Чувственный рай - Мэгги Кокс

— Когда мы впервые встретились, я сказал тебе, что никогда не испытывал подобного ни к одной женщине. Ты вернулась, но я уже был совершенно не похож на того человека, который провел с тобой незабываемую ночь, Джина. После смерти отца и гибели Ажара я утратил веру в любовь. Все, что я мог видеть тогда, — это боль, которую порождает любовь. Если ты теряешь близкого человека, это хуже самой жестокой пытки. Я не хотел снова проходить через подобное. Поэтому решил избегать сильных чувств. Я обманывал сам себя, считая, что смогу заключить союз, выгодный для страны. Как же я ошибался! Я понял это, лишь увидев тебя. У меня нет слов, чтобы описать, как любовь к тебе наполняет меня, как глубоко пропитывает все мое существо. Из всего, чего мне удалось достичь, рохи, твоя любовь — мое самое ценное сокровище.

— Что значит «рохи»?

Захир подарил ей долгий нежный поцелуй:

— «Душа моя», и именно ею ты стала для меня.

— Мне это нравится. — Джина задумчиво вздохнула.

— Так как же?

— О чем ты?

— По-моему, я только что попросил тебя стать моей женой. Мне очень хотелось бы услышать ответ.

— Да! — Ее руки сомкнулись на его талии в горячем и нежном объятии, и, хотя это потревожило все еще болезненную рану на боку, Захиру не хотелось попросить ее отпустить его. — Да, да, да! — страстно повторяла она. — Тысячу раз да!

Она ритмично двигалась, сидя на нем. Тени от трепещущего в светильнике язычка пламени плясали по стенам. Ее кожа, белая, словно свежие сливки, нежная, словно шелк, светилась в полумраке. Захир хрипло застонал, глубоко входя в нее, его мужское естество становилось все горячее и тверже.

— Я люблю тебя, — промурлыкал он, беря в ладони ее грудь, поглаживая кончиками пальцев бархатистые острия сосков. — Я люблю то, что ты делаешь, и в какое состояние это меня приводит.

В колдовских глазах Джины сверкнула озорная улыбка. Ее золотистые волосы мерцали в полумраке бедуинского шатра, словно отблески костра.

— И в какое же состояние тебя это приводит? Расскажи, со всей поэзией и романтикой, на которую способен, любовь моя.

— Поэзия — слишком высокий слог для настоящего момента, — ответил он с усмешкой. — Но когда я чувствую тебя изнутри, как сейчас, я думаю, что могу умереть от наслаждения, моя шейха.

— Шейха… Разве это не жена шейха?

— Так и есть.

— Но ведь я пока не твоя жена, Захир.

Он властно обхватил ее мягко очерченные бедра.

— Но скоро станешь ею, — настаивал он. Прилив эмоций заставил его усилить напор.

— Ах… — Джина закрыла глаза, поглощенная радостью умопомрачительно страстного соединения, затем снова открыла их, слегка покачивая бедрами вперед и назад. — Да, я скоро буду ею.

— Я после этого… — Захир застыл на несколько секунд, проникаясь ощущениями от ее тела, стараясь почувствовать каждое его сокращение, каждый удар пульса.

Казалось, они настолько близки, что стали буквально одним целым, единым и неделимым. Это было соединение не только тел, но также душ и сердец, непередаваемое, почти сверхъестественное чувство.

— Разве ты не знаешь, что предложения полагается заканчивать… ох! — Джина запрокинула голову.

Острое наслаждение разрядки унесло ее в страну блаженства, и ему не терпелось к ней присоединиться. Никогда еще она не выглядела столь лучезарной.

— Вскоре после свадьбы ты будешь носить моего ребенка, рохи. — Крепко сжав ее бедра, удерживая ее на месте, он излился в нее.

Джину весь день трясло, но не от страха, а от волнения и радостного ожидания. Когда она увидела Захира, одетого в величественную, черную с золотом одежду, похожего на могущественного воителя прошлого, и когда они дали друг другу брачные клятвы, и когда вышли в большой зал дворца, навстречу гостям, — все это время Джина была вне себя от радости.

Но одного гостя она хотела видеть больше, чем кого-либо. Ее отец Джереми прилетел из Лондона накануне поздно вечером, и Джина успела лишь радостно поздороваться с ним и убедиться, что его хорошо устроили.

Отец приехал не один, а в сопровождении Лиззи Элридж, своей новой экономки. И теперь, увидев их, терпеливо ожидающих несколько в стороне от кучки хорошо знакомых между собой гостей, она вдруг поняла, что он держит эту симпатичную брюнетку за руку так, как держат только близкого человека.

Отойдя от Захира, Джина бросилась к ним. Отец сердечно обнял ее. Джина машинально отметила, что у него новый лосьон после бритья и волосы красиво подстрижены. Он выглядел очень элегантно. Видимо, это была работа Лиззи. Она тоже была здесь.

— Ты вся просто светишься, моя дорогая! Ты словно принцесса из рода какого-нибудь халифа, — восторженно проговорил Джереми, сжимая ее руку. — Знает ли твой молодой принц пустыни, как ему повезло?

Джина ахнула, когда Захир подошел и обнял ее сзади, притянув к себе. Она обожала, когда он так делал.

— Он понимает, профессор Коллинз. Поверьте, я каждое утро посылаю небу благодарности за то, что нашел любовь всей своей жизни, и признателен вам за благословение.

Слегка покраснев, отец Джины улыбнулся:

— Просто позаботьтесь о ней как следует, хорошо? Она бесконечно много значит для меня. Так всегда было и всегда будет. Признаюсь, я часто забывал говорить ей, как она мне дорога. Но сейчас я стал старше и мудрее и осознал наконец, какое Джина сокровище.

— Вы всегда будете желанным гостем в моем дворце, — с теплотой в голосе произнес Захир.

Растрогавшись, Джина поцеловала отца в щеку:

— Я люблю тебя, папа, очень!

— Примите мои сердечные поздравления! — В ясных голубых глазах Лиззи читалось волнение.

Но кто бы стал ее винить? Только что она жила в Лондоне, вела хозяйство профессора, все еще переживающего смерть жены, и вдруг оказалась в Кабуядире, на приеме по случаю свадьбы могущественного шейха и обычной английской девушки!

— Благодарю вас, — хором ответили Джина и Захир.

— Спасибо вам, Лиззи, за помощь отцу, — добавила Джина. — Я чувствую себя гораздо счастливее, зная, что рядом с ним такой человек, как вы.

— О, для меня это большое счастье. Ваш папа так сильно изменил мою жизнь и жизнь моего сына. По правде говоря, до встречи с Джереми я не слишком верила мужчинам, поэтому сейчас, когда мы так чудесно ладим, это для меня нечто совершенно новое. Он истинный джентльмен. — Подрумяненные щеки Лиззи порозовели еще ярче. — Если вы что-то захотите спросить, не стесняйтесь звонить мне.

— Хорошо.

— Этот великолепный костюм сшит специально для свадьбы? — Лиззи вежливо сменила тему разговора, слегка прикоснувшись к свадебному наряду Джины.

Он состоял из шелковой юбки, вышитой красными и золотыми нитями, и жакета, украшенного драгоценными камнями.