псевдо-Григорий рассмеялся.– Разве я похож на мертвеца?

–Ты прекрасно понимаешь, что теперь не свободен и уже не сможешь жить по-человечески. Во всяком случае, как и те шишки на Земле, которых завербовал твой Улей.

–Они шестёрки,– пренебрежительно отмахнулся Гриша.

–Ну, не говори, небось президенты, премьеры или боссы спецслужб.

–Один действительно президент, другие – да, силовики типа председателя Совбеза ООН и комиссара Погранслужбы России.

–Да ладно!

–Не, я серьёзно.

Улей, с которым, по сути, и разговаривал Терентий, скорее всего, заподозрил бы в провокационном подводе посланца к признанию, и Терентий быстро добавил:

–Чёрт с ними, ту девчонку, Галиму, с которой мы познакомились на яхте, ты уже не обнимешь.

–Почему? В любой момент. Мы уже вместе!

–Сожалею, но это не тот контакт, который приносит радость и кучу дополнительных позитивных эмоций. Такая близость – всё равно что обнимать надувную куклу.

–Ошибаешься, я могу легко подобрать себе другое тело и вообще менять тела до бесконечности. А кроме того – и партнёрш.

–Не знал, что ты мечтаешь о такой перспективе.

–Да брось, Терёха, ты не представляешь, от чего отказываешься.

–Мне очень жаль…

–Хватит!

Лицо псевдо-Гриши на миг превратилось в чёрный шар, утыканный пляшущими стерженьками толщиной с сигарету. Больше всего шар напоминал колючий плод дуриана. Терентий невольно отшатнулся.

–Я вас выслушал! По-вашему не будет! Мне нужны сознания, много сознаний, а ваши очень информативны и содержательны. Пойдёмте со мной.

–Лучше бы ты влился в наш коллектив.

Григорий театрально вскинул руки, создавая нечто вроде пушистого светящегося покрывала, накинул его на Терентия, и на голову молодого человека упал вихрь необычных переживаний и ощущений. Вихрь породил сотни мелких щупалец, начавших вгрызаться в мозг и вытаскивать из него мысли и чувства.

Вскрикнула Флора.

Терентий хотел крикнуть: «Назад!»– но язык стал тяжёлым и не послушался.

Флора обхватила голову руками, опустилась на колени.

Терентий напряг все свои защитные силы, активизируя «вшинник»– защитный гаджет от ментального нападения, вшитый под кожу на макушке.

Облако, сдавливающее мозг щупальцами, вдруг превратилось в массажное покрывало, нежно погладившее голову до отсутствия мыслей. Однако Терентий смог продёрнуть сквозь покрывало какой-то нервный узел (так это ощущалось) и наотмашь ударил им по щупальцам, отбивая их натиск.

Голова на секунду прояснилась.

Боты-защитники, не получившие приказа, что им надо делать, бестолково крутанулись вокруг хозяев.

Из катера выпрыгнули спецназовцы вместе с Остроумовым, но их мгновенно накрыли такие же светящиеся облака, сокрушая волю и внушая приказ «влиться в Улей». Все четверо завертелись волчком, размахивая руками, как боксёры на ринге. Илья даже успел выстрелить из «универсала», вылезшего из левого плеча, и попал в псевдо-Гришу. Тот исчез. Но буквально через краткий миг появился снова совсем рядом, подтверждая мнение о нём как о видеофантоме, прыгнул на Остроумова, расплываясь живым халатом молний, накрыл майора, и тот упал.

Оружия у Терентия не было, иначе он выстрелил бы по вновь сформировавшейся фигуре Григория, который метнулся к Умутову и накрыл лейтенанта «халатом».

Тогда Терентий схватил Флору в охапку, в три прыжка, не включая антиграв, достиг катера и нырнул в люк вместе с ношей. Люк закрылся, отрезая шум схватки снаружи.

–Оптимал, на форсаж!

Компьютер послушно накрыл катер коконом силового поля и рванул вверх, как ядро, выпущенное из пушки к Луне.

На Меркурии Климук бывал трижды, хорошо знал особенности ближайшей к Солнцу планеты, попутешествовал в своё время по сумеречной зоне, на границе дня и ночи, поэтому пейзажами не любовался. Да и некогда было любоваться, решая задачи, которыми он до этого момента не занимался.

Очень много времени пришлось уделять организации российского контингента вокруг светила, включавшего деятелей СПАС-центра, Погранслужбы и сил безопасности. Несмотря на карт-бланш, полученный от директора ЦЭОК и подтверждённый подписями директора ФСБ и главы РКС, Лаврентию Павловичу пришлось столкнуться и с непониманием отдельных чиновников, и с откровенной глупостью, и с неявным саботажем.

Так, больше всего нервов он потратил на контакты не с зарубежными функционерами, а с доморощенными пограничниками, имеющими собственное понимание ситуации и подчиняющимися своему командованию, которое явно не хотело работать под началом какого-то там полковника, пусть и получившего особые полномочия. Дошло до того, что корвету «Дерзкий», откуда Климук со своей спецгруппой в одиннадцать человек хотел переселиться на борт солнцехода, погранзаградители «Мощный» и «Пётр Первый» просто не позволили это сделать. Пришлось связываться с директором ЦЭОК, который, в свою очередь, объяснил, в чём дело, директору ФСБ, а тому понадобилось вызванивать комиссара космической Погранслужбы России и решать возникший затык.

Баринов пошёл навстречу специфически: корвет пропустили со второго раза, а к вечеру девятого марта на борт «Победителя огня» ступил и сам комиссар.

–Я знаю о ваших допусках, полковник,– сухо сказал он Климуку, вызвав его в выделенную ему каюту.

Так как на «Победителе» вданный момент работали специалисты ремонтной бригады Калининградской верфи, создавшей солнцеход, корабль был забит людьми и техникой под завязку, кают не хватало, но комиссару всё же предоставили отдельную каюту, уплотнив экипаж.

Лаврентий Павлович кивнул.

–Но прошу вас докладывать о каждом шаге, который вы планируете сделать,– закончил Баринов.

Лаврентий Павлович сохранил бесстрастную мину на лице.

–Прошу прощения, товарищ генерал, но я не обязан это делать. Мой допуск подписан не только директором ФСБ, но и председателем правительства. С другой стороны, я понимаю важность проблем и буду по мере необходимости освещать деятельность подчинённой мне группировки.