Венчание без невесты - Кенди Шеперд

— Почему странно? Тебе не следовало встречаться с журналисткой, Никки.

— Это не имеет ничего общего с моим интервью для Сэмми!

— Она могла поделиться информацией с каким‑нибудь коллегой из бульварной газеты. Эти фотографии были сделаны с дальнего расстояния. Профессиональной камерой.

— Камеру на смартфоне тоже можно настроить. Я уверена, что это фотограф‑любитель, который захотел заработать на снимках.

Макс сел на край кровати спиной к Никки.

— Тебе лучше уйти к себе в дом.

— Что?! Ты выгоняешь меня?

Он повернулся к ней:

— Нам не нужно, чтобы твой предприимчивый турист застал нас здесь в таком виде. Ты понимаешь, насколько все серьезно? Раньше газеты писали что хотели, но я знал, что это была ложь. А теперь все выглядит так, что я убежал с тобой со свадьбы, чтобы заняться сексом.

— Не надо это говорить! Это унизительно по отношению ко мне. Да и к тебе тоже! Ты хотя бы понимаешь, как я себя чувствую? Женщине в такой ситуации всегда тяжелее! Мой отец вне себя от ярости. Моя сестра расстроена.

— Моим родителям это тоже не понравится. Они сочтут такое поведение недостойным. Даже несмотря на то, что Алан не понравился моему отцу, когда мы как‑то раз играли в теннис.

— На самом деле твоя помощь в побеге со свадьбы заслуживает уважения. Ты помог бы избежать унизительного брака. Этот интерес к нашей паре возник только из‑за того, что ты известный спортсмен. Ты делаешь новости. А я нет. Любая девушка, появившаяся рядом с Максом Конвеем, будет интересна прессе только из‑за этого.

— Но то, как ты выглядишь в этом купальнике, — это сенсация. И хорошая реклама для твоих фитнес‑клубов.

— Ты серьезно так считаешь? Это не может быть правдой. Послушай меня внимательно: мы не сделали ничего дурного. Да, эти люди смешали наши имена с грязью, но мы в этом не виноваты. Свадьба была полгода назад. Алан уже давно пасется на более обильных пастбищах. А мы случайно встретились на этом острове, и у нас впервые возникли… романтические отношения…

Он взял свой телефон и сердито рявкнул:

— Ничего даже отдаленно романтического не может быть в статье под заголовком «Травмы теннисиста не мешают его любовным утехам со сбежавшей невестой!»

С каким‑то болезненным интересом Макс продолжил изучать газетные заголовки.

— Комментарии читателей еще хуже, должен я тебе сказать, — резюмировал он и уронил голову на руки.

— Тогда не читай их. Я не стала этого делать.

Казалось, он не обратил внимания, что она встала с кровати и начала собирать разбросанные кругом вещи. Затем она побежала в ванную комнату, быстро надела нижнее белье и натянула смятое платье. Намочив полотенце, Никки оттерла следы туши с нижних век. Она не поделилась с Максом своим главным опасением — в Сиднее сейчас было уже на два часа позже, и местные журналисты могли прочитать свежие новости из‑за рубежа про их остров и влюбленную парочку. Вполне реально было их появление у дверей дома и Макса, и Никки. Можно было говорить о большом везении, если они еще не успели этого сделать.

Макс встал у входа в ванную комнату, загородив своим телом весь проем. Он был великолепен, и Никки старалась не глядеть на него слишком пристально. Она уже начала сомневаться в том, что действительно хочет стать его девушкой. Для хороших отношений нужен был не только хороший секс. Доверие, прежде всего доверие было крайне важно.

— Куда ты собралась?

— Ты сказал мне уходить, и вот я пытаюсь это сделать.

Если он позволит ей выйти просто так из дома и не пойдет за ней, то все будет кончено.

— Я не думаю, что это хорошая идея. На улице могут быть журналисты.

Никки взглянула на него.

— Макс, что не так с этими фотографиями? Нам нужно решить эту проблему вместе. Вместо этого ты обвиняешь меня.

— Я ничего подобного не говорил.

— Ты по‑прежнему веришь в то, что это я рассказала обо всем журналистам.

— Ты должна признать, что время ее визита странным образом совпало с выходом этой статьи.

— Эти фотографии были сделаны в четверг вечером, когда мы пошли в ресторан на разведку. Она и ее друг прилетели на Бали в пятницу. Ни она, ни ее друг не могли сделать эти снимки. Кроме того, она пишет статьи для серьезных изданий. Снимки сделал кто‑то из туристов, которые гуляли по дороге. Это мог быть любой человек, у которого в телефоне есть камера.

Макс взмахнул своим телефоном.

— В этой статье полно рекламы для «Биг Блу». Смотри, эта гостиница расхваливается как отличное место для отдыха и для любовных утех.

— Но ты же не будешь утверждать, что это могут быть Майя и Кадек.

Он задумался. Молчание длилось слишком долго.

— Нет, конечно нет, — наконец ответил он.

— Никогда и ни за что на свете они не сделали бы такого!

— Если не они, то это мог быть кто‑то из сотрудников.

— Не понимаю, почему ты такой упрямый! Мы оба жертвы в этой ситуации: и я, и ты.

— Меня характеризовали как упрямого игрока. Я не сдамся, пока не пойму, кто это с нами сделал.

«Сделал это с тобой», — подумала Никки. Ему было все равно, что чувствовала она. Она была неприятно поражена его эгоизмом. Когда она начала вспоминать о том, как развивались их отношения, то поняла, что все вертелось вокруг него: его потребности в уединении, его потребности восстановиться. Он не произнес ни слова, чтобы успокоить ее. Она всего лишь хотела, чтобы он обнял ее и сказал ей, что вместе они все выдержат, что он поддерживает ее.

Но он ничего этого не сделал.

— Я сказала, что доверие в отношениях очень важно для меня. Ты не веришь, что я говорю тебе правду. Ты можешь представить, как мне тяжело из‑за того, что ты считаешь меня лгуньей? И я не могу поверить, что ты не поддерживаешь меня. Ты пытаешься справиться с этой проблемой самостоятельно, без меня.

Она прошла мимо него и вышла во двор. Она надеялась, что он пойдет за ней. Потом поняла, что это невозможно, так как он не одет. Если где‑то в кустах притаился папарацци, то можно было бы ожидать появления серии фотографий под заголовком: «Голый Макс Конвей после страстной ночи с грудастой блондинкой».

Она шла прочь, не оглядываясь. Если ей удастся купить билет на вечерний рейс, то больше она никогда не увидит Макса в своей жизни. И ей не хотелось, чтобы он видел слезы на ее лице. Она снова ошиблась в мужчине. Она была разочарована не только в нем, но и в себе. Она действительно думала, что встретила мужчину своей жизни.

Когда Никки ушла, Макс сразу понял, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Никки ошеломила его сообщением о выходке папарацци, прервав его новую улучшенную версию сна о «Никки в голубом платье». Он видел Никки в церкви в голубом платье, но это была не репетиция свадьбы. На руках у нее был ребенок, и она пришла в церковь на крестины. Сначала это был черноволосый Путу, но затем он превратился в малыша с белокурыми локонами, который выглядел как Макс, когда тот был ребенком. Это был его ребенок. Его и Никки.